Третий источник - Дмитрий Кравцов

— Здесь есть колотый софт, наши ребята делали. Могу тебе на компакт сбросить. Ты где «соседа» получил?

— В «Золотых Сводах»…

— Знаю такую. Мы по ним тоже работаем. Темная фирмочка, зато покровители что надо. Вам ведь там резидента ставят, чтоб без лицензии ни-ни, верно? — Толяныч кивнул. — Ладно, слушай сюда… У нас в конторе используют людей с коррекцией, в некоторых делах они незаменимы. Так что софт проверен и не раз. Гарантии не даю, сам понимаешь, но может стоит попробовать, пока крыша не поехала. — Леший внимательно заглянул Толянычу в глаза. — Так что решай сам. А потом я поговорю кое с кем, сделаем тебе перекод в лучшем виде.

— Слушай, Леха, а как ты сам это перевариваешь? — Толяныч сам не понимал, то ли ему действительно интересно, то ли он просто тянет время. Ну… Я имею в виде все это… — Он неопределенно пошевелил пальцами.

— А у меня запирающие блоки. — Леха постучал себя пальцем по виску. Гарантия двадцать лет.

— А потом что?

— А потом отставка. Снимут блоки, проведут реабилитацию. Это конечно, если протяну столько. — Очень спокойно объяснил Леха.

— И у Крота тоже?

— Нет, ему это не надо. У него «пи-эйч» выше восьми с половиной. Порог пси-устойчивости. — Пояснил Леший, видя непонимание в глазах Толяныча. — Я смотрю, у тебя цацка «За рукопашку» была…

— Да. Откуда знаешь?

— Так вот же! — Леший ткнул твердым пальцем Толяныча в грудь, где темнели силуэты споротых нашивок. — Слушай, а кто твоим инструктором был? Уж больно у тебя техника движения нестандартная. Я сегодня еще удивился, как ты этого одноглазого срезал.

— Это я еще на гражданке занимался. У одного… — Ну как ему объяснишь, что на службу он пошел добровольцем, можно сказать прямо после очередной тренировки Григорича. — Короче, был тренер. Василий Григорич…

— Да ну, сам Пономарев?!!

Чему так поразился Леший Толянычу было не понятно, и он просто кивнул. А упоминание сансея словно бы переключило внутренний тумблер решимости на максимум:

— Ладно, Леха. Давай попробуем обнулиться на твоей богатой тачке.

— Во, это дело! Все будет ништяк, Фант. А где-нибудь через недельку один мой корешок вернется, и поглядим, что там тебе можно подправить. Я ведь тоже был под Сарашаганом… — Зачем-то добавил он, когда Толяныч уже надвигал шлем.

Лена увидела Толяныча, застывшего столбом в дверях, и приветливо улыбнулась:

— Садись. Чай будешь?

— Нет, спасибо. Большое. И за куртку тоже. Я лучше пойду. Пора мне…

Толяныч сгреб кошку. Крот посмотрел на него внимательно и тоже поднялся:

— Ладушки, Ленок, после доболтаем. Я, пожалуй, тоже пометусь полегоньку. Бывай, до скорого.

Вышли они вместе:

— Куда теперь? — Крот поудобнее устроился на сидении водителя. Толяныч запустил Матрену на заднее сидение и плюхнулся следом. Девочка тут же, грациозно спружинив о спинку кресла, заскочила к заднему стеклу и обнюхала лежащую там карточку.

— А черт его знает… — в голове царила полнейшая пустота.

Крот поправил зеркало и внимательно посмотрел на Толяныча, в его глазах читалось понимание старого, умудренного психолога. Потом он заметил небрежно брошенную карту:

— Эй, братан! Ты что, бабули так здесь и кинул? Совсем сглузду съехал?! Да если б кто хоть взгляд бросил, мы бы уже без стекол бы куковали. Или тачку с концами бы увели. Да здесь же в десять раз больше, чем она вся с потрохами стоит!

— Да отвали ты, Крот! Это не мои бабки, они мне как от балды дверца! Фантик почувствовал, словно внутри лопнул назревший фурункул, и полилось. На хрена мне эти бабки? Ну на хрена, я тебя спрашиваю?! Ты что, меня уже в наемные убийцы записал, да?! Даже не спросив! А я-то чувствую — что-то здесь не так. Подляна какая-то назрела. Вот оно что — значит, Мурзик, говоришь, разборок этим уродам не устраивал, да? Оно и видно. А он просто нас подписал, и все. Делов-то!

Серега выслушал все излияния невозмутимо, только закурил и откинулся на сидении, поерзал для удобства, всем своим видом демонстрируя готовность долго внимать. Собственно, это и отрезвило Толяныча.

Потом Крот сказал:

— А чего бы ты собственно хотел? На кривой козе в рай въехать? Не узнаю тебя, Фант. Ты что надеялся, что все само собой рассосется?

— Да ни на что я не надеялся… — Враз устав и сдувшись, махнул Толяныч рукой.

— Нет, погоди. Ты же сам все знаешь. И они тебя чуть не угробили дважды. Сначала, когда этот слюнявый куснул. Я ведь тебя видел, когда ты там в окно пытался впорхнуть. В гроб краше кладут. И теть Маша вокруг тебя наседкой носилась. Верняк говорю, впрыснули тебе какую-то дрянь. И потом тачка эта. Они же тебя ждали. Я за кустами ховался, и знаю, что говорю. Или ты с бабами совсем мозги подрастерял? Или пропил их на хрен? Да посмотри ты вокруг — жизнь-то пошла собачья, и всяк норовит тебя как косточку схряпать. Так что подбери свои зеленые сопли, и выше голову. Или они, или мы — другого тут и быть-то не может. ЭТО ЖИЗНЬ, БРАТАН!

— Ну ладно, ладно… — Попытался Толяныч дать задний ход. — Давай замнем.

— Замнем. Только я тебе еще одно скажу — насчет бабулей. Мы бы с тобой все равно туда пошли. И я и Леший. Так что же теперь от лишних «евриков» отказаться, ежели Мурзик сам предложил? Ты хрен-то к носу прикинь.

Крот отстрелил окурок в окно, не поворачиваясь протянул Толянычу пачку «Честерфилда»:

— Ты, давай, поразмысли лучше, какие дальнейшие планы на сегодня. Я с тобой покатаюсь. А вообще, я бы на твоем месте мотнул бы куда-нибудь на пару недель. Хочешь в Параминово? Светки моей нет, мать с отцом в Донецке, так что дом в твоем полном распоряжении. Бабки есть — чего еще надо. Да, кстати, я там был на днях, Танюха о тебе что-то все спрашивала. Небось никак не забудет, как ты ей навалил тогда лихого. Она сейчас в отпуске, мается в одиночестве. Молодняк-то, понятно, не в счет, они все больше по колесам ударяют. Так что, может, махнешь? Оттянешься…

— Думаешь, так просто не закончится? — спросил Толяныч и сам же оценил глупую наивность вопроса. Ясный пень, не закончится. И правда стоит схорониться, пока Крот здесь разнюхает — что к чему. — Лады. Тогда давай на Менделеевскую, надо на работу заехать. Отгулы взять, что ли… — Он закурил, стараясь не замечать кислый привкус во рту. — И извини меня, Серега. Слишком уж быстро все как-то…

— Да ладно, чего уж там. — Крот втопил по газам. — На Менделеевскую, значит на Менделеевскую.

6

Формальности на ВЦ Толяныч все уладил в течение каких-нибудь двадцати минут — написал заявление, оформил отгулы аж на две недели и забрал из сейфа некоторую сумму чипов, которые держал здесь на черный день. Подмигнул Борисовне, работавшей в длинный день, и покинул помещение. Расслабиться ему так и не удалось. Ледяной стержень, наточенный незримым точильщиком коррекцией — из нутра никак не уходил.