Гарри Поттер и Реликвии Смерти - Джоан Роулинг

— Но я думала, это прекратилось! Твой шрам — он не должен был больше так делать! Тебе нельзя позволить этой связи снова заработать — Дамблдор хотел, чтобы ты закрыл свой мозг!

Когда Гарри не ответил, Гермиона схватила его за руку.

— Гарри, он берет контроль над Министерством, над газетами и над половиной волшебного мира! Не впускай его еще и к себе в голову!

Глава 6. Упырь в пижаме

Шок от потери Психоглазого висел над домом долго; Гарри все еще ожидал, что вот–вот он войдет в заднюю дверь подобно другим членам Ордена, которые периодически приходили и уходили, обмениваясь новостями. Гарри ощущал, что только действие сможет приглушить чувства вины и горя, и что он должен начать свою миссию по отысканию и уничтожению Хоркруксов как можно скорее.

— Ну, ты все равно не сможешь сделать что–либо насчет… — Рон одними губами произнес «Хоркруксов», — пока тебе не стукнет семнадцать. На тебе по–прежнему Метка. А планировать мы можем и здесь, точно так же как и в любом другом месте, верно? Или, — он понизил голос до уровня шепота, — ты думаешь, ты уже знаешь, где находятся сам–знаешь–что?

— Нет, — честно признался Гарри.

— Я думаю, Гермиона сейчас что–то такое копает, — сказал Рон. — Она сказала, что откладывала это до того времени, когда ты здесь появишься.

Они вдвоем сидели за обеденным столом; мистер Уизли и Билл только что отправились на работу, миссис Уизли пошла наверх, чтобы разбудить Гермиону и Джинни, а Флер отчалила принимать ванну.

— Метка сойдет тридцать первого, — сказал Гарри. — Это значит, мне надо остаться здесь всего на четыре дня. Затем я смогу…

— Пять дней, — твердо поправил его Рон. — Мы должны остаться на свадьбу. Они нас убьют, если мы не останемся.

Гарри расшифровал «их» как Флер и миссис Уизли.

— Всего один лишний день, — добавил Рон, глядя на бунтарское выражение гарриного лица.

— Неужели они не понимают, как важно?..

— Конечно, нет, — кивнул Рон. — Они и понятия не имеют. И кстати, раз уж ты об этом начал, мне надо поговорить с тобой на эту тему.

Рон глянул сквозь открытую дверь в прихожую, чтобы убедиться, что миссис Уизли до сих пор не вернулась, затем наклонился поближе к Гарри.

— Мама несколько раз пыталась вытянуть из нас с Гермионой, куда мы собираемся идти и что делать. В следующий раз она возьмется за тебя, так что будь готов. Папа и Люпин тоже спрашивали оба, но когда мы ответили, что Дамблдор велел тебе никому, кроме нас, не рассказывать, они отстали. А мама нет. Она хочет добиться своего.

Предсказание Рона сбылось уже через несколько часов. Вскоре после ланча миссис Уизли отделила Гарри от остальных, попросив его помочь опознать непарный мужской носок, который, как она полагала, мог вывалиться из его рюкзака. Едва они уединились в крохотной буфетной при кухне, как она приступила.

— Рон с Гермионой, похоже, думают, что вы трое не пойдете в Хогвартс, — легким будничным голосом начала она.

— О, — ответил Гарри. — Ну… да. Мы собираемся не идти.

Отжималка в углу комнаты вдруг сама собой включилась, выжимая нечто напоминающее одну из безрукавок мистера Уизли.

— А могу я поинтересоваться, почему вы решили забросить свое образование? — спросила миссис Уизли.

— Ну, Дамблдор поручил мне… кое–что сделать, — пробормотал Гарри. — Рон и Гермиона об этом знают, и они хотят пойти со мной.

— И что это за «кое–что»?

— Простите, но я не могу…

— Ну, знаешь ли, мне кажется, Артур и я имеем право это знать, и я уверена, что мистер и миссис Грейнджер со мной бы согласились! — заявила миссис Уизли. Гарри опасался этой атаки «озабоченных родителей». Он заставил себя посмотреть ей прямо в глаза, заметив впервые, что они точно такие же карие, как у Джинни. Это не облегчило ему задачу.

— Дамблдор не хотел, чтобы кто–либо еще знал, миссис Уизли. Мне очень жаль. Рон и Гермиона не обязаны идти, это их выбор…

— А мне кажется, что и ты тоже идти не обязан! — отрезала она, отставив всякое притворство. — Вы только–только достигли совершеннолетия, все трое! Это полный бред, если бы Дамблдору нужно было, чтобы кто–то что–то сделал, в его распоряжении был весь Орден! Гарри, ты наверняка его неправильно понял. Наверно, он тебе говорил, что хочет, чтобы что–то было сделано, а ты решил, что он имеет в виду, что хочет, чтобы ты…

— Я все понял правильно, — ровным тоном ответил Гарри. — Это должен сделать я.

Он протянул ей одинокий расшитый стеблями камыша носок, который он предположительно должен был опознать.

— Это не мой, я не болею за Падлмер Юнайтед[26].

— О, ну конечно же, — миссис Уизли внезапно вернулась к своему обычному тону; Гарри это насторожило. — Я должна была догадаться. Ладно, Гарри, пока ты тут, ты не будешь возражать против того, чтобы помочь нам подготовиться к свадьбе Билла и Флер, нет? Так много еще надо сделать.

— Нет… я… конечно, не буду, — ответил Гарри, сбитый с толку столь внезапной сменой темы.

— Ты мой хороший, — и она с улыбкой вышла из буфетной.

С этого момента миссис Уизли настолько загрузила Гарри, Рона и Гермиону подготовкой к свадьбе, что у них практически не было времени даже думать. Самым приятным объяснением такого ее поведения могло бы быть то, что миссис Уизли пытается отвлечь их всех от мыслей о Психоглазом и об ужасах их недавнего путешествия. Однако после двух дней непрерывной чистки столовых приборов, подбора подходящих по цвету бантов, лент и цветков, обезгномивания сада и помощи в приготовлении огромного количества канапе Гарри начал подозревать, что мотив у нее другой. Все задания, которые она им давала, явно имели цель держать его, Рона и Гермиону подальше друг от друга; у него не было ни единого шанса пообщаться с ними наедине с той самой первой ночи, когда он рассказал им о том, как Волдеморт пытал Олливандера.

— Я думаю, мама верит, что если она не даст вам троим собираться вместе и составлять планы, она сможет отложить ваш уход, — вполголоса сообщила ему Джинни, когда они вместе накрывали обеденный стол в третий вечер гарриного пребывания в Берлоге.

— И что, по ее мнению, произойдет потом? — прошептал в ответ Гарри. — Кто–то еще пойдет и прикончит Волдеморта, пока мы тут вместе с ней делаем волованы[27]?

Он брякнул это не подумавши и тотчас увидел, как лицо Джинни побелело.

— Значит, это правда? — сказала она. — Ты это хочешь сделать?