Девушка жимолости - Эмили Карпентер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Чем могу помочь? – Ее взгляд заметался между мной, Роувом и Джеем. Она мигала от яркого солнца и, казалось, нервничала. Лет ей было от силы девятнадцать-двадцать.
– Мы хотели бы повидаться с Уолтером и Вэлери Вутен, – ответила я. – Они дома?
– Уолтера нет. Он скончался много лет назад.
– А Вэлери?
– Она дома, но болеет.
– А что с ней? – Я понимала, это прозвучало не очень-то вежливо, но делать реверансы настроения не было.
– Возраст, вот что с ней. Ей уже восемьдесят девять. И у нее рак. Даже если она вас увидит, то все равно не узнает. Вы, кстати, кто?
– Племянница. Она моя тетка.
Девица оперлась о косяк и смерила меня взглядом с макушки до ботинок, разглядывая, как я одета.
– Не знала, что у нее есть племянница. По крайней мере, Терри мне ничего не говорила. Вы все из Бирмингема?
– Из Мобила.
– А, Мобил. У меня там родня.
Я кивнула:
– Не возражаете, если мы заглянем ненадолго?
Девица колебалась.
– Может, позвоните Терри, спросите у нее.
Я протянула ей телефон:
– Или я сама позвоню.
– Нет-нет, – поспешно ответила сиделка. В ее глазах вспыхнуло еле заметное беспокойство. Я отметила это про себя – на всякий случай. Никогда не знаешь, что может пригодиться. – Не беспокойтесь. Я потом провожу вас обратно.
Мы вошли гуськом. В доме пахло еще хуже, чем в дверях. Залежалой пищей, плесенью, распадающейся плотью. Все лампы были выключены. На лбу и на груди у меня выступил пот.
– Вы шоколада не принесли? – спросила девица. – Она жить не может без шоколада. И без диетической колы. А в наших краях ее не достать. Терри так редко приезжает, а Трейси еще реже, но они всегда привозят полдюжины бутылок и шоколад.
Она повела нас через холл, застеленный разномастными грязными половиками. Я обхватила себя рукой за плечи прикрыла ладонью нос и рот и посмотрела на Джея. Следом за ним шел Роув – опустив голову и засунув руки в карманы. Мы прошли столовую и парадную гостиную – огромную пещеру с гигантским, выложенным камнем камином. Из всех углов торчали головы животных – кабаны, олени, буйволы, даже, кажется, африканская газель. Над камином блеснуло ружье – винтовка с декоративной металлической пластиной, прикрученной к прикладу.
Девица, назвавшаяся Анджелой, провела нас через кухню, где подоконник заполонили растения, превратив помещение в джунгли, в раковине громоздилась грязная посуда, а бытовую технику будто не меняли с пятидесятых. Краем глаза я заметила ряды аптечных пузырьков, выстроившихся под покореженными металлическими шкафчиками с облупившейся краской.
Мы подошли к двери, притулившейся в тесном коридоре позади буфетной. Возможно, некогда это была спальня горничной. Анджела усмехнулась:
– Трейси заставляет меня держать ее тут, поскольку она не может уже подняться по лестнице. В этом доме вообще-то есть лифт, можете себе представить? Но он сломался, а платить за починку никто не собирается.
Мне, конечно, никакого дела не было ни до лифта, ни до Трейси. Мне бы оказаться по другую сторону этой двери и увидеть Вэлери Вутен. И узнать, кто она и что знает о моей матери.
– Я подожду здесь, – произнес Роув, когда Анджела повернула ручку.
– Нет уж, – сказал сквозь сжатые зубы Джей и схватил его под руку. Выражение его лица меня немного насторожило: похоже вряд ли он отошел от моего рассказа об этом типе.
Анджела наконец открыла дверь, и мы вошли в спальню. Свет проникал сквозь кружевные занавески, и на всех возможных и невозможных поверхностях, включая комоды, тумбочки, книжные полки, я увидела сотни распятий. Стены, от лепного бордюра до плинтусов, были увешаны крестами из самых разнообразных материалов – деревянные, серебряные, латунные, гипсовые.
– Вампиры не пройдут, – прокомментировал Роув.
– Она их собирает, – объяснила Анджела и подошла к кровати. – Проснитесь, мисс Вэл, у вас гости. Ваша племянница приехала повидаться.
Только тут я поняла, что придется врать умирающей. Я подошла ближе и повторила себе, что я должна это сделать: на кону мое будущее, возможно, моя жизнь.
Вэлери Вутен выглядела злой даже теперь – изглоданная раком, беспокойно ворочающаяся на грязной наволочке. Об этом свидетельствовали морщины на ее лице. Они навсегда запечатлели многолетние неодобрительные гримасы, злобные взгляды, кислые мины. Кожа была желтая, щеки ввалились, к подбородку присохли остатки пищи. Явно никто особо не утруждался тем, чтобы облегчить ей переход в Вечность.
Она открыла глаза. Карие, подернутые пленкой, они уставились на Анджелу, потом неуверенно оглядели комнату. Больная протянула руку, и сиделка вложила туда небольшой деревянный крестик, выудив его из складок синельного покрывала. Женщина с жадностью схватила распятие прозрачными пальцами с выступающими венами.
– Поздоровайтесь с племянницей, мисс Вэл, – сказала Анджела.
Она повернула ко мне голову, рассеянный взгляд остановился на мне.
– Твой муж знает, что ты здесь? – спросила она слабым голосом.
Пульс стучал молотком в ушах, я заставила себя подойти на шаг, дотронулась пальцами до покрывала.
– Здравствуйте, тетя Вэлери. Как вы себя чувствуете? – Я взглянула на Анджелу.
– Где твой муж? – Теперь она смотрела уже осознанно, немного прищурившись, пытаясь понять, что происходит.
– Ничего, если мы поговорим с ней без вас? – спросила я Анджелу.
– Не вопрос. – Она махнула рукой. – Там сейчас начнутся «Домохозяйки». Скоро таблетки перестанут действовать. Позовите меня, если она начнет говорить гадости.
Джей встал в середине комнаты, а Роув топтался возле двери. Я повернулась к хозяйке дома и села на край большой кровати.
Вэлери прижала крест к груди, накрыв его другой рукой.
– Она меняет местами кресты, пока я сплю. Она забрала тот, с гранатами.
– Мне жаль. Я скажу, чтобы вернула.
– Не поможет. Они за этим и пришли – крадут, прячут вещи.
Началось. Давняя, допотопная недоброжелательность. При всей своей предсказуемости – всякий раз как пощечина.
Она дала мне еще один шанс ответить на свой любимый вопрос:
– Твой муж знает, что ты не дома? Ему это не понравится. Ты не должна была приходить. – Я видела, как сошлись морщины между бровей, как поджались губы. – Уолтер тоже будет недоволен.
– Я хотела спросить вас кое о чем, тетя Вэл, если можно.
Она промолчала, так что я продолжила:
– Я хотела спросить вас, знаете ли вы Трикс.
– Но ты и есть Трикс, – ответила она. – Разве нет? Дочка Колли и племянница Уолтера.
Я не ответила, и головоломка начала складываться сама собой: значит, Уолтер Вутен приходился братом моей бабушке. Вэлери и Уолтер Вутен были мамиными дядей и тетей. Соответственно, Вэлери – моя двоюродная бабка. Назвавшись ее племянницей, я оказалась недалека от правды.
– Да, мэм. – Мурашки пошли по коже. – Правильно, я Трикс.
Она отвернулась.
– Муж знает, что ты здесь?
– Нет, тетя Вэл. Но не могли бы вы рассказать мне, что случилось той ночью, когда я попала к вам в дом?
У нее поменялся голос, стал высоким, как у ребенка.
– Уолтер не хочет, чтобы я об этом
