Игры кошачьей богини - Ирина Игоревна Фельдман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Слышь, ещё одно слово, и я тебя покусаю!
– Ярко-выраженная куантропия! – Доктор с восхищением на усатом лице сделал новую пометку в записной книжке.
Чего? Это он типа олигофреном меня назвал или что?
– Ах вот так… Тогда скажите мне, что такое дефибриллятор?
Доктор уставился на меня в недоумении.
– Постараюсь на досуге посмотреть в словаре…
– Какой словарь! Вы врач и не знаете, что такое дефибриллятор! Позор!
Щёки миссис Хант стали пунцовыми, как у матрёшки.
– Не говори плохие слова, Бенни!
Я говорю плохие слова?! А то, что выдаёт доктор, разве можно озвучивать в присутствии дамы?
– Повторяю для тех, кто с утра хлебнул тормозной жидкости. Вы мне не подходите. Смотрите, что вы делаете с моей матерью, да её сейчас апоплексический удар накроет! Пока вас не было, я спокойно вспоминал каждый свой выпавший молочный зуб, а с вашим приходом у меня появилась вами же упомянутая агрессия. Может, у меня на вас аллергия?
Похоже, наш доктор был сбит с толку.
– Что такое аллергия?
– Здравствуйте! Врач не знает, что такое аллергия![3] Преступная некомпетентность! Я лучше буду следовать советам доктора Симмонса, он хотя бы лекарства с интересным эффектом прописывает.
Доктор Слайм не пожелал пополнять свой профессиональный словарный запас и ушёл, сказав миссис Хант напоследок, что за такой тяжёлый случай не возьмётся. Никто не возьмётся.
Тоби поставил лапы мне на колени и, тоненько поскуливая, заглянул в глаза. Пёсику явно не понравилось, что хозяин, вместо того чтобы продолжить прогулку, словно приклеился к скамейке. Да я вообще зверь, не человек. Знакомиться с прохожими не разрешаю, запрещаю гонять птиц и ещё покрикиваю, когда поводок натягивается, как струна.
– Бен, признайся, ничего не получится, – Чарли наклонилась к Тоби и потеребила его за ушами.
– Почему сразу – не получится? Вот если не пробовать, то да, ничего не выйдет.
– Ты просто хочешь меня подбодрить.
– И что? Одно другому не мешает.
– А вдруг мои рассказы ужасны? Я же не писатель.
– А кто ты тогда, плотник? Раз написала, значит, писатель. Хороший или плохой, рассудят читатели.
Чарли прекратила ласкать собаку и выпрямилась с отстранённым выражением на лице.
– Кроме тебя, я никому не показывала свои сочинения.
– Вот-вот, пришла пора расширить читательскую аудиторию. Ну всё, хватит меня отговаривать. Я пошёл.
Тоби радостно взвизгнул, но тут же приуныл, видя, что я, хоть и встала, передала поводок Чарли.
– Бенни…
– У тебя были копии рассказов, значит, ты планировала их куда-нибудь пристраивать.
– Как будто не знаешь, что мечты и реальность – разные вещи. Да кому я нужна? Мной не заинтересуется ни один издатель, потому что…
– Не бывает закрытых дверей, бывает слишком тихое «мяу»!
– Мау? – удивился Тоби.
М-да, кажись, они оба думают, что моя идея обречена на провал. Да щас прям!
Я крепче прижала к себе кожаную папку.
– Как я выгляжу?
– Как дурак, – не замедлила с ответом девушка.
– Отлично. То, что нужно.
Оставив друзей в скверике, я пошла пристраивать рассказ в добрые руки. По чесноку, я не была на сто процентов уверена в этой затее и на всякий случай прокручивала в уме возможные варианты. Вряд ли «Бэнк мэгэзин» единственный журнал, публикующий беллетристику, можно набрать в газетном киоске охапку подобных изданий и попытать счастья там. Разумеется, будет ужасно обидно, если Чарли не попадёт в любимый журнал, но это всё же не конец света. Что ни делается, всё к лучшему.
Аудиенции у главного редактора я добилась без труда: он был не занят и сразу пригласил меня к себе в кабинет. На этом ништяки не закончились. Получив на руки копию рассказа, мистер Кокс не сказал мне что-то вроде «Мы вам позвоним».
– Присаживайтесь, мистер Хант.
Он что, будет читать при мне?
Да-да, так и случилось.
Я чуть шляпу свою не съела от напряжения!
Ему понравилось… О, май гад! О-о-о! У меня катарсис!
– «Дом-лабиринт» достоин печати. Свежая идея, исполнение мастерское. С удовольствием взял бы его в следующий номер. – Мистер Кокс расправил листы. – Автор знает, что вы понесли рассказ в редакцию?
– Знает. Автор – моя сестра, Шарлотта Хант.
Так, зачем-то сдвинул брови. Морщины на лбу проявились отчётливей.
– Не подумайте, что я сужу предвзято, сэр, – начал он издалека. – Ваша сестра очень талантлива. Более того, она талантливей многих мужчин, которые пишут для «Бэнк мэгэзин», но у нас могут возникнуть сложности.
– Какие же?
– Читатели больше доверяют мужским именам. Ваша сестра согласится взять псевдоним?
– А если подписать «Чарли Хант»? Так будет похоже на мужское.
Главред кивнул. Вроде как одобрительно.
– Наш журнал печатает рассказы на гонорарной основе. Но леди не положено брать денег за свой труд. Понимаете?
А… Был же у нас разговор с Кейт. Женщина, которая работает, не может быть леди. И наоборот.
Что за сексизм в этом викторианстве! Если девушка умная и образованная, то ей надо либо быть леди, либо зарабатывать? Бред!
Но я не растерялась.
– Так не платите ей. Если вы принципиально намерены отдать деньги за публикацию, я могу их взять как её литературный агент.
Мистер Кокс рассмеялся, демонстрируя два ряда крупных зубов.
– Вижу, у вас вся семья творческая. Решено. «Дом-лабиринт» выйдет в свет на следующей неделе.
Вообще-то я планировала сообщить Чарли радостную новость двусмысленными фразами и театральными паузами, но всё же решила её не мучить. Даже представить себе не могу, как она переживала во время моего отсутствия. Когда я подошла к ней, девушка обмахивалась веером, а на её коленях (какой ужас для миссис Хант!) лежали перчатки. Сразу видно, измаялась вся.
Мои экзальтические вопли настроили против нас всех проходивших мимо людей, но мне было до лампочки. Тоби немедленно заразился моим возбуждением и с лаем стал скакать вокруг меня. Сама Чарли растерялась до такой степени, что позволила обнять себя на глазах у народа. Чихать на всех, зато она искренне улыбается и, похоже, готова свихнуться от счастья.
Нашу победу обязательно нужно было отпраздновать. К счастью, благодаря походу с Озом в кафе я убедилась, что нормальные сладости в викторианском Лондоне есть, и потащила юную писательницу в кондитерскую. Гулять так гулять!
Чарли запоздало вспомнила о возможной гневной реакции родителей, но я велела ей не думать об этом. Девочка моя, к тебе сова из Хогвартса прилетела, радуйся!
Дома купленные пирожные пришлись весьма кстати, так как миссис Хант пребывала в растрёпанных чувствах. Нет, это не мы накосячили. Ну, частично не мы. Гувернантка, мисс Боунс, потребовала немедленного расчёта из-за того, что Эмма
