Девушка жимолости - Эмили Карпентер

сейчас уже не помню. Я просто привез ее, оставил тут и вернулся домой.

– У меня есть фотографии, Роув. Они могут очень заинтересовать твою жену, – напирала я.

– Слушай, Алтея, я рад бы рассказать тебе больше, но я ничего не знаю, – затараторил он. – Я привез сюда твою маму, а потом уехал. Вот и все, больше я ничего не знаю.

Где-то посередине его речи меня накрыла волна усталости и отчаяния, и я почувствовала, как по щекам потекли слезы.

– Ты веришь ему? – тихо спросил Джей.

Я встретила его взгляд, глотая слезы. Покачала головой.

– Думаешь, он знает что-то еще?

Я кивнула.

– Хочешь, я помогу?

Я колебалась. Но снова кивнула.

– Скажи это вслух.

– Что?

– Скажи, что хочешь, чтобы я помог.

Я задумчиво разглядывала костяшки пальцев:

– Джей, ты поможешь мне?

Он внимательно разглядывал меня с минуту – думаю, прикидывал, не отколю ли я очередной фортель. Потом посмотрел в зеркало заднего вида:

– Мистер Оливер, позвоните жене. Предупредите, что к ужину можете опоздать.

Глава 11

16 сентября 2012, воскресенье

Бирмингем, Алабама

Я сказала Джею, что хочу привести себя в порядок и поесть, прежде чем наносить визиты обитателям дома с видом на обрыв, кем бы они ни были. Вряд ли я произвела бы на них хорошее впечатление в нынешнем отстойном виде.

Джей нашел универсам в паре миль по шоссе, и я закупила предметы первой необходимости – пару маек, джинсы, пижаму, нижнее белье, а также несколько протеиновых батончиков и бутылок с водой. Мы отыскали отель – однообразный ряд обшарпанных бежевых зданий – со словом «сьют» в названии и пустынной парковкой. Джей дал мне свою карточку, чтобы я смогла снять номер, потом я вернулась в машину и мы препроводили Роува в апартаменты. Роув позвонил жене и скормил ей историю о том, что ему срочно пришлось сорваться в Бирмингем по неожиданному и срочному делу, после чего Джей запер его в маленькой гостиной и закрыл дверь между комнатами.

– Так он не сможет убежать – да и тебе спокойнее, – сказал он.

Я кивнула, хотя не очень верила, что мне может быть спокойно рядом с Роувом Оливером.

Пока Джей наполнял ванну гостиничной пеной, я рассказала ему все, начиная с автобара и заканчивая фотографиями на мобильнике. Джей сказал, что он вышел в Сеть и узнал, что дом на обрыве принадлежит Уолтеру и Вэлери Вутен. Фамилия Вутен показалась мне смутно знакомой – словно когда-то давно я ее слышала. Раз уж я сидела в ванне, он обследовал мой лоб, причем с таким пристрастием, будто ничего в жизни любопытнее не видал, возможно, просто чтобы не рассматривать другие части тела. Старание я оценила, при том что в тот момент не испытывала ни малейшего стеснения.

– Лучше, чем я думал, – отметил он, – однако я не прочь сломать ему шею. Может, отправим бедолагу домой и покончим с этой историей?

– Нет. Он должен поехать с нами. Он знает больше, чем говорит.

– Алтея, уже девятый час, ты измотана. Мы явно не поедем туда до завтра. Давай отпустим этого придурка.

Я положила голову на борт ванны.

– Нет, он мне нужен.

– От него одни неприятности.

– Да знаю. – Я посмотрела на него. – Но и я не подарок. Кстати, прости, пожалуйста, что угнала твою машину.

– Ладно. Хотя после твоего спича насчет своего криминального прошлого я ждал большего.

– Все-таки угоны не по моей части. Максимум – чужие бумажники.

Или мамины таблетки.

Он рассмеялся:

– Правда? Да ну нет.

Я посмотрела на него серьезно.

– Неужели правда?

– Да…

Он наклонился ко мне:

– А почему я не знал?

– Я хорошо шифруюсь. Не только от тебя – ото всех.

Он молчал.

– Не расстраивайся. Ложь – моя суперспособность.

Я предупредила тебя, послала я мысленный сигнал. Это тебе мое предупреждение.

Он приподнял бровь:

– Не хочешь облегчить душу?

Я засмеялась:

– Да как-то нет.

– Я – великий исповедник.

– Вот сам и начинай, – предложила я.

Он поднял брови.

– Кайся. Расскажи о своей жене.

Он поскреб в затылке:

– Ладно. Она ничего. Вообще-то она хорошая, правда. Просто не для меня. Ей хотелось… слишком многого. Вначале жилье просторнее, потом другое, третье.

– А тебе нет?

– Это все равно было нереально. Я был не на той ступеньке карьерной лестницы. Так что на самом деле все к лучшему.

– Сочувствую.

– Я начинаю привыкать. Это уже в прошлом.

Я срезала верхушку мыльной горки, выравнивая пену.

– Но прошлое имеет значение, не так ли?

– Для тебя имеет, конечно. – Лицо его приняло странно-многозначительное выражение. – И для меня тоже, думаю. У нас с тобой тоже было прошлое, правда ведь?

– Да.

– Теперь твоя очередь. Расскажи преподобному Джею. У кого это ты крала бумажники? – Он уже улыбался.

Я задумалась на минуту, потом начала загибать пальцы:

– У Леонарда Альбрехта, Джефа Тоула, Скота Мэтьюса…

– Конченый придурок, – вмешался Джей. – Так ему и надо.

– У Кларка Дункана, Фаррела Вестриджа. И у тренера Андерсона – три раза.

– Мило.

– Он всегда оставлял его в ящике стола, когда уходил на обед, – вздохнула я. – А также я работала по дамским сумочкам. Много, много сумочек…

– И тратила деньги на?..

– Таблетки.

Он смотрел на свои сплетенные пальцы.

– Прости меня, отче, ибо я согрешила, – сказала я. – И грешила много.

– Знаешь, ты должна была попросить меня помочь, когда собиралась в гольф-клуб. Я наверняка мог бы пригодиться.

– Роув – моя головная боль, не твоя. – Я отвернулась, почувствовала щекой холодный кафель.

– Тем не менее.

– Он неприятный тип. И так просто не сдастся. Я не хотела тебя в это втягивать.

– Ты плохо меня знаешь. Если надо – родного брата не пожалею.

Я ухмыльнулась:

– Это точно.

Он тоже улыбался. Что-то многовато у нас улыбок. От них я была как пьяная. Или как под кайфом. Интересно, когда у меня начнется словесный понос? Когда я выложу неприятную правду, о чем потом сильно пожалею?

Я повернулась к нему:

– Скажи правду. Зачем ты здесь?

Он сел на корточки и стал пристально разглядывать не то плитку на полу, не то свои колени, не то еще что-то, невидимое мне. Потом тихо проговорил:

– Потому что ты мне небезразлична.

Я ждала продолжения.

– И я всегда отчасти стыдился того, что пропал из твоей жизни, когда у тебя начались трудные времена.

– Трудные времена… Красиво сказано!

– Я хочу помочь, Алтея.

Я вдруг почувствовала себя голой. Вероятно, он почувствовал нечто сходное, поскольку повернулся боком, и мы оба теперь внимательно разглядывали дверь и аккуратную вешалку для полотенец. Он обхватил руками колени, соединив большие пальцы.

– Хочешь поговорить о нем? – Джей кивнул в сторону двери, где был заперт Роув.

– Он ничего не успел, – ответила я. – Я об этом позаботилась.

– Я имел в виду – рассказать о том, что он делал раньше, когда ты была подростком.

Я почувствовала, что краснею, что сердце выскакивает из груди.

– Он обижал тебя? Об этом ты тоже никогда не рассказывала.

Я представила себе лортаб, его вкус, как он тает на языке… Вынув затычку из ванны, я смотрела, как мыльная вода спиралью уходит в отверстие.

Дрожа всем телом под включенным на полную мощь кондиционером, я отстраненно наблюдаю за тем, как кучка моих вещей постепенно растет на оранжевом мохнатом ковре: вначале розовый топ, потом кислотные джинсовые шорты,