Идеальные любовники - Ольга Карпович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я все про тебя знаю, все… Я знаю, во сколько ты ложишься и когда встаешь, что ты ешь на завтрак и что любишь в постели. Я ведь твоя любимая девочка, ты забыл? Твоя маленькая милая девочка… – Она сложила губы в обиженную гримаску и тут же истерически закричала: – А ты меня бросил. Предал! Ты был ночью у этой мерзкой бабы, Гордеевой. Я все знаю!
– Ты что, следила за мной? – Андрей сделал секретарше знак выйти.
– Следила. – Валерия кинулась к Донскому и схватила его за локоть. – Вот до чего ты меня довел! Я не могу без тебя… Я же люблю, люблю тебя. Я брежу тобой, как ты не понимаешь? Я должна знать, чем ты живешь…
– О боже! – Андрей отошел к окну.
Лил дождь, превращая золотой лиственный покров в темную гниль. Голые деревья стали похожи на рыбьи скелеты. Донской видел отраженную в стекле Валерию. Она оседлала стул и покачивалась взад-вперед, воображая, видимо, что выглядит эротично.
«Да она помешалась! Я же предвидел, что так будет», – подумал он.
– Дорогая, – осторожно начал Андрей. – Давно надо было тебе сказать… Ты не хочешь поговорить с психоаналитиком? Мне кажется, ты переутомилась, перенервничала. Подумай, я могу посоветовать хорошего специалиста…
– Ты что же, думаешь, я чокнутая? – Лера вскочила со стула и ринулась прямо на Андрея. Тот невольно поежился. – Пойми же, я люблю тебя. Я должна быть с тобой, должна…
– Но… Вспомни, я ведь женат, – мягко сказал Андрей.
– Ты меня не обманешь, – затрясла головой Валерия. – Она ушла от тебя, твоя ненаглядная Галина. Не удивляйся, я же говорила, что все про тебя знаю. Все! И твоя актрисулька тебя кинет. Уже кинула! Вся Москва знает, что у этой бляди роман с французским ресторатором. У них свадьба назначена на будущую весну. Но ты же у нас светской хроникой не интересуешься, вот и повелся как школьник.
– Благодарю за информацию, – с иронией сказал Донской и все же почувствовал неприятный холодок сомнения. – Я думаю, тебе пора.
– Нет! Не прогоняй меня… – Валерия ухватилась за лацканы его пиджака.
Она повалилась на стол, таща за собой Андрея, и он ощутил неестественную упругость ее грудей, подумав про себя: «Какая гадость!» Донской попытался высвободиться, но Валерия закинула на него ногу, юбка ее задралась, и Андрей увидел, что на женщине нет нижнего белья.
– Люба! Зовите охрану! – заорал он.
– Не надо охрану, – выла Валерия. – Ты же понял теперь, что она – ничтожество. Или ты не поверил мне? Проверь! Поезжай к ней! Она наверняка уже улетела во Францию хвастаться перед женихом твоей работой. Она недостойна тебя. А я… Я…
Влетели два охранника и, отцепив Валерию от Донского, потащили ее к выходу.
– Оставьте меня! Не трогайте! Андрей! Андрей, ты должен…
– Уходи! Уходи и не появляйся здесь больше. Я попрошу не впускать тебя.
– Пойми же, я богата, – не унималась она. – Я навсегда богата! Я могу сделать для тебя все! Верь мне… Она не стоит…
Уже из коридора она еще раз крикнула:
– Ты еще пожалеешь!
Воцарилась тишина. Донской посидел немного, приходя в себя, затем снял телефонную трубку:
– Алексей, я увольняюсь. Сейчас. Будь здоров.
Петров пытался что-то кричать, но Донской не стал слушать.
Такси примчало его к дому Гордеевой. Благообразный портье запомнил Андрея со вчерашнего вечера и пропустил. Донской бегом бросился к лифту: увидеть ее, прикоснуться к ней, чтобы убедиться, что вчерашняя ночь не сон, не мираж.
Чувствуя, как сердце глухо колотится в груди, он позвонил в дверь. Но на пороге появилась незнакомая немолодая женщина в тренировочном костюме.
– Здравствуйте, я к Нине…
– Вы Андрей Александрович, – кивнула женщина. – Нина Сергеевна говорила, что вы, наверное, зайдете. Я ее домработница Валя. Нины сейчас, к сожалению, нет, она утром улетела.
– В Париж? – глухо выговорил Донской.
– Да, в Париж, – заулыбалась Валя. – Значит, она все-таки успела вам позвонить. А не хотела тревожить вас слишком рано.
– Она… она просила мне что-нибудь передать? – Он чувствовал, как в груди разливается чугунная тяжесть.
– Просила извиниться… Она скоро вернется.
Такси все еще стояло во дворе.
– Теперь домой, – бросил Андрей, влезая на заднее сиденье. – И пусть все это провалится в тартарары!
Тело ломило от неудобной позы. Андрей пошевелился, попробовал вытянуть ноги, но, не найдя опоры, снова подобрал их под себя.
Донской открыл глаза. Оказалось, спал он на коротком кухонном диванчике. Было сильно накурено, на столе валялись бутылки, консервные банки и вилки.
Настенные часы показывали восемь. За окном было темно.
«Утро сейчас или вечер? – не мог понять Андрей. – И какой день недели? Сколько уже времени я не выходил из дома?»
Уволившись из клиники, Донской заперся дома. Несколько раз звонили в дверь: приходила Лера – умоляла впустить ее; приходил судебный пристав – сообщить, что, поскольку Андрей пропустил суд, заседание переносится на две недели. Он никому не открывал и никак не реагировал на голоса. Только один раз поговорил по телефону с Галиной: она сообщила, что подала на развод.
– Галя, неужели ничего не осталось? – спросил Донской. – После всех этих лет… Я виноват перед тобой, но… Скажи, ты и в самом деле все это время была несчастна со мной?
– Андрей, эти вопросы стоило бы задать мне на много лет раньше. Уже ничего не исправить, – устало отозвалась Галина.
– Дай мне по крайней мере поговорить с дочерью, – не сдавался Андрей. – Или ты запретишь ей со мной видеться?
– Конечно, нет, можешь встречаться с ней сколько угодно. Если только она сама захочет.
Трубку взяла Катерина:
– Ну конечно, папуля, я захочу с тобой встречаться. Ты, кстати, не мог бы дать мне двести баксов, мне так понравилась одна курточка в Mango…
Больше Донской на звонки не отвечал.
От Нины не было никаких известий. Да Андрей уже и не надеялся услышать что-то о ней.
Он тяжело поднялся, открыл балконную дверь. Повеяло холодом, у Донского закружилась голова. Он постоял немного, привыкая к свежему воздуху.
Сыпался мелкий снег. «Зима», – написал Андрей на перилах и подышал на замерзший палец.
Мобильный зазвонил неожиданно, Донской даже вздрогнул и не поверил своим глазам, увидев номер Нины:
– Алло!
– Андрей, здравствуй! Я только что прилетела. Алло! Ты меня слышишь?
– Слышу, – отозвался он, с удивлением отмечая, какую боль вызывает внутри этот чистый глубокий голос. – Очень рад за тебя.
– Ты какой-то странный… Что-то случилось? Ты обиделся, что я улетела без предупреждения? Но у меня был уже билет, я не могла отменить поездку. И не успела тебе сказать…
– Нет, что ты, я страшно рад за тебя. Как будущий муж? Он ведь, кажется, владеет ресторанами? Не боишься потерять форму с таким-то семейным бизнесом? Впрочем, если решишься на липосакцию, я тебе скидку сделаю по старой дружбе, – едко говорил он.
