Милые обманщицы. Идеальные - Сара Шепард

Она поспешила к выходу, ловко огибая чаны с глазурью и гончарные круги.

– Эм! – окликнула ее Майя. Но Эмили не обернулась.

Она воспользовалась дверью, которая выходила прямо в четырехугольный школьный двор. Эмили никак не могла избавиться от ощущения, что она только что совершила непростительную ошибку. Во дворе было пусто – в обеденный перерыв все разбрелись кто куда, – но Эмили могла поклясться, что на какое-то мгновение увидела фигурку на крыше роузвудской колокольни. Девушка с длинными светлыми волосами смотрела на нее в бинокль. До боли похожая на Эли.

Эмили моргнула, и видение исчезло – теперь она видела лишь побитый временем и непогодой бронзовый колокол. Она решила, что это обман зрения. Наверное, это было всего лишь корявое, скрюченное деревце.

Или… нет?

Эмили побежала вниз по узкой тропинке, что вела к часовне Лоренс, больше походившей не на часовню, а на пряничный домик, который Эмили испекла в четвертом классе на рождественский конкурс в молле «Кинг Джеймс». Это впечатление усиливали декоративные панели цвета корицы и сливочно-белые витиеватые узорчатые наличники, балясины и фронтоны. Пестрые цветочные композиции украшали окна. Одинокая девушка сидела на скамье и смотрела прямо перед собой, в пустынную залу часовни.

– Извини, что опоздала, – запыхавшись, сказала Эмили, скользнув на скамейку. Большое полотно с изображением сцены рождения Христа стояло возле алтаря в передней части залы, ожидая своего часа. Эмили тряхнула головой. Еще и ноябрь не наступил.

– Все нормально. – Девушка протянула ей руку. – Ребекка Джонсон. Можно просто Бекка.

– Эмили.

Бекка была одета в длинную кружевную тунику, узкие джинсы и скромные розовые балетки. В ушах болтались изящные сережки в форме цветов, зачесанные назад волосы придерживал кружевной ободок. Эмили задалась вопросом, не станет ли она выглядеть так по-девчоночьи, как Бекка, после завершения программы «Три Топс».

Воцарилось короткое молчание. Бекка достала тюбик розового блеска для губ и нанесла свежий слой.

– Хочешь узнать подробнее о программе «Три Топс»?

Не так чтобы очень, мысленно ответила Эмили. Пожалуй, Майя права – она не будет по-настоящему счастлива, пока не перестанет стыдиться и отрицать свои чувства. Хотя… она пригляделась к Бекке. С виду обычная девчонка.

Эмили открыла бутылку колы.

– Значит, тебе нравились девушки? – Почему-то верилось в это с трудом.

Бекка как будто удивилась.

– Мне… да… но сейчас уже нет.

– Ну, а когда ты… когда ты узнала, что с тобой что-то не так? – спросила Эмили, сознавая, что так и сыплет вопросами.

Бекка отщипнула микроскопический кусочек сэндвича. Все в ней, включая руки, казалось каким-то миниатюрным, кукольным.

– Ощущения были совсем другие. Лучше.

– Вот и у меня так же! – чуть ли не крикнула Эмили. – Раньше у меня были бойфренды… но с девушками я всегда чувствовала себя иначе. Мне даже мои Барби были куда милее.

Бекка промокнула рот салфеткой.

– Барби не в моем вкусе.

Эмили улыбнулась, и ей захотелось задать еще один вопрос.

– Как ты думаешь, почему нам нравятся девушки? Я читала, что это как-то связано с генетикой, но значит ли это, что если у меня будет дочь, она тоже влюбится в Барби? – Эмили задумалась на мгновение. Они были одни в этой часовне, и как хорошо, что есть возможность спросить о том, что так давно не дает ей покоя. Ведь для того и предназначена эта встреча, не так ли? – Хотя… моя мама кажется мне самой добропорядочной женщиной на земле, – продолжила она, волнуясь все больше. – Может, это передается через поколение?

Эмили умолкла, заметив, что Бекка смотрит на нее с каким-то странным выражением лица.

– Я так не думаю, – замявшись, произнесла она.

– Извини, – сказала Эмили. – Я тараторю без умолку. Просто на самом деле… я запуталась. И очень нервничаю. – И страдаю, хотела добавить она, вдруг вспомнив поникший взгляд Майи, когда Эмили сказала, что между ними все кончено.

– Ничего страшного, – тихо сказала Бекка.

– А у тебя была девушка до того, как ты попала в «Три Топс»? – спросила Эмили, уже спокойнее.

Бекка пожевала ноготь на большом пальце.

– Венди, – еле слышно произнесла она. – Мы вместе работали в магазине «Боди Шоп» в молле «Кинг Джеймс».

– А вы с Венди… изменяли друг другу? – Эмили принялась за картофельные чипсы.

Бекка подозрительно покосилась на фигурки святых у алтаря, словно боялась, что услышат Иосиф с Марией и три мудреца.

– Пробовали, – прошептала она.

– И что ты чувствовала?

Забилась крошечная жилка у виска Бекки.

– Все было как-то не так. Когда ты… лесби… это не так легко изменить, но я думаю, что у тебя получится. «Три Топс» помогли мне разобраться, почему я была с Венди. Я выросла с тремя братьями, и мой наставник сказал, что я воспитывалась в мире, ориентированном на мальчиков.

Большей глупости Эмили отродясь не слышала.

– У меня есть брат, но еще и две сестры. Меня не воспитывали в мире, ориентированном на мальчиков. Тогда что со мной не так?

– Ну, может, корень твоей проблемы в чем-то другом. – Бекка пожала плечами. – Консультанты помогут тебе разобраться в этом. Ты сможешь избавиться от многих чувств и воспоминаний. Идея в том, чтобы заменить их новыми чувствами и воспоминаниями.

Эмили нахмурилась.

– Они что же, заставляют забывать многие вещи?

– Не совсем. Скорее, ты их отпускаешь.

Как Бекка ни старалась приукрасить картину, все это звучало ужасно. Эмили не хотела отпускать Майю. Или Эли, если уж на то пошло.

Бекка вдруг протянула руку и накрыла ладонью руку Эмили. Вот те раз!

– Я знаю, сейчас тебе многое кажется бессмыслицей, но в «Три Топс» я открыла для себя кое-что действительно важное, – проговорила Бекка. – Жизнь – нелегкая штука. И если мы пойдем по ней с этими чувствами… неправильными чувствами, она превратится для нас в тяжелую битву. Нам и так приходится несладко. Зачем же причинять себе еще больше боли?

Эмили почувствовала, как задрожала губа. Неужели все лесбиянки обречены на тяжелую битву? А как же те две симпатяшки, хозяйки спортивного магазина в соседнем городке? Эмили покупала у них кроссовки «Нью Бэлэнс», и они казались такими счастливыми. А взять хотя бы Майю? Раньше она наносила себе увечья, а теперь чувствует себя гораздо лучше.

– А как Венди относится к тому, что ты теперь в «Три Топс»? – спросила Эмили.

Бекка уставилась на витражное окно позади алтаря.

– Думаю, она смирилась.

– Вы все еще встречаетесь?

Бекка пожала плечами.

– Не так чтобы часто. Но, думаю, мы остались друзьями.

Эмили провела языком по зубам.

– Может, как-нибудь соберемся все вместе? – Она решила, что, наверное, неплохо бы увидеть своими глазами экс-геев, а ныне просто друзей. Может, и у них с Майей это получится?

Бекка наклонила голову набок, как будто удивилась.

– Ладно. Как насчет субботы вечером?

– Отлично, – ответила Эмили.

Они доели ланч, и Бекка попрощалась. Эмили спустилась с зеленого холма, вливаясь в поток роузвудских школьников, возвращающихся в классы. Голова разрывалась от информации и эмоций. Лесбиянки-спортсменки, может, и счастливы, да и Майе стало легче, но ведь и Бекка права. Каково ей придется в колледже, после колледжа, а потом и при устройстве на работу? Придется снова и снова объяснять окружающим особенности своей сексуальной ориентации. И не все смогут ее понять и принять.

До вчерашнего дня об истинных чувствах Эмили знали только трое: Майя, Бен, бывший бойфренд, и Элисон. Двое из них отнеслись к этому без восторга.

Возможно, они и правы.

17. Самые пылкие признания можно услышать на кладбище

Ария смотрела вслед Шону – он заметно вырвался вперед, с легкостью преодолевая холмистые проселочные дороги Западного Роузвуда на своем горном велосипеде «Гари Фишер».

– Догоняй! – поддразнивал он.

– Тебе легко говорить! – крикнула в ответ Ария, яростно накручивая педали старенького, видавшего виды десятискоростного велосипеда «Пежо», доставшегося ей в наследство от Эллы, которая хранила его еще со времен колледжа. Ария взяла велик с собой, когда переезжала к Шону. – Я же не бегаю по десять километров каждое утро!

Шон немало удивил Арию в среду после уроков, когда сказал, что хочет пропустить тренировку по футболу и провести время с ней. Это следовало расценивать как событие – за двадцать четыре часа, проведенные в его доме, Ария убедилась в том, что Шон маниакально помешан на футболе, так же как ее брат – на лакроссе. Каждое утро Шон совершал десятикилометровую пробежку, отрабатывал силовые упражнения, забивал мячи в сетку ворот на лужайке Эккардов. И все это до отъезда в школу.

Ария с трудом взобралась вверх по склону и обрадовалась, когда увидела, что впереди длинный пологий спуск. День выдался чудесный, потому они и отважились на велосипедную прогулку в окрестностях Западного Роузвуда. Их путь пролегал мимо хаотично разбросанных ферм и раскинувшихся на многие километры девственных лесов.