Страж Каменных Богов - Владимир Свержин

– Это что же, Джуниор с Эдом Нолланом так поработали? – задыхаясь от отвращения, выдавила второй лейтенант Кин.

– Нет, раны колотые и резаные, вернее рубленые. Наших не снаряжают… – автоматически ответил командир скаут-клипера, затем, сообразив, с кем говорит, резко повернулся: – А ты что здесь делаешь? Второй лейтенант Кин, а ну бегом марш к себе! И чтобы без приказа я тебя на мостике не видел!

– Но…

– Выполнять! – взревел капитан Эриксон. – Не рассуждать!

Кэйт бросилась наутек, пытаясь скрыться не столько от разгневанного потомка викингов, сколько от преследующей ее картины. Еще пару часов назад ей казалось, что она готова ко всему. Но сейчас ей хотелось забиться в угол и кричать, что она не полетит туда, вообще никуда не полетит. Она прислонилась лбом к переборке между боксами и зарыдала. Фотоэлемент двери, опознав ее, послушно разблокировал вход, затем, подождав, закрыл дверь, затем снова опознал и разблокировал, и так до бесконечности. Она не смогла бы ответить, сколько так ревела, упершись в стену, бормоча себе под нос: «Тэд, я не могу, я слабая. Я очень хочу, но не могу…» Когда тяжелая рука легла на ее плечо, ей вдруг показалось, что это Джуниор Сикорски пришел утешить ее. Но нет, рядом стоял первый лейтенант Дюпри.

– Кажется, мы нашли обитаемое место. Если так, через два часа у нас будет объективная информация о новом районе десантирования. Приведи себя в порядок.

– Есть, сэр, – вытянулась Кэйтлин перед старшим офицером. Вышитый форменный шильд на плече лейтенантского мундира гласил: «Я вернусь». Таков был девиз «Железного Арни». Мы все победим и вернемся.

Эргез поманил к себе служанку, которая принесла кумыс. Она стояла в сторонке, ожидая, когда высокий господин опустошит глиняную чашу и прикажет унести ее. Однако на этот раз властитель правоверных желал говорить с безмолвной рабой.

– Чандра. Тебя зовут Чандра, не так ли?

– Да, мой господин. – Женщина опустила голову, желая скрыть лицо от нескромного мужского взгляда.

– Я смотрю на тебя. Как ты смеешь опускать глаза?

Горянка неохотно подняла взгляд.

– Значит, мне не показалось. Ты плакала?

Женщина молча кивнула, готовая вновь предаться слезам.

– Кто тебя обидел? Кто посмел обидеть мою рабыню без моего на то соизволения?

– Меня никто не обидел.

– Тогда к чему слезы?

– Человек лишь плоть, озаренная духом, а плоть слаба. Не всегда есть силы бестрепетно принимать должное. Но я готова служить высокому господину.

– Ты и так служишь. Хорошо служишь. – Эргез протянул Чандре пустую чашу.

– Я могу идти, господин? – спросила женщина.

– Нет. Я все еще не знаю, что вызвало твои слезы. А если земное отражение Пророка желает знать, что творится в его землях, может ли кто-то утаивать от него правду? Или ты считаешь, что ты можешь?

– Нет, мой господин. – Пленница вновь опустила голову.

– Смотри на меня. – Голос ньок-тенгера мгновенно потерял задумчивую неторопливость. – Отчего ты плакала? Получила вести от нечестивого мужа, осмелившегося назвать тебя своей женой?

– Нет, – покачала головой рабыня.

– Тогда что?

– Твой военачальник отобрал моего сына, сказал, что теперь это его стремянный и должен везде следовать за ним.

Эргез недоуменно поднял брови:

– И все? Такая малость?

– Я мать, – преодолевая сдавивший горло спазм, прошептала Чандра. – Сын – единственная моя отрада.

– Это не так, – вновь с улыбкой покачал головой Эргез. – Ты можешь дышать, и это должно тебя радовать. Ты ешь не меньше, чем мои псы, а я досыта кормлю своих псов, поэтому ты имеешь еду каждый день. Разве это не радует тебя? Этого мало? Тебе есть чем укрыться холодной ночью и есть что надеть днем – вот еще два повода для радости. Но главное счастье твое должно заключаться в служении мне. Наш разговор уже сам по себе награда за усердие. Ты же не посмеешь сказать, что это не так?

Служанка лишь замотала головой из стороны в сторону.

– Вот видишь. Зачем тогда говорить, не подумав? Ты должна гордиться: твой сын в хороших руках, он станет могучим воином и, главное, верным и преданным мне. И если твой негодный муж и дальше станет правильно исполнять свой долг, то, возможно, сыну твоему суждено великое будущее. А потому радуйся, а не плачь.

– Я радуюсь, – всхлипнула Чандра. – Это просто…

Она хотела еще что-то добавить, но не смогла, скрыла лицо в ладонях и заплакала навзрыд.

– Глупая, неблагодарная женщина. Но ничего, я утешу тебя. Скоро ты сможешь увидеть сына. Завтра я выступаю в поход и возьму тебя с собой. Но если хоть слезинка испортит мой кумыс…

Чандра рухнула на колени, не в силах вымолвить ни слова.

– Ступай. Хотя нет, мне нужно, чтобы ты кое-что написала мужу. Отнеси чашу и возвращайся.

Он молча глядел, как жена Атиля удаляется. Нелепая история о храбреце, которого сгубили собственные бесполезные чувства, уже много лет забавляла его. Мог ли он подумать, что сумеет буквально одной рукой отодвинуть Шерхана, незыблемого, словно утес? От каких мелочей порою зависят повороты судьбы! Кто бы мог подумать, что от этой ничтожной зависела судьба державы, созданной Пророком, и, может быть, не только ее? Он прошелся по комнате, сжал пальцы на золоченой рукояти шамшира.

«Пока все идет хорошо. Не то чтобы совсем, как замышлялось, но все же Тимур проявил себя наилучшим образом, ловко выкрутился из западни. Сообразительный! И Атиля, похоже, он прижал так, что сынок великого Шерхана ни вздохнуть, ни охнуть без его позволения не смеет.

А если это уловка Лешаги? Вдруг он догадался и теперь они вместе водят меня за нос?»

Как раз сейчас это было бы очень некстати. Мир пришел в движение. Либо он, Эргез, великий и неодолимый, утвердит свою власть, либо лишится ее вместе с головой. Чтобы победить, ему нужно раздавить двух опасных противников: Шерхана, который вечно стоит у него на пути, и Трактир – ключ от сундука, полного сокровищ. И если первая победа развяжет ему руки, вторая даст возможность диктовать волю по ту сторону Срединного Хребта. Так далеко, как только могут ходить караваны.

Жаль, что воевать с обоими сразу невозможно, попросту не хватит сил. А там, где не хватает силы, учит Пророк, нужна хитрость. Тигр безмерно силен, но полосы на шкуре, помогая скрываться в зарослях бамбука, удваивают его силу. Сила не стыдится хитрости, а умело пользуется ею.

«Нужно послать большой отряд на ту сторону Хребта и чтобы в Трактире непременно узнали о предстоящем нашествии. Сперва там насторожатся, начнут строить укрепления, собирать бойцов. Потом разберутся, что это лишь отвлекающий маневр, захотят разгромить стоящее в нерешительности войско. Они будут наступать, мои люди отступать, уводя войска Трактирщика все дальше от спасительных укреплений. А в этот момент я двину основные силы вслед Арслану.

Даже если Атиль с Лешагой по какой-то причине не смогут приблизиться к Шерхану, чтобы нанести удар, мои Несокрушимые свяжут гвардию наместника Крыши Мира боями. А я тем временем займу Врата Барсов и запру их перед носом у старца. Пора показать ему, что он уже далеко не прежний герой. Мы расплющим Шерхана, как назойливую муху! А уж затем, бросив в огонь трупы побежденных, перейдем Серую Воду вблизи Монастыря и ударим по опустевшему Трактиру.

Пока люди Трактирщика будут рыскать по лесам, подобно голодной волчьей стае, мы обойдем их с фланга и тыла. И там подождем, когда эти неверные, потерявшие все, кроме жизни, вернутся к пепелищу. – Эргез удовлетворенно потер руки. – Если к моменту нашего прихода Лешага уже избавит меня от Шерхана – прекрасно. Наша месть будет неотвратима. Ежели нет – прикончим обоих и все равно обвиним в убийстве и Лешагу, и Атиля-отступника. Правоверные одобрят месть за ближайшего соратника Пророка, коварно убитого по наущению коварных нелюдей из-за Срединного Хребта».

В дверь тихо поскреблись.

– Это ты, Чандра?

– Я, мой господин.

– Я желаю утешить тебя, унять слезы.

Молодая женщина испуганно взглянула на повелителя.

– Ты можешь написать мужу, и сегодня же голубь доставит твое послание. Напиши, как любишь и ждешь его, как жаждешь встречи. Скажи, что я доволен им и тобой, что позволил самому Арслану, сыну Айшата, взять стремянным вашего сына. А заодно попроси его, пусть как можно подробней расскажет о своих делах, как был ранен ваш друг Тимур и что с ним сейчас. Теперь вот что. – Он подошел вплотную к вздрогнувшей рабыне, поднял руку, то ли погладить ее хотел, то ли дать оплеуху. Чандра сжалась, страшась как первого, так и второго. – Не пиши, что я позволил тебе отправить весть. Скажи, что у тебя тут есть земляк, который помог отправить твое послание вместе с моим. Главное, в точности выполни то, что я сказал. Ступай. Потом покажешь, что написала.