Истина о мастерстве и героизме - Виталий Гурин

Во–вторых, Громов не заметил сзади приближение трамвая, который, ввиду резкого маневра сержанта не смог затормозить вовремя, со всеми вытекающими для патрульного автомобиля и его экипажа последствиями.

Три студента, в свою очередь, достали свои смартфоны и каждый, нагло прикуривая, заснял на камеру эту батальную сцену между автомобилем и трамваем, в которой, трамвай вышел победителем.

Сотрудники милиции же забыли о ботаниках и легком заработке, ещё не понимая, — как они объяснят начальству произошедшее, и что они стали «героями» всех завтрашних демотиваторов, колонки новостей СМИ и роликов на ютубе.

Всю эту происходящую картину имели наглость наблюдать наши с тобой, Путник, старые знакомые — Мастер Лонгин и Архиеретик Фригофер, которые по нелепой случайности проезжали на черном Порше Кайен по той же самой Большой Зеленой улице.

Не знаю, Путник, как по мне — не поворачивается язык назвать указанных наших знакомых «приятелями», но твои мысли для меня пока — потёмки. Поэтому для тебя, они может быть и приятели — тут выбирай сам. К истине отношение это не имеет. Никакого.

Оценивая своим темным взором, случившееся на дороге ДТП патрульной машины с трамваем,

Мастер ударился в философию.

— Ты, знаешь, Фригофер, ведь жадность и тупость весьма схожие понятия. Не каждый тупой жадный. Действительно, ведь есть же попросту наивные идиоты. Однако каждый жадный тупой по определению.

Фригофер молчаливо вел машину. Лонгин продолжил:

— Вот, взять хотя бы, этих доблестных стражей правопорядка. Не погонись они за «легкими» деньгами, не создали бы тогда себе проблем. Ну а теперь — кто знает.

Немного подумав, демон продолжил:

— Мне, вообще иногда кажется, что мы с тобой, уважаемый коллега, тут и не нужны вовсе, потому как такие человеческие пороки как тупая жадность делают за нас нашу работу. Но, вот ведь в чем вопрос, если эти качества являются неотделимыми от жалкой человеческой натуры, то, по идее, люди сами должны себя уничтожить.

Фригофер взял слово. Как–то немного грустно, немного задумчиво:

— Может, нас и нет совсем, вовсе. Ну, в смысле, демонов. Может, мы всего лишь плод низкого человеческого воображения, которое всегда хочет всё любыми средствами, развращая свою сущность.

— Может быть. — Мастер задумался.

— Кстати, какова обстановка на фронтах? — Задал свой вопрос Мастер Фригоферу, который по статусу командовал военными действиями на вверенном ему участке.

Надо особо отметить, что демоны, давеча, официально вступили в войну с силами света, но тут было несколько скользких моментов.

Дело в том, что указанная вся их операция не носила характер открытых выступлений. Для достижения своей цели в центре кругов на общем собрании, возглавляемом самим Тёмным, было принято решение о диверсионной деятельности, которую можно было обозвать «внедрение». И с этой задачей демоны до настоящего момента активно справлялись.

Но, когда силы света выступили, то надо было ответить. Но нечем. Нечем было отвечать, ибо диверсионная операция не предполагала подвоза вагона и маленькой тележки разъяренных демонов–солдат, офицеров и высшего командования со всех девяти кругов ада, с артиллерией, тяжелой техникой и, даже, очень больших летающих демонов.

— Вот, если бы, — начал объяснять ситуацию Фригофер, — у нас были Большие летающие демоны… Но придется манипулировать.

Впрочем, ничего другого, как манипулировать демоны и не могли. Вызов полноценной армии из адских недр был невозможен в сложившихся условиях. Но Мастер и Архиеретик, на самом деле, не особо парились по этому поводу. Эти хитрющие сукины дети уже давно все продумали.

Удар по светлым предполагалось нанести их же оружием. Эта идея пришла в голову Фригоферу внезапно. Буквально вчера.

Все шестнадцать новоявленных апостолов находились в одном церковном приюте под строгим присмотром проверенных адептов.

Каково же было удивление демона, когда он узнал, что какое–то количество, так называемых ангелов пришло проведать детишек. Демон оценил их вначале как противников. Оказалось, что смятение и людская вера постепенно подвергли коррупции их светлые сущности, которые выглядели бледно. У кого–то — серо, а у кого–то, вообще почти черно.

Ангелы благословили от себя спасенных детей. Вот тут–то у Фригофера и созрел его адский план.

Д

а они просто стравят этих убогих с ликвидационной командой, посланной по их следу, а напоследок вонзят свои клинки в жалкие спины выживших.

Мастеру эта идея нравилась.

Естественно, в любом плане есть брешь. В дьявольском плане есть дьявольская брешь.

22 4 1

Возле сиротского приюта Владимира Святого уже на протяжении трех недель был разбит целый палаточный город–лагерь, который населяли всякие верующие и паломники. По их мнению, ежели находиться совсем рядом к тому месту, где пребывают новоявленные апостолы, можно очиститься от скверны, получить душевное равновесие и решить свои проблемы.

По мнению вора–карманника Штопора, если находиться в палаточном лагере, то можно получить много всяких разных благ за чужой счет.

Вот и сейчас он долго высматривал свою жертву в толпе, уповающих на милость Божию паломников.

Вот он внезапно подошел к жертве и незаметно запустил правую руку в карман черного пиджака неподозревающего паломника.

Вот он нащупал кошелек и ловко вынул его из кармана жертвы.

Нет. Не вытащил.

Жертва резко развернулась всем корпусом навстречу Штопору, перехватывая своей крепкой и очень сильной рукой руку карманника.

Быть пойманным за руку Штопору ещё не приходилось. Об этом он тотчас же подумал.

Жертва, которая в раз стала охотником, как будто прочитала его мысли:

— Всё когда–нибудь бывает в первый раз.

Это была хрупкая девушка со сногсшибательной фигурой. Казалось странным, что Штопор не заметил этого раньше, потому как ни одна сочная задница не могла скрыться от его взора.

Более того, вор полностью оробел, что, вообще, было немыслимо. Он просто застыл, как вкопанный, не пытаясь ни удрать, ни как–то оправдаться.

А в этой красивой девушке, между тем, было что–то необычное, что–то неправильное. А эти глаза! Штопор утонул в них сразу. Казалось, только её глаза имеют значение, а не четвертый размер, который очень органично вписывался в её роскошную фигурку.

— Не надоело вести такой паскудный образ жизни?

Штопор и не понял, что обратились к нему. Но включились какие–то инстинкты, и он попытался бежать. К сожалению безуспешно. Хрупкая девушка вцепилась в руку стальной хваткой.

Казалось, все пропало. Если бы…

Откуда–то слева, совсем рядом со Штопором и его обличителем не раздался мужской голос:

— Здравствуй, сестра! Поведай мне, что тут произошло.

Новоприбывший, который вмешался в разгорающуюся драму, был высоким крепким молодым мужчиной. Весь его вид показывал, что он намерен проявить деятельное участие в происходящем. Не известно — почему, но его слова как–то подействовали на девушку и она ослабила хватку.

— Приветствую, брат. — Тихо произнесла она. — Вот, пытаемся воззвать к ответственности одного плута и мошенника. Девушка покосилась на Штопора. Тот и не знал по началу, что ответить, но все–таки нашелся. Пытаясь найти заступника в новоприбывшем и повернуть обстоятельство в свою пользу:

— Все это ложь! Я всего лишь паломник. Здесь уже как неделю. У меня мать больная и жена, вот пришёл попросить сочувствия божьего. Вдруг апостолы не откажут, да и помогут грешному.

— Этот вздор и ложь любому человеку, ты, может быть, и мог бы ответить, но мы видим суть вещей. — Девушка ответила резко и четко. На молодого парня она не посмотрела, как бы понимая, что он понял её без слов.

— И все–таки, сестра. — Ответил парень. — Прошу объяснись.

Девушка, видимо, не была готова к таким расспросам. Она посмотрела в глаза парню, уже не обращая внимания на Штопора, совсем отпустив его руку. Тот, в свою очередь, не пытался удрать — ему стало любопытно. Да и выставить себя в белом свете перед наивными лохами, как он именовал все фраерское население планеты, всегда доставляло удовольствие.

— Ты, чего несешь–то, брат? — Возмутилась девушка, обращаясь к парню. — Ты чего, не видишь, кто это?

— Это паломник, ищущий защиты. — Настаивал парень.

— Да, ты кажись, заблудился? — Девушка недоумевала. Но мозг ангела быстро соображает, поэтому вскоре уравнение начало решаться.

Перед ней действительно был такой же ангел, как и она сама. Но не совсем такой. Стоило присмотреться как это отчетливо было видно. Вроде, все на месте. Но с душей были проблемы. Она была не кристально–чистая, а какая–то серая, в какой–то склизкой оболочке, которая распространилась по всему существу его, и заволокла разум.