Пламя страсти - Энн Оливер

Если они вечером выходили в свет, за ними по пятам следовала пресса. Они были самой популярной парой наступившего года, их фотографии постоянно мелькали на страницах газет и журналов. Репортеры продолжали вопрошать, как долго Дейн сможет сохранять статус Холостяка Года, но он лишь таинственно отмалчивался, никак не отвечая на их вопросы об их с Мариэль отношениях. Они ходили на ночные прогулки по пляжу, расслаблялись в бассейне, много разговаривали. В общем, занимались тем, чем занимаются обычные влюбленные пары.

А каждую ночь он приходил к ней в комнату, и они любили друг друга со всей страстью, на которую были способны и которая совершенно не угасала с течением времени.

Периодически Мариэль посещала мысль о том, что однажды эта прекрасная сказка подойдет к концу и их пути разойдутся, но она гнала ее от себя, стараясь наслаждаться каждым днем, проведенным вместе с Дейном.

Еще ее волновало, что Дейн не может преодолеть свои детские страхи и отворачивается от своей семьи. Она знала, что раньше у них с отцом были сложности, но при их последней встрече в глазах Даниэля читалось искреннее раскаяние, так почему же Дейн не хочет дать ему еще один шанс?

Однажды ночью Мариэль лежала в постели, смотрела в потолок и не могла заснуть. Она встала, накинула халат и отправилась на кухню. Там Мариэль налила себе стакан молока и вышла в сад подышать прохладным ночным воздухом и подумать. Дейн — сильный, гордый и независимый мужчина. И очень упрямый. Слишком упрямый, чтобы признать, что ему необходимо то же, что и всем остальным простым смертным, — семья.

— Что ты там делаешь?

Обернувшись, Мариэль увидела стоящего в дверном проеме Дейна.

— Думаю, — ответила она, подходя ближе и кладя голову ему на плечо. — Просто думаю.

— Мне тоже не спится.

Его руки сомкнулись на ее талии. Еще с детства Дейн легко угадывал настроение Мариэль, но сегодня. Что привело ее сюда в такое время? Может быть, он чем‑то обидел ее вчера? Нет, Мариэль не из тех, кто может надолго затаить обиду, — если бы что‑то случилось, она бы сказала ему об этом. Он нежно прижал ее к себе. Его чувства к Мариэль не были похожи на то, что он испытывал к женщинам, с которыми обычно проводил время. Словно они стали чем‑то большим, чем просто любовниками.

Нет, это невозможно! Он не хотел ранить Мариэль, она слишком много для него значит.

Сквозь стеклянные двери кухни Дейн наблюдал за тем, как рядом с его «порше» аккуратно припарковалась маленькая ярко‑желтая спортивная машина Мариэль. Стояло воскресное утро, на следующий день ему предстояло лететь на север. Его не будет целую неделю. Мариэль сказала, что у нее есть для него сюрприз, и потребовала, чтобы сегодня он вовремя вернулся домой и не спорил с ней, когда увидит, что она для него приготовила.

Дверь автомобиля открылась, и оттуда показались две хорошенькие ножки в желтых туфлях на высоком каблуке. При одном взгляде на них по телу Дейна пробежала сладостная дрожь. Черные волосы Мариэль были забраны в хвост и перевязаны желтой резинкой. Со стороны казалось, что машину она подбирала к сегодняшнему наряду, еще одному коротенькому летнему платьицу, вместе с остальными аксессуарами. В руках она держала большую коробку из кондитерской «Шоколадный выбор» и выглядела такой сладкой и притягательной, что Дейн почувствовал, как в нем разгорается желание отложить ее сюрприз на потом, отвести ее в спальню.

Но все игривые мысли покинули его, когда он увидел собственного отца, вылезающего из машины. Господи, а он‑то что здесь делает? Замерев в дверном проеме, он смотрел, как Даниэль и Мариэль идут к нему по дорожке. У Дейна было такое ощущение, словно в его груди застрял огромный ком чего‑то холодного и вязкого. Заставив себя успокоиться, он открыл дверь перед Мариэль, попуская ее и гостя в дом.

— Дейн, — Мариэль начала говорить еще до того, как он успел вставить хоть слово, — я встретила в городе твоего отца. Я помню, как сильно вы оба любите шахматы, и подумала, что ты будешь не против сыграть с ним пару партий. Может, сможете узнать друг друга поближе.

Взгляд Дейна медленно переместился с умоляющего лица Мариэль на отца.

— Папа.

— Здравствуй, Дейн. Мариэль пригласила меня зайти, но, если ты против, она тут же отвезет меня домой.

Избегая смотреть в глаза Мариэль, Дейн пытался побороть искушение сказать, что так им и следует поступить. Но это бы разбило ей сердце.

— Что ж, раз ты уже здесь. Ты еще пьешь или уже бросил? — спросил он отца, садясь на софу.

— Я бы не отказался от пива, спасибо.

Пытаясь разрядить атмосферу, Мариэль включила тихую музыку, а затем растерянно огляделась:

— Что ж, пожалуй, я оставлю вас наедине.

— Не так быстро. — Дейн поймал ее за руку и утянул за собой на кухню. Когда они оказались вне пределов слышимости Даниэля, он развернул ее лицом к себе. Ее яростный взгляд обжигал. Она на него злилась? — Что это ты делаешь? — прошипел он.

— Я забочусь о тебе, Дейн. Отец нуждается в тебе, и ты нуждаешься в нем не меньше. Я подумала, что дружеская игра в шахматы может стать неплохой попыткой возобновить родственные отношения.

Отвернувшись, Дейн открыл холодильник и вытащил оттуда две бутылки пива.

— Я лучше раньше налажу взаимоотношения с похоронным кортежем.

— Хочешь, я и это тебе организую?

Его чаша терпения уже была переполнена.

— Ты привезла его, чтобы сыграть в шахматы. Великолепно, вот ты и играй, потому что я сегодня не в настроении. — Он быстрыми шагами прошел в комнату, поставил пиво перед отцом и удалился, хлопнув дверью с такой силой, что на столе зазвенели бокалы.

О господи, неужели она совершила ошибку? У Мариэль подкосились колени, а сердце забилось, как пойманная птица. Но она заставила себя вернуться в гостиную и сесть напротив Даниэля. У его рта пролегли глубокие складки, а в глазах читалась горечь, когда он смотрел на дверь, за которой скрылся его сын.

— Он скоро вернется, — с надеждой произнесла она, заставив себя уверенно улыбнуться. — А пока, может быть, объясните мне правила игры?

Даниэль сделал несколько глотков пива и печально вздохнул:

— Мне лучше уйти.

— Пожалуйста, дайте ему немного времени прийти в себя. — Чтобы отвлечь внимание Даниэля, она взяла в руку одну из красивых, тщательно вырезанных фигур. — Кто это?

Даниэль поставил бутылку в сторону:

— Это епископ, он может двигаться только по диагонали. — Он протянул руку и взял другую фигуру. — А рыцарь может делать ход, перепрыгивая через другие фигуры. Цель игры — объявить шах и мат королю противника.