На задворках галактики: Лигна - Александр Тимофеевич Филичкин

микросхемах, его сюда не протащишь. Разобьёт молния возле границы, а заодно, убьёт и того человека, который его держит в руках.

— Но ведь почти у всех местных жителей имеются Псы. — возмутился Сергей: — Вы сказали, что они чуют всякую тварь, и могут легко их прогонять. Или они тоже могут попасть под ментальное влияние спрутов?

— К нашему счастью, тасманийские волки, не поддаются гипнозу. Плюс ко всему, они чуют любое зверье за пятьдесят, а то и за сто с лишним метров, несмотря на направление ветра. Вот только они могут прогнать лишь теплокровных и птиц. На пресмыкающихся почти не действуют ментальные волны, которые посылают все Псы. Некоторые хладнокровные твари совсем не замечают такое воздействие. Не знаю, от чего так происходит? Видимо, нет у них ни ума, ни фантазии.

— Но ведь чувствительность Пса это тоже огромное дело. Всегда сможет предупредить человека о приближении твари.

— Конечно. Да только и Пёс не машина и не безотказный детектор, а биологическое существо. Запросто может отлучиться куда-то по своим неотложным делам. Пока он где-то там ходит, спрут проползет десять метров за тридцать секунд, и ты окажешься в радиусе ментальной атаки.

Костюм из наноботов, который тебя защитит от укуса мерзкого гада, в «Зону» пронести невозможно. Прививок, как, например, у меня, у старателей нет. Так что, ты не суди их очень уж строго. Своя жизнь дороже, чем мало знакомый учёный, прилетевший ненадолго с Земли.

— Со мной тоже так получилось? — поинтересовался Сергей.

— Да. К сожалению, мы с ним встретились на пересекавшихся курсах. Я прошёл метрах в двенадцати. Он до меня не достал, а я его проглядел. Ты оказался чуть ближе. Метрах в восьми от него. Попал под удар и застыл. Я отошёл на десяток шагов и понял, что не слышу тебя. Обернулся, смотрю, ты стоишь, как истукан и пялишься неизвестно куда.

Я внимательно глянул по сторонам. Вижу, трава слева немного колышется. Значит, спрут ползёт прямо к тебе. Я взял лук и пришпилил его стрелою к земле. Только они твари очень живучие. Этот тоже не сразу подох. Все старался добраться до вожделённой добычи. Пришлось тебя оттащить в сторону, да отвесить пару пощёчин. Ты уж меня извини, если что.

— Ничего! — смущённо буркнул ксенобиолог: — Всё нормально! Спасибо за то, что спасли мою жизнь.

Влад ничего не ответил. Тогда парень задал вопрос, который мучил его с тех самых пор, как он узнал о смерти своей аспирантки: — Почему мы… — он тотчас поправился: — наша исследовательская группа ничего не знала, об подобных чрезвычайно опасных животных?

Ни об электрическом угре, который убил несчастную Лайлу, ни о спрутах, обладающих сильным гипнозом? Наверняка тут есть ещё более забавные звери. Я уже и не говорю про саму непонятную «Зону».

— Всё это есть в моих подробных отчётах и записках Олафа Стенсона. — пожал плечами начальник геологической партии: — Все добытые сведения я при первой возможности передаю «Росскосмофлоту», а их на Земле сразу заносят в архивы.

Вот только все наши рассказы проходят под грифом — «Недостоверная информация». Соответственно и относятся к ней, как к глупым охотничьим байкам. Время от времени, на «Дикую Глушь» присылают учёных, чтобы проверить какие-то данные. Вот и вы к нам недавно приехали.

— Мы не видели тех материалов! — возмутился Сергей.

— Сколько времени, вы готовились к экспедиции на нашу планету? — вяло поинтересовался начальник геологической партии.

— Неделю. — смутился учёный.

— А отправили вас сюда в контейнеровозе? — продолжил опрос проводник.

— В анабиозе, в полной отключке. — хмуро кивнул ксенобиолог.

— Поэтому до «непроверенных данных» ноги у вас не дошли! — подвёл итог бывалый охотник: — А по прибытии, вам было уже не до изучения других материалов. Необходимо новые побыстрее добыть, иначе премию срежут.

Сергей уныло кивнул: — Вот из-за такой дурацкой системы и погибла несчастная Лайла. — побурчал парень и со злостью добавил: — Вернусь на Землю, я им устрою скандал!

— Сначала нужно ребят доставить в больничку. — спокойно откликнулся Влад.

Дальше напарники шли больше молчком и ходко пересекали один большой луг за другим. Мелкие купы деревьев они обходили сторонкой. Не известно на что и на кого там можно наткнуться?

К этому времени, они всё больше отставали от тасманийского волка. Те звери, что разогнал проходивший здесь Пёс, могли уже успокоиться и вернуться к излюбленным лёжкам. Воевать с местными тварями у напарников не имелось ни сил, ни желания.

Прорубаясь сквозь густые кусты, они пересекали небольшие перелески и рощи. К счастью ни буреломов, ни лиановых зарослей им больше не встретилось. Идти было не так тяжело, как да этого, и даже приятно. Жаль, что у каждого из них уже оказалось за спиной по двенадцать часов ускоренного пешего марша. К тому же, с каждым километром подъём в гору становился всё круче.

Усталость постепенно накапливалась, и теперь начала проявляться всё больше и больше. Движенья Сергея оказались уже не такими уверенными, как на рассвете. Ноги начали ныть. Боли в мышцы стали давать знать о себе.

Он пытался встряхнуться. Собрать волю в кулак, не отстать от проводника и, как можно скорее, преодолеть последний участок пути. Куртка размеренно шагавшего Влада всё так же уверенно маячила у него впереди.

Скоро усталость сказалось и на воспалённых глазах. Очертания окружающих парня предметов начали слегка расплываться, и учёный постоянно пытался сфокусировать зрение. Под веками вдруг заломило. Появились разноцветные пятна, а голова закружилась, как карусель в Луна-парке.

Чтобы не рухнуть на землю, Сергей остановился. Согнулся в поясе и упёрся руками в колени. Тут он заметил, что они немного дрожат: — «Что случилось со мной?» — удивился ксенобиолог: — «Я же бегал марафон целиком от начала и до конца. Тут прошёл пешком около тридцати километров и окончательно сдох. Нужно двигаться дальше! Осталось совсем ничего…»

Он услышал чьи-то шаги. Сапоги Влада появились в поле замутнённого зрения. Сергей с трудом выпрямил гудящую спину. Проводник посмотрел в лицо молодого учёного и хмуро сказал: — Привет тебе от нашего Олафа.

— Что? — не понял парень напарника и поразился тем странным звукам, что сейчас произнёс. Они походили на карканье старой вороны, простудившейся на сильном ветру.

— Лихорадку Стенсона ты подцепил, говорю. Все признаки уже налицо. Вялость движений. Сильное покраснение глаз. Зелёные пятна на коже лице. Хриплый прерывистый голос.

— Наверное, от многоножек? — пробормотал ксенобиолог.

— Нет, они такую заразу в себе не несут. Сами от неё сразу дохнут. — Влад скинул рюкзак и начал в нем рыться: — Мы это первым делом проверили.

— Может быть от сока лиан?

— Он тоже совершенно безвреден.

— И что мне