Московская Русь: от Средневековья к Новому времени - Леонид Беляев

Царь изо всех сил старался завоевать сердца служилых людей. Его указ 7 марта 1607 г. запрещал боярам превращать добровольных слуг (обычно из разорившихся дворян) в кабальных холопов без их согласия. Более того, ранее бежавшие от хозяев холопы, перешедшие от Болотникова к царю, получали свободу: теперь мятежники знали, что их не возвратят прежним хозяевам, если они сложат оружие. Поэтому дворяне охотно брали захваченных в плен холопов «на поруки», обращая в своих военных слуг. Настроения военных слуг играли огромную роль в войне: при Грозном дворянин должен был выставить одного вооруженного холопа с каждых 100 четей земли его поместья, а при Годунове — даже двух, конного и пешего, с пищалями. Это резко подняло их роль в войске — ведь дворянин воевал в основном саблей. Но, при всех преимуществах, они оставались несвободным населением, а следовательно, и потенциально опасным и ненадежным. Хлопка, Отрепьев, Болотников, Илейка — все они в прошлом именно боевые холопы (хотя и разного происхождения), и почти все прошли через казачьи станы (воеводы хорошо знали, что казаки — это беглые боярские холопы).

Шуйский выступил защитником интересов дворянства и в приговоре о крестьянах, утвержденном Боярской думой 9 марта 1607 г., отменил частично допускавшиеся крестьянские переходы и возвратил ситуацию к моменту отмены Юрьева дня и составления писцовых книг; по записям в этих книгах и следовало считать крестьян, принадлежащими тому или иному феодалу. Крестьян надо было вернуть старым владельцам, но на мятежной территории проверить это было невозможно.

Сплотив дворянство страны вокруг царского трона, Шуйский смог перейти к решительным действиям против армии Болотникова и «царевича Петра». Он сам возглавил собранное со всего государства войско и выступил 27 мая к Серпухову. Попытка разбить наступающие царские полки по одиночке не удалась: 5 июня под Каширой, на реке Восме, лучшие силы Телятевского и Болотникова потерпели поражение, и 30 июня царь запер мятежников в каменной крепости Тулы, приступив к правильной осаде.

Осада Тулы

Люди Болотникова защищали город отчаянно, нанося сокрушительные удары по врагу. Но в самой крепости шла настоящая вакханалия: каждый день пытали, травили медведями, казнили нежелавших присягать «царевичу»; дома дворян грабили, сжигали их грамоты на землю, истребляли холопов. Осада тянулась все лето, а Шуйскому нужно было спешить: с тыла уже угрожал новый самозванец, его со дня на день ожидали в Калуге, в то время, когда третья часть страны была охвачена мятежом! С юга пробивались войска «царевича Ивана-Августа», владевшего Астраханью. Колебалась Казань. Воеводам царя не удавалось подавить движение ни на Тульщине, ни в Рязанской земле (местные крестьяне годами не платили налогов, а семьи служилых людей укрывались под защитой крепости). Обе стороны проявляли большую жестокость, проливая реки крови; множились измены с обеих сторон: от Шуйского ушел даже один из свойственников, командовавший татарской конницей князь Петр Урусов.

Судьба царской армии висела на волоске: взять город штурмом она не могла; измотанная осадой дворянская конница роптала и понемногу разъезжалась; боеспособные полки растворялись в массе людей, согнанных на осадные работы со всей страны и готовых перейти на сторону Лжедмитрия, как только он подойдет к крепости. Этот новый Лжедмитрий уже предлагал Шуйскому признать власть «законного государя». Его посла казнили, но стойкость человека, под пыткой не отрекшегося от «Дмитрия», произвела глубокое впечатление на войска.

Судьбу Тулы решила постройка плотины, которой царские воеводы перегородили реку Упу. Ее строили все лето, и к осени воды разлившейся реки затопили город и часть острога. Отряды защитников лишились связи, голодавший город потерял последние запасы хлеба и соли. В октябре 1607 г. двуличный Шуйский смог убедить горожан выдать ему вождей восстания, заверив, что сохранит жизнь и свободу мятежникам. Болотников, «царевич Петр», Телятевский и все защитники города попали в руки царя. Рядовых казаков и служилых людей, действительно, приняли на царскую службу или отпустили по их городам. Но «царевича» и ряд атаманов после допросов, длившихся до февраля 1608 г., казнили. Болотникова сослали, но вскоре он был убит в заточении. Из вождей не пострадал только знатный Телятевский.

Самая острая угроза была ликвидирована, но подавление восстания не успокоило страну: уже с конца лета 1607 г. Шуйский вел борьбу на двух фронтах, так как против него выступил новый Лжедмитрий.

Лжедмитрий II

Лжедмитрий II объявился в мае 1607 г. в г. Стародубе, куда пришел из Великого княжества Литовского. Шляхта его восточных городов (Мстиславль, Могилев, Минск, Орша) поддерживала Лжедмитрия I, здесь вербовали наемников эмиссары Болотникова и «царевича Петра». Они старались привести в Россию и нового ставленника на роль «царя Дмитрия». В тот момент польское правительство не могло ни пресечь, ни поддержать эти действия: в Речи Посполитой начался мятеж шляхты против короля — рокош.

Лжедмитрий II был выходцем из столь низкого слоя общества, что происхождение и само имя его остались неясными. Видимо, он был школьным учителем, а вездесущие иезуиты выяснили его имя (Богдан) и религиозную принадлежность (крещеный иудей); их версию позже официально приняли на Руси. Как и «царевич Петр», Богдан не подходил на роль царя, он не был похож на Лжедмитрия I, не получил аристократического воспитания, не имел боевого опыта и мужества. Выходцев из низов, объявлявших себя «царями» и «царевичами», было в тот момент в России не менее десятка: в низовьях Волги бродили «царевичи» Иван-Август и Лавер, в степных городках подвизались «дети» и «внуки» Ивана Грозного (Петр, Федор, Симеон, Климентий, Савелий, Брошка, Гаврилка, Мартинка и другие).

Лжедмитрий II не был вождем движения, его просто понесла волна гражданской войны. В Стародубе его встретил энергичный и отчаянно смелый казацкий атаман Иван Заруцкий, посланный Болотниковым на розыски царя. Он «признал» в претенденте «Дмитрия», а затем разыграл спектакль «узнавания» его другими сподвижниками. Однако сбор армии затянулся: одни дворяне давно ушли с Болотниковым, другие не спешили в войско «Дмитрия». Пришлось призвать холопов и крестьян, дав им право забирать себе имения и жен тех, кто служит Шуйскому. Это позволило пополнить войско, но вызвало негодование служилых людей. Важной силой в войске стала шляхта и казачество: в июле 1607 г. рокош в Польше был подавлен, его участники готовы были служить за деньги кому угодно, а король с радостью избавился от слишком воинственных соотечественников.

Имя «царя Дмитрия» еще оказывало магическое действие на Руси, по-прежнему ожидавшей «природного» и «доброго» царя. Начинавшая, казалось, стихать гражданская война вспыхнула с новой силой при появлении самозванца. Его права признала Северская Украина, и 10 сентября войско двинулось в глубь России, на помощь осажденному в Туле Болотникову. Города сдавались один за другим, и 11 октября был занят Козельск. Но, как мы уже знаем, Тула пала раньше. Поэтому, переждав зиму, весной 1608 г. самозванец пошел прямо на Москву и разбил царскую армию. Казалось, он легко войдет в город, но Скопин-Шуйский остановил его на подступах к столице. Однако прогнать самозванца сил не хватило: он укрепился в селе Тушино, в 17 верстах от Москвы (поэтому его и прозвали «тушинский вор»).

Казачьи атаманы и польская шляхта мало считались с человеком, которого вели на московский престол, — Лжедмитрий II был всего лишь марионеткой и играл в лагере жалкую роль. Но его готова была поддержать часть русской аристократии, враждебная Василию Шуйскому. В Тушино пробралась и Марина Мнишек, отпущенная московским правительством в Польшу, но бежавшая с дороги. Она «признала» в Лжедмитрии II мужа, — как «признала» в нем сына и привезенная в лагерь Марфа, мать Дмитрия Углицкого.

Тушино стало центром «параллельного управления» страной, здесь спешно строили «вторую столицу». В Тушино составили боярскую думу, завели приказы и своего патриарха: им стал Филарет Романов. Здесь же от Лжедмитрия II, считавшегося венчанным царем, можно было получить грамоту на новое поместье и думский чин, поэтому там стали бывать бояре и дворяне из Москвы. Многие возвращались затем к Шуйскому и получали еще одно пожалование, уже за «сидение в осаде». Таких двурушников называли «перелетами».

Тушинская «столица» держалась долго, около двух лет, и все это время в стране существовало двоевластие. Ею правили два враждовавших друг с другом царя, Василий и «Дмитрий», причем их силы и контролируемая территория были примерно равны. Но политика этих царей была разной: московское правительство действовало традиционными методами и боролось за национальные интересы, в Тушино же всем направляли вожди польских отрядов и казацкие атаманы, смотревшие на Россию как на объект прямого грабежа. Отсюда казаки и шляхта растеклись по Северной и Восточной Руси, захватили и ограбили Вологду и Верхнее Поволжье (Ярославль и другие города). В сентябре 1608 г. отряд пана Лисовского осадил святыню Руси, Троице-Сергиев монастырь, хотя взять его так и не смог. Города и села пытались жаловаться новоявленному царю, но, не получив помощи, скоро отвернулись от него и начали бороться с казацко-шляхетскими отрядами.