Пекин и Великая Китайская стена - Елена Грицак

Старшему в семье позволялось торговать некоторыми родственниками. Например, отец мог продавать детей, а муж – жен и наложниц. Женщин разрешалось передавать другому человеку на время или навсегда. Прелюбодеяние с их стороны наказывалась смертью, в то время как муж мог изменять своей супруге совершенно безнаказанно. Не случайно в народе говорили, что «жена должна быть чистой тенью и простым отголоском». Конфуцианские законы требовали от каждого мужчины воспитания жены. Ей надлежало «проявлять почтительность к супругу и родителям, жить в согласии с невестками, быть послушной – позже всех ложиться спать и раньше вставать, беспокоиться об урожае риса, экономить хлеб. Если же она проявит плохой характер, увещевать ее добрыми словами». Однако в этом китайские мужчины с Конфуцием не соглашались и внушали почтение к своей особе с помощью кулаков, плетки или палки. В некоторых провинциях практиковалось битье, чтобы соседи не заподозрили теплых отношений между супругами. Иногда в результате таких доказательств женщина умирала или становилась калекой.

Не надеясь на улучшение земной судьбы, китаянки верили в переселение душ и придерживались подобных убеждений с большой строгостью. В середине XIX века в стране получили распространение женские секты жесткого вегетарианства, члены которой были убеждены, что в следующей жизни будут принадлежать к мужскому полу. Несмотря на жестокость со стороны мужа, каждая китаянка безропотно терпела обиды и молча повиновались. В редких случаях ей предоставлялось право вернуться в родной дом, но женщины, как правило, этим не пользовались, предпочитая помогать себе более пристойными способами. Самым простым из них было моление в храме: вырезав из бумаги фигурку супруга, женщина просила богиню милосердия о смягчении его нрава.

Странные верования китаянок говорили о том, как низко они себя ценили. Один из русских дипломатов однажды с удивлением наблюдал толпу старушек, отправившихся на поклонение в дальнюю пагоду: «В старину такие паломничества совершались регулярно; чудно видеть этих несчастных созданий, переступающих на своих козьих копытах вместо ног, путешествующих, придерживаясь палками, и все для того, чтобы после смерти переродиться в мужчин».

Некоторые историки относят униженность китайцев к арийскому прошлому. Традиция жестокого обращения с женщиной сформировалась немного позднее, возможно во времена зарождения конфуцианства. Во всяком случае, именно к той эпохе относится изречение: «Женщина – мешок из кожи, набитый костями», которым в имперские времена руководствовались все китайские мужчины.

Муж имел право развестись с женой без суда, если та перечила свекру или свекрови, страдала неприятной для окружающих болезнью, была бесплодной, жадной или болтливой. Вторичное замужество считалось преступлением; осмелившейся на него женщине грозила смерть от родственников покойного супруга либо вечное изгнание из своей среды. Древний обычай предписывал вдове совершить публичное самоубийство, чтобы соединиться с мужем в загробном мире. Продолжая жить, она не подвергалась осуждению, если, конечно, сохраняла верность и «чистоту стремлений». Подтверждением такой репутации служило затворничество в пределах дома. Многие вдовы, кроме того, уродовали себе лица, голодали и не обращались к врачам, таким образом загоняя себя в могилу задолго до положенного времени.

На добровольную смерть решались немногие китаянки, отчего подобные поступки прославлялись как подвиги. Объявив о своем решении, женщина облачалась в красное платье, садилась в паланкин и, сопровождаемая толпой, прибывала на заранее устроенную площадку. Здесь ее ожидали виселица и один из ближайших родственников, выступавший в роли палача. Вскоре после казни наместник докладывал императору о том, что произошло, и просил разрешения на устройство памятника добродетельной вдове. Подобного рода монумент чаще имел вид простого каменного обелиска с надписью: «Как чисты ее стремления». Наиболее почетным его видом была парадная арка, в Китае именовавшаяся «пайлоу», которая воздвигалась вблизи места, где свершился подвиг исключительной верности.

Ветер, вода и буддийские святыни

Китайская архитектура, подобно всем видам местного искусства, развивалась в соответствии с религиозными традициями. Общая композиция ансамбля зависела от правил геомантики, что заключалось в особом расположении построек. Одним из положений этой науки является учение о фэн-шуй, или ветре и воде в метафизическом понимании их воздействия на окружающий мир. Зодчие помнили, что храмы, кладбища, дворцы и жилые дома следует защищать от злых сил, располагая в благоприятных местах. Такие участки были отмечены на геологических и астрологических картах. Последние представляли собой изображение небосвода, разделенного на 4 равные части. Каждая из них олицетворялась с цветом и фантастическим животным: восточная четверть соответствовала синему дракону, западная – белому тигру, северная – черной черепахе, южная – красной птице. Суеверия во многом повлияли на систему ориентации сооружений. Постройки в Китае издавна располагались по оси север—юг, причем их основные части всегда обращались к югу как к области, наиболее благоприятной для жизни.

Мемориальные ворота Пайлоу, эпоха Цин

Не утратив значения после прихода буддизма, древний фэн-шуй играл существенную роль в средневековом строительстве. Лучшими участками для живых и мертвых городов считались обрывы, неровные, слегка наклонные поверхности, возвышенности без ущелий и других разломов земной коры, где могли скапливаться вредные духи.

На открытых местах ставились только пагоды, которые были защищены расположенными вблизи могилами паломников. В учении о фэн-шуй можно обнаружить истоки почитания гор. К священным китайцы относили древние холмы Тайшань, Хуашань, Хэншань, а также отмеченные буддистами горы Утайшань и Путошань. Благоприятные возвышенности легко узнавались по плотной застройке, и только непосвященный мог удивляться тому, что монастыри теснились на ограниченном участке, тогда как рядом имелось ровное, уходящее за горизонт поле.

Храм Южные врата неба на горе Тайшань

Обилие монастырей свидетельствовало о распространении в Китае буддизма. Странное на первый взгляд пристрастие к пришлым идеям еще более удивительно для жителей страны, где всегда отвергалось чужое и превозносилось свое. Объяснение тому можно отыскать в похоронном церемониале, но более всего – в трактовке загробного мира. В традиционных китайских верованиях лишь отчасти раскрывалась тайна «жизни после смерти» и полностью отсутствовала наглядность. Незримые духи неслышно летали между людьми, а их дела и проделки касались далеко не каждого. Буддисты одинаково внимательно относились к внутренней и внешней стороне культа, что помогло им обрести сторонников даже в таком закрытом государстве, как Китай. Монахи с бритыми головами покорили народ Желтой страны красивыми легендами, их ритуалы завораживали магическим пением, танцами. Если поклонники Конфуция читали народу морали, то буддисты устраивали феерические зрелища в красивых храмах, среди картин и золотых статуй.

Большая пагода диких гусей

Обрядная сторона индийской религии включала в себя, помимо духовных идей, различные виды искусства, не исключая любимого китайцами театра. На сегодняшний день буддийскую архитектуру Средневековья представляют исключительно пагоды – многоэтажные «башни сокровищ» (кит. баота), поскольку сооружения иного рода до нашего времени не дошли. В этих своеобразных постройках, созданных китайцами в честь пришлых богов, веками хранились культовые реликвии: рукописи, свитки с рисунками, статуи богов.

Ранние постройки подобного рода отличаются суровым величием и монументальностью. Сооружая высокие пагоды, местные зодчие стремились выразить величие и духовную силу буддизма. Для периода Тан типичны многоярусные башни, возведенные с использованием глинобитной техники. Самой известной среди них является Большая пагода диких гусей (кит. Даяньта) – классический памятник китайской архитектуры, появившийся в 652 году заботами буддийского паломника Сюань Цзана.

Сложенная из кирпича, установленная на четырехугольное основание, вначале она состояла из 5 этажей, а позже, достроенная до 7 уровней, стала напоминать сильно вытянутую пирамиду.

В настоящее время массивные глинобитные стены башни, как и прежде, мерцают желтоватым, слегка обожженным кирпичом. Едва выступающие карнизы лишь подчеркивают членение на ярусы, не нарушая единства внешнего вида. Вершина пагоды увенчана шатром из глазурованной черепицы; достичь ее нелегко, ведь самая верхняя площадка располагается на высоте 60 м. Ярким примером культовой архитектуры позднего Средневековья является пагода Цзушоусы, построенная недалеко от Пекина в эпоху Юань.