Игрушка Белоглазого Чу - Глеб Васильев

– Это ты так с мужем своим разговаривай, – проворчал Друзилкин, мысленно соглашаясь с правотой друга.

– А ты мне не указывай! – в запале Лёня пропустил оскорбление мимо ушей. – Меня не колышет, где возьмешь. Хоть банк ограбь, хоть почку продай – мне все равно.

– Конечно, кто бы сомневался, – саркастически ухмыльнулся Геша, натягивая пыльные ботинки. Решимость вернуться с деньгами и полным комплектом почек – чтобы утереть нос Лёне – была почти непоколебима.

– И заметь, жопой торговать я тебя не посылаю.

– Конечно-конечно, строг, но справедлив.

– Именно!

– Не прощаюсь, – через плечо с порога бросил Друзилкин. – Жди к ужину.

– И во сколько у нас будет ужин?

– Как вернусь, так и будет, – последнее слово Геша произнес уже из узкого вечного темного коридора – кишечника общаги. Ответил ли на это Лёня очередной колкостью, Геша не услышал, так как, захлопнув за собой дверь, уверенной походкой поспешил на добычу длинного рубля. Он шел на встречу своей судьбе, уверенный в себе и готовый ко всему, жадно вдыхая воздух широко раздутыми ноздрями, раскручивая планету широким шагом, как молодой бог. То-то у Пузырькова глазки округляться, когда Геша небрежно шлепнет пухлой пачкой банкнот прямо о липкую от засохшего пива столешницу!

«Талантливый человек талантлив во всем, пусть то будет мордобой или такая банальность, как добыча денег – этих жалких бумажек, подарочных сертификатов на именинах сердца. А кто может быть талантливее культового писателя? Пожалуй, никто. Разве что тот безымянный человек, придумавший поразительный рекламный слоган «заводи то, что заводит тебя». Может быть, в душе он тоже писатель? Просто встал на кривую дорожку, погнался за чистоганом… А что? Это мысль – придумать на ходу какой-нибудь концептуальный рекламный образчик, сдать его в ближайшем департаменте и можно идти назад к Лёне, шмякать пухлой пачкой об стол. Что у нас еще не до конца пропиарено? Отечественный автопром, к примеру. Вот кому яркая ассоциативная речевка не помешает. Как там иномарочники изголяются: «превосходя ожидания» – с виду говно, зато внутри конфетка, «управляй мечтой» – легкий наркотик с контролируемым эффектом, «создан для жизни» – должно быть, автомобиль для бомжей. Не уже ли для российского производителя такой фигни нельзя придумать? Для ГАЗа «Волга – бурлаки-дураки, не впрягайся, а садись за руль и катайся». Нет, как-то длинновато. «Волга – современная упаковка добрых традиций» – то что надо. «Газель – дави на газ, догонишь ель», хотя, ель лучше заменить на цель. Как вариант – «Газель – знает городские маршруты как никто другой». Для УАЗа «бобик сдох, да здравствует батон». Нет, не актуально. Лучше «УАЗ-Патриот – мы – Русские, ебаный в рот!», а лучше «Россия для русских – УАЗ-Патриот» коротко и просто. «УАЗ-хантер – ни пуха, ни пера» ведь Хантер – это же охотник. Для ВАЗа «Лада – ебись как хочешь». Да, за такое точно не заплатят. Могут еще и по лицу ударить. А мы вот так, патриотизмом вдарим, как уазика «Лада – русский снаружи, русский внутри». Тоже не покатит – слишком большой популярностью пока жигуль пользуется у рыночных менеджеров среднего звена. Для них специальное предложение «Лада – цена, сочная как персик» или «Лада – довезет вашу хурму, как никто другой». «Нива – есть перспектива» – непонятно, что за перспектива светит владельцу Нивы, но звучит очень позитивно. Теперь подумаем о тех, кто даже жигуля не потянет. Для инвалидов «Ока – заменяет ноги» или «Ока – лучше костылей». Для перспективной молодежи «Ока – впадает в Волгу» – можно и для рекламы Волги использовать. Для вечных младших сотрудников «Ока – триста килограмм стиля и качества» или «Ока – скажи «нет!» Безлошадности – 30 лошадей под капотом». Конечно, насчет килограмм и лошадей надо будет уточнить, но триста и тридцать звучит красиво – это ж реклама, а не техпаспорт. Еще можно…» тут Геша вспомнил, что когда-то давно читал Пелевинский роман «Поколение П», и желание придумывать рекламные слоганы и пытаться их кому-нибудь продать исчезло так же внезапно, как появилось. Остался неприятный осадок, что себялюбивый Пелевин под поколением П подразумевал ни что иное, как целое поколение, взрощенное на нем, как на знаковом эпохальном писателе. Разогнав в голове обрывки только что придуманных речевок, Друзилкин обнаружил себя посередине проезжей части широкого проспекта. Слева и справа автоматными очередями свистели автомобили, спереди, лязгая и искря, надвигался рассерженного вида трамвай. «Мама!» – икнул Геша, почувствовав дрожь земли у себя под ногами. Ни светофоров, ни пешеходной зебры или подземного перехода в обозреваемом пространстве не было. Трамвай угрожающе зазвенел и прибавил скорость. Конечно, Друзилкин в свое время читал Булгакова, поэтому приблизительно знал, какой ущерб здоровью наносят столкновения с трамваями. Так же он знал, чем грозит прыжок под колеса автомобиля, пусть даже самого легкового в мире – Геша видел тело несчастного, встретившегося с несущимся транспортным средством. Вид изломанного тела с лицом, стертым от торможения об асфальт чуть не до затылка, и ботинок, улетевших вольными птицами куда-то в кювет, с пугающей отчетливостью возник перед глазами Друзилкина. Чтобы не видеть ни жуткой картинки, ни своей собственной смерти, Геша зажмурился так крепко, как будто хотел веками раздавить глазные яблоки. Глупая мысль, что если колесо трамвая отрежет его голову, глаза могут открыться и последней увиденной на этом свете вещью станет собственное обезглавленное тело, посетила Гешу в тот момент, когда он со смертью уже почти смирился и искренне полагал принять ее достойно, по-мужски. Друзилкин, не размыкая глаз, расплакался. Тело его от рыданий тряслось так, что прекращения земной тряски он не заметил. Время остановилось.

– С рельсов уйди, наркоман проклятущий! Колбасой заденет! – Геша осмелился одним глазком глянуть, что происходит и кто кричит. Оказалось, что остановилось не время, а трамвай, из кабины которого высовывалась и трясла молодому писателю печеным яблочком кулачка сухонькая старушка в просторном оранжевом жилете.

– Куда уйти-то? – оторопел от неожиданного спасения Друзилкин.

– Совсем ошалел, поганец! В гроб меня вогнать удумал! – возмущенно визжала старуха. – У тебя ж остановка за спиной! Я сорок три года трамвай вожу, ни одного человека еще насмерть не переехала! А он под колеса мне бросается, наркоман безмозглый! Нет, вы только гляньте! Посмотрите на него! Люди по делам своим важным торопятся, а он на рельсах разлегся! Самоубивец несчастный!

Из окошек трамвая выглянуло несколько голов недовольных незапланированной остановкой пассажиров, выражающих полную солидарность с мнением водителя. Старушечья брань отрезвила Гешу.

– Тьфу ты, Аннушка отыскалась, – сплюнул он на рельсину и с чувством собственного достоинства прогулочным шагом проследовал на трамвайную остановку, которая оказалась всего в десятке метров за его спиной. Увидев, что нарушитель благополучно добрался до островка безопасности, бабка, продолжая ворчать что-то нелицеприятное про нынешнюю молодежь, дала ход своей железной гусенице и, не обращая внимания на протесты пассажиров, проехала мимо остановки, не открыв дверей. Друзилкин же, сам не зная зачем, через пять минут влез в подошедший следом трамвай.

За окном проплывали вечно пыльные дома, придавленные огромными рекламными стендами, черными вениками то тут то там торчали одинокие деревья, пестря разноцветными бензиновыми разводами, бежали потоки машин. На каждой остановке люди с перекошенными лицами штурмовали амбразуры створчатых дверей трамвая, и, оказавшись внутри, особенно если удавалось найти свободное местечко, сразу успокаивались, светлея глазами и добрея намеками на готовность улыбнуться. Но Геша вполне справедливо не обращал внимания ни на происходящее за грязным окном, ни на творящееся в салоне трамвая. Не замечая неудобности врезающейся чуть выше поясницы низкой спинки сиденья, Геша думал. Он находился во вселенной, каждой звездой солнечной системы которой была большая куча денег, а всеми планетами, вокруг солнц вращающимися, – люди. Беря для примера родную солнечную систему, Друзилкин отождествлял себя скорее с Марсом, чем с Юпитером.

«Сколько световых лет мне придется тянуть ручонки, прежде чем они увязнут в живительном тепле денег? Нисколько! Главное – сорваться с орбиты и развить хорошую скорость, ну и направление движения не перепутать. Способен ли на это Марс? Какая, к черту, разница! В жопу астрофизику. Я способен». Твердый настрой, укрепленный астральным аутотренингом, Гешу бодрил, но конкретики куда пойти и что там делать, не добавлял. Из литературы и шедевров мирового кинематографа известно, как в одночасье стать миллионером. Изготовление фальшивых денег или подделку банковских чеков, так же как и вероятность получения наследства от внезапно скончавшегося дядюшки, являющегося по совместительству крупным нефтяным магнатом, Друзилкин отмел сразу. Можно организовать хитроумное ограбление банка, казино или какого-нибудь несимпатичного, но очень богатого персонажа. Этот вариант Друзилкину не подходил решительно: нет ни соответствующих навыков, ни профессиональной команды, ни требующегося высокотехнологичного оборудования. Так же можно выиграть солидный капитал в карты. Но для этого, помимо шулерского таланта, нужен капитал начальный. Кто станет ставить миллион против механических часов «Слава» и двух подушечек жевательной резинки – всего, чем в настоящий момент был богат Геша? В американских фильмах, столь не любимых Друзилкиным, но просматриваемых с достаточной частотой, неимущие герои частенько участвовали в сомнительных акциях, заманивающих посулом – «продержись три раунда против чемпиона мира по боксу в тяжелом весе, и получи сто тысяч долларов». Разумеется, Геша продержался бы и три и тридцать три раунда в бою с любым чемпионом, но только при том условии, что на прошлой неделе этому чемпиону на голову свалился черно-белый «Рубин», выкинутый Гешей в окно. В противном случае, получался бы не бой, а избиение Друзилкина профессионалом. Иногда, волей буйной фантазии сценаристов, сумки и чемоданчики, туго набитые дензнаками, сваливаются людям под ноги с проходящих мимо поездов, обнаруживаются в багаже, случайно перепутанном в аэропорту или на вокзале, всплывают из рек и прудов. Обнаружившему заветный миллион в случайном чемоданчике, практически никогда не удается жить долго и счастливо с нежданно-негаданно полученной сумой. Его разом пытаются отправить на тот свет бандиты/ наркоторговцы, которым деньги принадлежат, продажные полицейские, которым обещан достойный процент от денег бандитов/наркоторговцев, завистливые соседи, которым не принадлежит ни копейки, и они считают такое стечение обстоятельств крайне несправедливым. Ничтожному проценту героев кое-как удается беспечным колобком укатиться от копов, преступников и завистников, отряхнуть с ног прах, умыть с рук и денег кровь, поселиться на тропическом острове со всеми вытекающими бонусами, но суровая действительность, в отличие от голов сценаристов, свободного места под такое чудо не предусматривает. Какие еще варианты быстрого обогащения мировой опыт может предложить? Брак по расчету – с небольшим скрипом припомнил Друзилкин. Но и тут сразу же обнаружилось множество проблем. Во-первых, где найти подходящую особу и как к ней подкатиться. В амурных делах Геша опыта не имел никакого, решая проблемы, связанные с зовом плоти, мануальным путем в одиночестве отнюдь не гордом. Во-вторых, не скажет же он напрямик, сразу после удачного знакомства, так мол и так, денежки нам с другом нужны, не на праздность, а на поддержание жизненной искорки в телах бренных до момента издания шедевра. А если ждать наступления благоприятного момента, так Лёня ужина до пенсии не получит. В общем, фиктивные отношения как способ достижения материального благополучия Геша забраковал. Мысли о липовых фондах или попрошайничестве проплыли где-то в другом измерении, Гешиного сознания не затронув даже легким ветерком своих воздушных крыл.