Игрушка Белоглазого Чу - Глеб Васильев

– Чтоб в пять минут был у меня, – скомандовал Шайморданов, – и хакера нашего прихвати.

– А как же отморозок с бабой? – удивился Сяпля. – Ты ж велел их сразу после театра к тебе везти, а опера ихняя еще полчаса надрываться будет…

– В жопу, – коротко распорядился Руслан, и с такой силой вдавил кнопку отбоя, что по корпусу мобильного телефона, блестящему лаковым штиблетом, пошла некрасивая паутинка трещин.

– Котик, что-то случилось? – из гущи тех же подушек показалось припухшее со сна лицо Вали.

– Ничего, ребят пригласил на пару пива, – Шайморданов даже не сделал попытки придать голосу беспечный тон и изобразить уместную в таком случае улыбку. Слова не произносились, а выцеживались по буковке сквозь плотно сжатые зубы. Девушка, кое-как разлепив удлиненные стойкой тушью ресницы, сфокусировала взгляд на огромных настенных часах. Часовая стрелка, сделанная из целого слоновьего бивня, отполированного и украшенного искусной резьбой, указывала на череп сайгака с гравировкой «XI» на лбу. Минутная стрелка – витой рог нарвала с перламутровой инкрустацией – находился рядом с таким же черепом, но помеченным знаком «XII».

– Поздно уже, я спать хочу, – Валя капризно зевнула, прикрывая ротик ладошкой. Из всех знакомых Руслану девушек она одна знала секрет капризного зевка. – Давай завтра, а?

– Оденься. Через три минуты Сяпля с Крысой придут, – отрезал Шайморданов.

– Но у нас же еще целых три минуты, – Валя игриво улыбнулась затылку Руслана и ослабила узелок на поясе халатика. За месяцы, проведенные в сожительстве с Шаймордановым, Петухова хорошо усвоила, что означают полночные посиделки с ребятами на кухне. Догадывалась, почему Руслан перед этим немногословен, груб, заторможен и холоден. Кто-то опять перешел ему дорожку, решила Валя, значит, в скором времени на совести Руслана будет одним трупом больше. Не то чтобы Валя ужасалась тому, с каким монстром она делит ложе (кроватью кучу подушек, как ни крути, назвать нельзя). Смерть посторонних людей ее никак не трогала, а мораль… да какая, к черту, мораль у семнадцатилетней пэтэушицы! По началу Петухова восторгалась той легкостью и изяществу, с которой Шайморданов абсолютно безнаказанно избавляется от тех, кто ему не по нраву. Ей нравился страх в глазах Шаймордановских шестерок, лучше всяких слов говорящий, какой властью над ними Руслан обладает. Было, с ее точки зрения, что-то безумно-романтическое, киногероическое и страшно крутое, как в самом образе расчетливого удачливого преступника Руслана, так и в ней, как его постоянной девушке. «Я – девушка Анти-Бонда» – крутясь перед зеркалом и стреляя в незримого противника из воображаемого пистолета, с упоением думала Валя. В своем девичьем дневничке Петухова выделила специальную страничку, на которой красивым почерком разноцветными чернилами выписывала имена и клички жертв своего непобедимого бойфренда. Но, как-то раз, Руслану случилось заглянуть в этот самый дневник – не из подозрительности, а чтобы почерпнуть идею, что бы такого подарить возлюбленной на день рождения. Увидев веселенький список мертвых душ, Шайморданов позеленел. «Ты что, сука?! Запалишь на хуй! ЭТО увидят – пиздец!» – в первый и единственный раз Руслан ударил Валю. Сильный своей природной искренностью, размашистый удар непобежденного дворового чемпиона по кулачным боям отшвырнул девушку. Пролетев через всю комнату, Валя тряпичной куклой упала на устланный шкурами диких зверей пол. Видя, что Петухова не шевелится, Руслан испугался, что ушиб любимую насмерть. Упав на колени возле распростертого тела Вали, Шайморданов, не видя ничего за пеленой горьких слез, бормоча извинения вперемешку с ласковыми глупостями, покрыл неподвижное бледное лицо тысячей поцелуев. Нет сомнений, что покрыл бы и второй, но не успел – крохотный девичий кулачок торпедой вспорол пространство и врезался в промежность стоящего на коленях Руслана. Тихо хрипя, тараща глаза и хватая ртом воздух, Шайморданов запоздало прикрыл гениталии лодочкой сложенных ладоней и повалился на пол рядом с Валей. «Никогда… не пиши… про меня», – в три захода выдохнул Шайморданов, когда мир боли, раскрашенный всеми цветами и оттенками красного, желтого и оранжевого, начал его понемногу отпускать. «А ты некогда больше не суй свой нос в мой дневник», – улыбнулась разбитым ртом Валя. Руслан улыбнулся в ответ. Потом они долго и страстно целовались, наслаждаясь ее сладкой кровью, по капельке текущей из ранок, которым неугомонный язык Руслана никак не давал затянуться. Не смотря на то, что конфликт в тот раз сам собой урегулировался мирным путем, в сердце Валентины завелись два голодных червячка – страх и ревность. Она вспоминала перекошенное лицо Руслана, когда он увидел страничку ее дневника. Испугался до усрачки, поняла Валя. А раз неустрашимый Руслан все же испытывает страх, значит, действительно есть чего бояться. «Запалишь» – сказал он, перед тем, как ударить Валю по лицу. Это значит, что его у меня могут отнять?! – внутренне ужасалась Петухова, подразумевая под «ним» на уровне подсознания не только Шайморданова, но и всю свою только что налаженную сладкую жизнь с исполнением каждой (почти) прихоти. Ревновала Руслана к «делу» Валя тоже не на пустом месте. Именно из-за дела он поднял не нее руку, из-за него впадал в ступор, иногда днями не обращая на Валю внимания – обдумывал очередную комбинацию. Жизнь с двумя червячками, вгрызающимися в мякоть юного сердечка, пришлась Петуховой не по душе. И решила она бороться за свое женское счастье единственно пришедшим в голову средством – своим телом, нежным как цветок, сладким как мед. Валя надеялась ласками вытеснить из головы Руслана мысли о смертоубийствах. Вот и сейчас, развязывая поясок халатика, Петухова думала отвлечь Шайморданова от посиделок с ребятами, вывести из мерзлого состояния сосредоточенного обдумывания участи следующего недруга. Впервые она ошиблась на счет причин немногословности, грубости и отрешенности любовника, ибо задумался он вовсе не о том, как прервать чужую жизнь.

– Котик, ты знаешь, что я за три минуты успею сделать с твоим… – промурлыкала Валя, страстно дыша в ухо безучастному Руслану, продолжающему изучать пустые сайгачьи глазницы часов.

– Сейчас же не оденешься – в сортире запру, – перебил Шайморданов. Петухова, готовясь устроить скандал, уже сузила глаза до источающих ненависть щелочек и открыла рот, чтобы брякнуть неуместное «кобель!», когда в дверь позвонили условленным образом – два коротких звонка, один длинный и еще один короткий. Закрыв рот и запахнув халат, Валя молча скрылась в ванной комнате.

– Пацаны, дело на стакан конфет, – с порога начал Шайморданов.

– Каждому? – оживился Владик Сяпунов, за чьей широкой спиной компьютерный гений Виталик Калина по прозвищу Крыса скрывался полностью.

– Сторчитесь, если каждому, – Руслан вернулся в комнату и уселся на пол, сложив ноги по-турецки. Сяпля и Крыса, войдя следом, застыли над Шаймордановым соляными столпами. Руслан коротко кивнул, разрешая гостям сесть. Повисла пауза, во время которой Сяпля и Крыса успели увериться в справедливости своих дурных предчувствий – какие поручения даются на таких вечеринках они знали гораздо лучше, чем Валя. Точно так же знали, чем грозит невыполнение или неточное исполнение хоть одного из полученных заданий, поэтому сидели в напряжении, готовясь губкой впитать любое слово Шайморданова.

– Крыса, это объявление должно сегодня же быть на баннерах каждой поисковой системы, – Руслан положил перед Калиной пачку с двумя написанными карандашом словами. – Сяпля, перепишешь слова и озаботишься попаданием их в максимально возможное количество газет, радио– и телеэфиров. Тебе на все про все времени до полудня. Вопросы есть?

– А проблем с производителем сигарет не будет, если мы весь текст пачки нашару опубликуем? – осторожно поинтересовался Калина.

– Дурак ты, Крыса, хоть и гений. Два слова, которые я написал, толкать нужно, – Руслан вспомнил мудрое высказывание – если хочешь, чтобы все было сделано как надо, сделай сам – и почувствовал себя бесконечно одиноким и уставшим.

– Если это объявление, то нужно бы еще телефончик туда пиздануть, укзалку, типа звонить с семи до восьми, звать Сашу, – подсказал Сяпля, стараясь выслужить персональный «стакан конфет» – стограммовую емкость с коктейлем всевозможных запрещенных для продажи без рецепта или просто запрещенных таблеток. Руслан мысленно выругался. Как же он сам не вспомнил, что любое объявление должно содержать хоть какую-то информацию об обратном адресе. Действительно, если хочешь получить ответ, укажи хоть обезличенный номер абонентского ящика или придуманное имя с пометкой «до востребования». Захочет ли дьявол оставить ему на почте экземпляр контракта до этого самого востребования? А если указать свой настоящий адрес? Лучше уж сразу застрелиться – мало того, что психов всяких, фанатиков религиозных и извращенцев сраных притащится туева хуча, так и знакомые засмеют – хана репутации. Может быть, дьяволу не надо сообщать адрес? Он, наверное, и сам узнает, кто его зовет. Тогда зачем такое объявление вообще нужно?