Мысли в пути - Станислав Долецкий

- Они незрелы. Инфантильны. До каких же пор они будут ходить в коротких штанишках?..

- Все правильно. Просто они еще молоды. А когда человек способен или талантлив, то молодость его растягивается. С годами это, увы, проходит. И быстрее, чем хочется. По себе, наверное, знаешь! Тебе не кажется, что все, рассказанное об отрицательных свойствах твоих помощников, можно объединить в две группы? Первая - связана с возрастом. Они еще неопытны. А вторая возникла - ты не обижайся - по твоей вине. Может быть, не стоит тратить времени на людей с крупными недостатками, а просто от них избавиться?

Сергей посмотрел на меня, не скрывая своего огорчения:

- Эх ты, друг еще называется! Считаешь, что люди очень меняются. И я стал таким, что не понимаю элементарные истины? Плохо же ты обо мне думаешь! Пробовал я отпускать. Следил за их судьбой. Все они страдали без нашего коллектива. В одном месте так зажали парня, что он взвыл. "Я, говорит, - кручу мясо, а шеф жарит котлеты". На вопрос, неужели так плохо сложилось, он ответил: "У нас, как с грибами. На старом месте - тепло и влажно. Растут подосиновики и белые. А в новом институте - солнечно и холодно. Одни мухоморы и поганки. Атмосфера не та..." Другой купил машину. Получает хороший оклад. Крутит баранку. Ест шашлыки. На науку времени не хватает.

Я задумался, каким образом у нормального, еще недавно робкого и скромного ординатора или аспиранта махровым цветом расцветает уйма недостатков? Одна из причин, очевидно, - условия, в которые он попадает. Сейчас в хорошо организованном научном коллективе работать стало значительно легче, нежели 10 - 15 лет назад. Молодому сотруднику передаются лучшие традиции: опыт ведения данного типа исследования (клинический, экспериментальный и др.), техника составления планов и, главное, продуманная и хорошо отработанная методика. Совсем недавно до всего этого ему приходилось доходить собственной головой, затрачивая массу времени, теперь же все преподносится на блюдечке с голубой каемкой.

Впрочем, здесь возможны варианты. Появление электронной микроскопии, сцинтифотометрии, электронно-оптической техники, гистохимии, ЭВМ и многого другого ставит исследователя перед организационными трудностями. Приходится искать контакты. А если данное учреждение хорошо оснащено? За широкой спиной шефа и при некоторой толике личного обаяния и пробойности можно в кратчайший срок накопить обилие наимоднейших методик. Без особых затруднений для самого автора: за него трудятся смежники. Один научный работник сообщил мне современное определение этого явления: гангстеризм в аспирантуре. Не очень точно, но лихо. К тому же собирание первичной информации, хотя объем ее возрос, также упростилось: наличие подробных списков специальной литературы в диссертациях, заготовка в медицинской библиотеке библиографических карточек из последних журнальных работ, хорошо налаженная реферативная и переводческая служба. Благодать!

Вот эта легкость, с которой человек неожиданно для себя, а нередко и для окружающих становится обладателем достаточно глубокой и обильной информации по своей узкой проблеме, ставит его в странное положение. Он знает о чем-то больше всех, а иногда, что вполне естественно, и больше самого руководителя. Сознание того, что он знает больше других, делает его своеобразным монополистом, и он поневоле чувствует себя крупным знатоком. Но это не так, ибо носитель информации, не имея опыта и не будучи в состоянии творчески эту информацию использовать, ничем другим, кроме носителя информации, не является. Молодые быстро проникаются чрезвычайным самоуважением и прочими другими малоприятными свойствами, в том числе безответственностью. Иные из них стремятся подвести под свою "уникальную" позицию сомнительную базу: "Мне нечего заниматься пограничными вопросами напрасная трата времени. Приложив принципы полученных знаний к любой другой области, я сумею в короткий срок и с не меньшим успехом ориентироваться и в ней". Некоторая доля истины тут есть. Но только некоторая.

Все значительно сложнее, чем это кажется на первый взгляд. И касается не только научной молодежи. Посредственный работник, но не обладающий существенными недостатками, может принести пользу. А талантливый, знающий себе цену и к тому же с крупными дефектами в характере, - скорее вред. Некоторые из них так выкаблучиваются, что противно. И чтобы использовать знания такого сотрудника, руководитель закрывает глаза на его пороки, а он как будто говорит ему: "Вы извлекаете из меня пользу, поэтому извольте терпеть мои фокусы". Договор состоялся. Выгодный для обеих сторон. Но всегда ли он выгоден для коллектива? Ведь порой плохому примеру охотно следуют...

У части ребят одаренность проявляется рано. Им многое прощают, в семье их "я" непомерно гипертрофируется. Процесс усугубляется в школе. Хотя она обтесывает многие нескладные черты характера, но не всегда в той степени, как следовало бы. Успехи в учебе дают основания для сравнения в свою пользу. А дальше срабатывает ряд объективных моментов. Современная наука весьма динамична. Угнаться за ее развитием дано не всякому. Темп века необычайно бурный. За ним поспевать удается лишь способным. Увы, не все из них достаточно культурны, воспитаны. Может быть, в этом главная проблема? Элементарная невоспитанность? Удивительно, что многое из того, о чем говорил Сергей, люди несут из дома. Или, точнее сказать, подменяют работой дом. Возможно, увлеченность восполняет им то, чего не хватает в жизни. Или срабатывает формула: "В работе вся моя жизнь!" Вот и получается, что черты характера и воспитание из вопроса узкого и личного превращаются в проблему масштабную и деловую. способных молодых людей? Помнишь, как у Капицы сказано: "Может быть, гениального человека можно заменить коллективом менее способных людей... то есть заменить количеством качество. На практике это и проще и надежнее, чем возиться с гениями, которые к тому же часто бывают непокладистыми людьми". Тебе не трудно объяснить, что же делает этих людей такими необходимыми и нам, и в целом обществу?

- Это очень просто, - улыбнулся Сергей, - как с ложью и с правдой...

- Не понимаю. Как же?

- Способов солгать много. Правда - одна. Всех этих моих мучителей, по которым я чертовски соскучился и без которых не мыслю себе работы нашего института, - объединяют три качества.

Первое. Они энтузиасты. Увлечены делом. Горят. Как к магниту, к ним тянется молодежь. Идет сплошная цепная реакция.

Второе. Они трудолюбивы. Работают запоем. Не считают времени. Ради дела бросают все - семью, друзей, отдых, развлечения. Впрочем, именно они отдыхать умеют лучше других.

И, наконец, главное. Третье. Они видят дальше. Глубже. Они обладают таинственной и необъяснимой способностью продуцировать новое. А это самое важное в науке.

- Получается, Сережа, что ты сам во всем виноват. Только не обижайся на меня. Слабость контроля, либерализм, отсутствие жесткой дисциплины, декорума, дистанции с- подчиненными. Или, попросту, слабость идейно-воспитательной работы.

Сергей потупился.

- Экий ты, право же, чудак, - -сказал он. - Жесткость и требования формальной дисциплины хороши на автоматизированном производстве или, если хочешь, в армии. Где ты еще видел пользу от железной дисциплины? По своей сути она противоречит любой поисковой деятельности. Творчески мыслящий ученый всегда, хочет он того или нет, только тогда добивается настоящего успеха, когда нарушает какое-то узаконенное правило. Чей-то постулат. Невольно этот принцип он переносит на личную и даже общественно-социальную жизнь. Иначе он не будет тем, чем он является. Недаром говорят, что талантливым ученым присущи три качества: стремление к анархии, гиперсексуальность и гипертрофия собственной личности...

Неожиданно начали болеть уши. Перед нами появился подносик с конфетами "Взлетные", и мы поняли, что идем на посадку.

- Не забудьте пристегнуть ремни! - сказала стюардесса.

Мысли переключились на нашу "фирму".

В словах Сергея было много правды. Пусть наш коллектив раз в десять меньше: "Труба пониже - дым пожиже". Но и у нас отмечается многое дурное из того, что мы обсуждали. Пожалуй, не так концентрированно, как это было представлено, но вполне в достаточной дозировке. Почему же это происходит? Или на самом деле люди созданы таким образом, что если природа наделила их крупными достоинствами, то они должны уравновешиваться не менее крупными недостатками? Мне припомнились разговоры с сотрудниками, когда мы разбирали малоприятные инциденты и происшествия. Я говорил им тогда:

- Вы просто распустились. Свято уверовали, что раз у вас имеются преимущества перед коллегами, то вам ни к чему бороться со своими "милыми" и "несущественными" недочетами. А от этих симпатичных пустяков у меня и ваших товарищей по работе уже давно голова болит. Вы же все время как бы позируете: "Посмотрите на меня, какой я славный, талантливый и незаменимый! Мне нужно прощать мои маленькие слабости". И когда ваш непосредственный руководитель приходит ко мне и говорит: "Прошу вас по-человечески, заберите от меня этого гения. Он мешает работать всей группе. Он своим примером дезорганизует дело. Без него будет трудно. Но лучше уж без него, спокойнее, чем с постоянными ЧП..." - то что мне прикажете ему отвечать?