Зеркало судьбы - Антон Андреевич Панферов

процедил Андрей. – Я переговорил и с его родителями, и с заведующей. Никаких последствий для нас не будет. Она сама вокруг виновата. Эта заминка с воспитателем… Короче, там много к чему могут прицепиться при проверке.

– Значит, ты знаешь, что меня уволили?

Андрей утвердительно кивнул головой и, улыбнувшись, добавил:

– Ничего страшного, займешься чем-нибудь дома. Сидела же ты до этого. Можно найти какую-нибудь работу в интернете, если тебе так важно приносить пользу миру. Тебе нужно отдохнуть. Впереди новогодние праздники, так что наберешься сил за эти дни, а там видно будет.

– Обещай, что завтра, после осмотра врача, ты меня заберешь отсюда.

– Я тебе обещаю! – нежно произнес Андрей, проведя ладонью по ее волосам.

– Посидите со мной, пока я не усну, – сказала, зевая, Настя.

– Посидим, посидим. Спи.

Глядя на засыпающую жену, Андрей думал о том, как кардинально изменилась его жизнь. Еще недавно, он чувствовал себя мальчишкой, который находился под родительским крылом и ни в чем не нуждался. Он мог гулять и развлекаться в свое удовольствие, тратя отцовские деньги и не задумываясь о том, каким трудом они достаются.

Теперь, посмотрев на себя со стороны, он чувствовал, что стал человеком, на котором лежит груз ответственности не только за себя, но и за своих близких. Пусть что-то он делал еще неуверенно, но уже чувствовал удовольствие и радость от возможности защищать семью. В это мгновение он ощущал себя настоящим мужчиной, главой семьи, как его отец. Пусть он еще не достиг того уровня, когда можно, опираясь на большой жизненный опыт, решать все проблемы. Пусть он это делает осторожно, проверяя каждый свой шаг и почву под ногами, но он делает этот шаг самостоятельно, как тяжелый локомотив, прокладывающий себе путь по заснеженному, труднопроходимому пространству. Он делал все молча, не обременяя семью своими переживаниями и заботами. И от этого чувствовал себя еще сильнее и решительнее.

…Состояние отца, у которого он был пару дней назад, сильно расстроило Андрея, но он старался не показывать этого и ни с кем не делился своими мыслями о будущем.

Прошло уже два месяца с того момента, как Петр Иванович Немчинов попал в больницу со страшным диагнозом, но, несмотря на незначительные улучшения, кардинально ничего не менялось.

Тяжелая болезнь не отпускала: Немчинову-старшему становилось то немного лучше, то хуже. Поразив оба легких, опухоль проникла в лимфу и распространялась по всему организму, охватывая все новые и новые участки.

Терапия с применением препаратов, которые были назначены пациенту, лишь немного облегчала его существование, практически ничего не меняя. Да и изменить что-то было уже невозможно.

В хорошие моменты Петр Иванович находил в себе силы, чтобы поработать с документами, которые привез ему Андрей. Но за два месяца он успел подготовить только те бумаги, которые давали возможность Андрею владеть всем имуществом и распоряжаться им по своему усмотрению. Так же Андрей получил право подписи, при составлении основной документации, при заключении всех видов сделок, направленных на дальнейшее ведение экономической деятельности компании. Отец передавал сыну все свои права, целиком и полностью надеясь на его здравый смысл и на то, что будущее того, ради чего он жил и работал, находится в надежных руках.

…Михаил Борисович за это время успел успокоиться и пришел в свое обычное, рабочее состояние. Вспышки ярости, которые он проявлял после возвращения от своего «друга», он объяснил себе как усталость после продолжительной напряженной и нервной работы.

В течение последних дней, окруженный заботой «любящей» жены, он стал снова рассудительным, вспомнив свою истинную роль в деле, где он являлся основным действующим лицом.

– Да что это я, в самом деле?! – произнес он в сердцах, сидя у себя в кабинете за рабочим столом и просматривая отчет одного из своих сотрудников. – Ведь моя идея, чтобы этот парень встал у руля организации воплотилась! Так и было задумано. Ведь я хотел этого, чтобы впоследствии иметь возможность, сблизившись с ним, выйти на первый план. Ну же, Борисыч! Неужели ты забыл это!

Михаил Борисович захлопнул папку с документами и, откинувшись на спинку кресла, закрыл глаза. «Теперь моя главная задача, сделать так, чтобы этот парень не слишком глубоко вникал во все дела. Андрей ведь привык жить под опекой. Вот и надо опекать его, давать ему все, и в то же время не давать ничего. Главное, чтобы Немчинов понял, что он что-то делает и это у него получается. Я просто покажу ему мнимый результат его работы, чтобы он потерял бдительность и успокоился. Тогда я и смогу расставить все фигуры в том порядке, в котором считаю нужным…»

Михаил Борисович не заметил, как снова заговорил вслух:

– Насколько я знаю, у Петра состояние здоровья не позволяет переработать тот бумажный материал, который ему поступил. Тем лучше, значит, я могу в этом направлении плодотворно поработать…

Ему не терпелось заполучить бумаги, которые он успел подержать, но не успел с ними познакомиться. Но и тех минут, когда они были у него, ему хватило для того, чтобы почувствовать, какой важности документы находятся в этих папках, уж очень сильно они жгли ему руки. А тот всплеск ярости, который последовал вслед за тем, когда эти бумаги у него отобрали, был обоснованным, ведь он почувствовал, что у него отбирают власть, к которой он так долго стремился.

– Михаил, – послышался из спальни игривый голос супруги. – Время было уже позднее. – Не пора ли нам пора?

Михаил Борисович, посидел еще минуту, вздохнул, легко поднялся с кресла и, выключив свет, на ощупь вышел из кабинета, закрыв его на ключ.

…С утра Андрей спешил к супруге. Несмотря на свое врожденное легкомыслие, он старался выполнять те обещания, которые давал. Уверенный, что Настя его ждет, он, не теряя времени, направился в больницу.

В спешке забыв надеть бахилы в фойе, он был остановлен на входе охранником. Стараясь не портить себе с утра настроение, Андрей не стал вступать в перепалку и натянул синие пакеты на ноги.

В больнице уже вовсю шла активная жизнь, которая для ее обитателей начиналась рано утром. Народ с озадаченными и озабоченными лицами сновал по коридорам медицинского учреждения. Кто-то передвигался самостоятельно, кого-то везли на каталках. Все были в поисках процедурных кабинетов, лабораторий, УЗИ, рентгенов и прочих. Народ толпился у лифтов, на лестничных пролетах, создавая впечатление массового исхода.

Андрей уже начал заметно нервничать, ведь ему нужно было еще успеть на работу, а тут такое. Наконец, добравшись до палаты, в которой лежала Настя, он открыл дверь и в изумлении застыл. На кровати, где вчера лежала его жена, находилась совершенно посторонняя женщина. Это была полная дама средних лет, в очках, с химической завивкой на голове. Она сидела боком к двери