Свадебный наряд - Линда Симмонс

– Я позвонил ее матери и полетел в аэропорт, а когда вернулся, она уже уехала к себе, оставив лишь записку, в которой запрещала звонить, писать или искать каких-либо встреч с ней. Ее точные слова: «О тебе лучше вспоминать, чем с тобой жить».

Рейчел закрыла глаза.

– И ты в это веришь?

– Ничего другого мне не остается.

За дверью послышались шаги, и Рейчел едва не крикнула, пытаясь вернуть только что возникшее между ними понимание, восстановить их близость, но момент был упущен, его тон снова стал сухим и резким.

– Чуть не забыл, – обронил Марк. – Твой чайник имел вчера большой успех на репетиции обеда. Ты пропустила отличную вечеринку.

Рейчел вернулась в кухню. Пусть пустая болтовня заполнит пространство между ними, вернет их на те места, где им и положено быть.

– Тебе виднее, – заставила она себя улыбнуться.

– А то как же, – рассмеялся Марк, однако впервые Рейчел уловила в его смехе фальшивые нотки. – Как пахнет кофе!

Вспоминая ее лепешки и слыша, как она наливает кофе, которого ему совершенно не хотелось, Марк бесцельно бродил по комнате. И какого черта он рассказал ей о Джоанне?

Этой истории уже тысяча лет, он почти забыл о ней, но хотя любовь к Джоанне и прошла, он не мог отрицать, что ее слова до сих пор не потеряли своего смысла. И Марк был абсолютно уверен, что Рейчел не составит большого труда в этом убедиться.

Остановившись у раскройного стола, Марк принялся изучать подставку одной из ножек. Зачем он сюда пришел? Ведь Джулия и Гарри сами собирались заскочить к Рейчел сегодня вечером, чтобы вернуть чайник и поблагодарить ее.

Марк перешел к чайному столику и провел рукой по скатерти – она была другой, менее официальной, чем в прошлый раз, без бахромы и вышивки. Марк опустился на изящный стульчик. Ничего не изменилось, его ноги все так же не умещались, и скатерть фалдами легла на его колени. Так почему же он здесь?

– Сколько класть сахара? – крикнула из кухни Рейчел, и Марк улыбнулся.

«Вот почему, – признался он себе. – Чтобы услышать ее голос, увидеть ее улыбку и убедиться, что поцелуй не был выдумкой».

Марк не был по натуре романтиком, никогда не верил в то, что двух людей соединяют небеса, но, обнимая Рейчел, он почувствовал, как их тела сливаются так гармонично, словно были предназначены друг для друга кем-то свыше.

Их тела мгновенно поймали ритм, словно хорошо знали, не раз любили друг друга и не раз еще будут любить. Пытаясь хоть как-то разобраться в своих мыслях и чувствах, Марк весь тот вечер бродил по пляжу, снова и снова проходя мимо ее дома, наблюдая за окнами и ругая себя за такую настойчивость. Он убеждал себя, что вовсе не в судьбе здесь дело, что у них с Рейчел нет прошлого и не будет будущего. Но все было напрасно: эта женщина постепенно сводила его с ума.

Ему никогда не нравился такой тип женщин, да и ее, похоже, интересовали мужчины другого склада, однако это ничего не меняло.

Вскочив в джип, Марк помчался прочь от ее кружевного коттеджа, но очень скоро обнаружил, что едет обратно, потому что ехать ему больше некуда.

Когда же он снова увидел ее, то по ее взгляду понял, что ничего не придумал. Рейчел чувствовала то же, что и он.

– Одну ложку, – крикнул Марк, впервые за сегодняшний день почувствовав себя в своей тарелке.

Он откинулся назад, желая только одного: есть ее лепешки, слышать ее смех, а затем на руках отнести ее на огромную кровать с массой подушек и подушечек.

«Этого не будет», – мысленно повторил он ее слова, стараясь не вспоминать о ее гибких, загорелых руках, которые обвили его за шею и притянули к себе, зная, что он тоже этого хочет.

Охваченный новым приливом волнения, Марк забарабанил пальцами по столу, задев при этом катушку с белыми нитками. Она скатилась со стола и упала в мусорную корзину.

Марк потянулся за катушкой и заметил в корзине скомканный бланк – заявление на участие в выставке молодых дизайнеров в Майами. Это был один из самых престижных конкурсов для еще неизвестных талантов в Северной Америке. Рейчел заполнила его и выкинула, но почему?

Достав бланк, Марк вернулся к столу.

– Кофе готов, – возвестила Рейчел, входя в комнату. Держа походную кружку в руке, она прошла к двери. – Кружку можешь не возвращать. – Она насторожилась, заметив в его руках бланк. – Где ты это взял?

– В мусорной корзине, самом надежном источнике информации для репортера, – невозмутимо произнес Марк и, взяв из ее рук кружку, снял с нее крышку. – Почему ты его не отослала?

Рейчел скрестила руки на груди.

– Это тебя не касается.

– Верно, – согласился Марк, и она успокоилась, решив, что он отстал от нее.

Однако Марк не считал разговор оконченным. Положив крышку на стол, он отхлебнул кофе.

– Но ты бы могла с легкостью выиграть, если бы представила свое бледно-голубое платье для невесты.

– Только не начинай все снова, – предупредила Рейчел, вырывая у него бланк. – Я не собираюсь играть в эти игры, у меня слишком много дел. – Отвернувшись от него, она направилась к столу. – Закрой за собой дверь, пожалуйста.

Марк стоял не шевелясь, но Рейчел решила, что ни за что не обернется, пусть стоит хоть до завтрашнего дня, если ему это нравится. А с конкурсом в этом году ничего не получится. Ну и ладно.

Рейчел подняла голову. На доске висел счет из гаража. Денег на ремонт машины потребуется столько же, сколько на покупку ткани и отделочного материала.

Без машины она не сможет осуществлять доставку, забирать ткани или искать наиболее выгодные по цене отделочные материалы. Ей придется ездить на автобусе, нанимать такси или, хуже того, просить родственников и друзей. И ради чего? Ради одного шанса на миллион.

Рейчел взглянула на календарь. Если бы конкурс был через месяц, она успела бы закончить еще два платья и получила бы вполне приличную сумму, но вот на данный момент…

Рейчел разорвала бланк и запихнула обрывки подальше в корзину. Сейчас все упиралось в финансовую сторону дела, но, если уж быть до конца откровенной, в глубине души она даже почувствовала облегчение.

– Ты боишься выиграть? – Ее шею обдало теплым дыханием. От неожиданности Рейчел даже подпрыгнула. – Или проиграть?

Рейчел обернулась.

– Не боюсь ни того, ни другого, – отрезала она и отошла в сторону, не желая сейчас об этом думать. – Это была просто прихоть, – объяснила Рейчел, – каприз, но сейчас я слишком занята. – Она подошла к раскройному столу и принялась собирать иголки, нитки, ее любимые ножницы – знакомые и надежные вещи, которые заполняли ее жизнь. Закинув все в ящик, она захлопнула его. – К тому же я не обязана никому ничего доказывать.