На задворках галактики: Лигна - Александр Тимофеевич Филичкин

с меня в три ручья, аж глаза застилает. Нужно сказать, что в то время мы не очень-то доверяли феромоновым смесям от местных летающих тварей. Их тогда ещё не совсем довели до ума. От них кроме ужасающей вони не было толку. Поэтому, все ходили в простых накомарниках и в толстых штормовках, которые очень трудно прокусить комарам и прочим букашкам.

Так вот, бегу я за благородным животным. Жарко сил уже нет. Ну, я куртку и скинул. Тут же мне в левую руку впилось насекомое, которое здесь все по привычке с Земли зовут просто шершнем.

Боль возникла такая, словно в мышцу кто-то воткнул раскалённое шило. Меня тем укусом, сбило с ног, будто пулей. Я споткнулся о кочку и покатился колбаской. Пока кувыркался, краем глаза заметил, что мой олень, словно растаял в утреннем воздухе.

Поднялся я на ноги. Раненая мышца пылает огнём, левая рука отнялась, а на плече огромный желвак величиною с яйцо крупной курицы. Оглядываюсь по сторонам и, что же я вижу? Ко мне быстро-быстро ползёт серый спрут размером чуть меньше того, что напал на тебя.

Влад махнул рукой за спину, словно указывая на мёртвую тварь: — Я бы на него и внимания не обратил, с виду-то он совсем не опасен. Да только вдруг, меня снова обуяла моя старая детская блажь.

Дёрнулся я было за ней. Плечо ошпарило, как кипятком, и морок мгновенно пропал. Смотрю, а спрут уже рядом. Тут и олень опять стал материализоваться передо мной Так сказать, проявляться, словно старинная фотография на специальной бумаге.

Вскинул я дробовик правой рукой и вогнал в тварь заряд крупной картечи. Её разнесло на сотни кусков, а наваждение сразу исчезло. Сняло, его как не бывало. Достал я аптечку, прижал к больному предплечью и начал лечиться.

Она мне то, что надо под кожу вколола. Боль немного прошла, но левая рука так и осталась, словно чужая. Одел я снятую куртку и поплёлся домой. Сам понимаешь, с одной конечностью на охоте делать-то нечего.

Иду я и размышляю, как ты вот сейчас, а что же было со мной? Откуда здесь в нашей «Глуши» благородное земное животное? На них ведь всегда охотились лишь короли, да прочая знать.

Надо же такому случиться, но я почти сразу наткнулся на второго ползущего спрута. Тут же олень встал передо мной, как лист перед травой. Я, не долго думая, всадил в осьминога заряд из картечи и морок бесследно исчез. Только тогда я и припомнил, как один из старателей в салуне говорил, что подобные головоногие твари обладают гипнозом.

Мол, он с напарником был на охоте. Вдруг приятель встал, словно столб и не двигается ни туда, ни сюда. Старатель подошёл к нему ближе и увидел, что спрут уже рядом с ним. Обвил ногу того истукана и пытается прокусить прочный сапог. Мужик тут же грохнул тварь из винтовки и его приятель мгновенно очнулся. Никто, конечно, в салуне тогда ему не поверил. Мало ли, что люди расскажут по пьяни.

Я вернулся в посёлок. Нашёл Олафа Стенсона и всё ему рассказал. Заодно, напомнил про тот разговор, случившийся в баре. Мы в кабаке, тогда вместе с ним выпивали. Олаф сразу заинтересовался новым животным и пошли мы с ним на тот большой луг.

Он впереди, я с больной рукой позади. Смотрю, он встал, будто вкопанный. Я огляделся и вижу, к нему ещё один осьминог поспешает. Я, не мешкая, подошёл к товарищу со спины, так чтобы он своим телом закрывал меня от проклятого спрута. Взял за шкирку, оттащил от моллюска на несколько метров и он сразу очнулся.

Так мы с ним и узнали, что люди попадают под ментальный удар на расстоянии в семь-восемь метров. Крупных местных животных мерзкая тварь обездвиживает метров с пятнадцати. Остановит, приблизиться, укусит за ногу, и тут же в отползает в сторонку. Так же, как уже известные тебе, древесные змеи. Минуты через три зверь погибает. Осьминог возвращается к ещё тёплой добыче. Забирается сверху и сидит на ней, пока не сожрёт.

Пока мы экспериментировали, я тоже случайно два раза попал под гипноз. Только к тому времени моё подсознание уже связало ментальную атаку чудовища с сильной болью в мышце руки. Поэтому, как только мой мозг ощущает чужое воздействие, плечо, словно обливает расплавленным оловом.

Тут уж становиться не до рассматривания таких миражей. Лишь бы поскорее убраться из зоны влияния. А как отойду на безопасное расстояние, неприятные ощущения сразу стихают, но рука ещё какое-то время плохо работает.

— Если подобные спруты настолько сильные гипнотизеры то, почему они до сих не сожрали всех зверей на планете? — спросил ксенобиолог.

— Ты же был рядом с ним, ничего не почувствовал?

— Запах просто ужасный! — содрогнулся Сергей от одного упоминания о мерзком зловонии.

— В первый раз, я с дуру, тоже подошёл слишком близко к подстреленной твари. Хотел сам её рассмотреть и Олафу потом отнести. Как ты сам убедился, прёт от него хуже, чем от давно сдохшего скунса. Хотя на Земле мне раньше казалось, что хуже уже ничего не бывает.

Благодаря ужасному смраду, остальные животные его чуют за сотню и более метров. Поэтому, подобраться к зверью спрут может только с подветренной стороны, и то не ближе чем метров на десять. Сам несколько раз наблюдал за тем, как эти твари охотятся.

— А я думал, что моллюск применил химоружие только после ранения.

— Нет, от них всегда такой пахер. — Влад несколько метров двигался молча, а затем продолжил рассказывать: — Вернулись мы с Олафом с того небольшого лужка. Он собрал всех старателей и сообщил им о нашем открытии.

Я объяснил, как остался живым благодаря укусу крупного шершня. Только никто из присутствующих не решился сделать себе такую прививку. Уж очень она неприятная и на несколько дней выводит человека из строя. Поднимается высокая температура и прочее.

После того разговора, все поселенцы взяли за правило постоянно носить при себе датчики обнаружения биологической массы. В «Глуши» все животные бегут от старателей, и только спрут всей душою тянется к людям. А всё потому, что жрать сильно хочет.

Мы установили нижние пределы прибора на пять килограммов и на расстояние в двадцать пять метров. Как зуммер станет пищать, смотри на экран. Кто и куда поблизости движется? Если ползёт прямо к тебе, лупи в него крупной дробью и вся недолга.

— Так значит, поэтому в «Зону» со мной никто не пошёл? — внезапно понял Сергей.

— Конечно. Датчик то на