Змеи города роз - Юлия Арвер

морщинистым загорелым лицом. Жилистые руки нервно теребили истрепанный носовой платок, которым он то и дело протирал потный лоб. – Там два трупа: дочка советника и какой-то паренек.

Мы с Беркутом изумленно переглянулись. Мужчина впервые стал жертвой колдуна. До сегодняшнего вечера он предпочитал убивать невинных девушек.

– Ты видел убийцу? – мой вопрос заставил пьяницу вздрогнуть и вновь промокнуть лоб платком.

– Я видел очертания человека в плаще. Он исчез, будто и не было. С ним были тени, много теней! Они испарились, а я убежал.

Значит, колдун исчез. Мне приходилось слышать от матери о невероятном даре перемещения. Она упоминала, что им обладают только горные кадары – колдуны из некогда могущественной общины. Им благоволит сама земля и ее низшие демоны. Если в Вароссе орудует кадар, дела у нас гораздо хуже, чем казалось. Этим людям служат твари, которым под силу подчинить себе любого. В городе может быть несколько одержимых помощников кадара! И это плохо… Очень плохо…

Михель велел нашедшему трупы пьянчуге провести нас к убитым. Тот прерывисто вздохнул, но спорить не решился и обреченно поплелся к подворотне. Беркут твердой рукой отстранил меня и направился за ним первым, держа на изготовку излюбленный кинжал каму. Я со страхом зажгла огни на обеих ладонях, почти не ощутив боли. Сердце колотилось где-то в горле, но жар колдовского пламени придавал отчаянной смелости.

Огни осветили небольшую подворотню и два окровавленных тела. Стойкий запах мочи подсказывал, что пьяница забрел сюда неслучайно. Наверняка посетители рюмочной пользовались этим закоулком как отхожим местом.

– Амаль, спасите его. Умоляю. У меня нет на это сил, – прошелестел над ухом едва уловимый голос Рефа, заставив меня испуганно вздрогнуть. Пламя, повинуясь секундному порыву, разрослось и обожгло кожу. Я подбросила огни вверх, спасая руки, и те, соединившись в яркий сгусток, небольшим солнцем зависли высоко над нашими головами.

Предчувствуя неладное, я сделала несколько шагов к бездыханному мужскому телу и с замиранием сердца узнала перебежчика.

– Девчонка жива, но рана кровоточит, – донесся до меня голос одного из солдат.

Я опустилась на корточки перед телом мирейца, взяла его правую руку в свою и приложила большой палец к основанию кисти – туда, где должны прощупываться толчки пульса. Кожа перебежчика была теплой. Я закрыла глаза и прислушалась к слабым толчкам под подушечкой пальца. Жив!

– Найдите целителя Гаяна! Немедленно! – велела я, все еще не смея поверить, что сегодняшняя ночь не принесла новых жертв.

Однако юркая ящерка сомнений не позволила мне насладиться чувством победы над смертью. Что делал в этой подворотне перебежчик? Просто так сюда не забредешь. Не похож он на пьянчугу, которого привлекала рюмочная. Почему миреец оказался здесь с дочерью Надира, с которой уж точно не был знаком? Не нужду же справлял!

Гадкое ощущение собственной глупости бурей взвилось внутри. Что, если перебежчик – один из помощников кадара? Вдруг хозяин просто бросил его на произвол судьбы, напуганный внезапным свидетелем? А я сама впустила мирейца в свое поместье! Позволила жить у себя под носом! Неужели Беркут оказался прав, когда заподозрил его в первую же встречу?

Слабый женский стон прервал поток моих сбивчивых подозрений и вернул в грязную подворотню. Дочь советника очнулась и медленно водила глазами, всматриваясь в лица каждого из нас и будто бы даже не видя.

Один из солдат зажимал ее рану, не позволяя девушке двигаться. Она перевела полусонный взгляд на тело перебежчика и захрипела:

– Он… Он… Это он…

Ее тело затряслось, и глаза вновь закатились. Я поймала на себе недобрый взгляд Беркута и, откашлявшись, велела:

– Влейте в него любимое зелье навиров. Беркут, у тебя оно с собой?

– Всегда с собой, наместница, – отозвался Михель и с готовностью направился к перебежчику.

– Амаль, вы не правы. Он спасал эту девочку, – голос Рефа, слабый и надломленный, вновь раздался над ухом.

Гнев огненной волной прокатился по телу, взорвавшись в голове, и растекся там вулканической лавой. Мерзкая ушастая тень с легкостью обвела меня вокруг пальца! Даже сейчас, когда дочь советника узнала предателя, это существо продолжило лгать!

Беркут разжал зубы перебежчика и капнул ему в рот несколько капель драгоценного зелья из небольшого флакончика, который неизменно носил с собой. Излюбленное средство навиров, с помощью которого псы императора сковывали магию своих жертв.

Звенящую тишину, воцарившуюся в подворотне, нарушил звук торопливых шагов. Целитель Гаян спешил к нам, едва поспевая за моим солдатом.

Не тратя времени на пустые разговоры, лекарь опустился на колени рядом с дочерью Надира. Он деловито осмотрел рану, накрыл ее своей ладонью и впал в уже привычное забытье. Минута тянулась за минутой, а мы молчали в мучительном ожидании. Только бы девушка выжила! Четвертая неудавшаяся жертва кадара. Неужели одному жалкому пьянчуге оказалось по силам сломать выверенный план колдуна?

– Не понимаю, – пробормотал Гаян, вновь обретя осмысленность во взгляде. – Рана не заживает так хорошо, как должна. Будто что-то ей мешает. И этот едва уловимый трупный запах…

Я бросилась к дочери советника, опустилась на колени и принюхалась. За мной вторил Беркут. Едва заметные нотки гнили, смешавшиеся с легким ароматом духов, могли бы показаться ничего не значащими, но уж я-то знала, как смердит темная магия. Кадар околдовал ее перед тем, как напасть! Отсюда и запах! Поэтому и не заживает рана.

– Ее тело отравлено темной магией, – пробормотала я. Гаян понимающе кивнул.

– Прикажите вашим солдатам отнести девушку ко мне домой. Там у меня достаточно снадобий, чтобы поправить ее здоровье. Я поработаю с раной в спокойствии и тишине.

– Осмотрите и этого. У него кровоточащие раны, – попросил Беркут и кивнул на перебежчика. – Подлатайте его, чтобы не сдох при допросе раньше времени.

Целитель кивнул и, приблизившись к мирейцу, присел перед его пока еще живым телом. Стариковская ладонь со скрюченными пальцами легла на лоб перебежчика, озарившись мягким светом. Магия исцеления наполняла тело ублюдка животворящим теплом и жизненной силой, чтобы вскоре отдать в объятия возмездия.

В ожидании я мерила шагами подворотню, пораженная догадкой. Кадар околдовывал каждую из своих жертв! Они добровольно шли за ним на смерть! Но зачем ему эти девушки? Что он творил с их телами? Почему они иссыхали? И что за бесовщина творится у меня под носом?!

Похоже, мне не осталось ничего иного, кроме как наступить на горло собственной гордости и наведаться в самое сердце Нечистого леса.

– Парень истощен. Он не придет в себя еще долго. Будить его бесполезно, – наконец изрек Гаян и переложил ладонь на плечо перебежчика, накрыв ею кровоточащую рану.

Я кивнула. Что ж, не сдохнет