Сонет Серебряного века. Сборник стихов. В 2 томах. Том 1 - Людмила Мартьянова

7

Прекрасней осень. Смерть душе близка.Хотя б царем, безоблачно, беспечно,Жить на земле я не хотел бы вечно.На всем, что здесь, я вижу знак: «Пока».

Всегда ли мне смотреть из уголка?Когда вверху, мостообразно, млечноЗвездится Путь, он манит бесконечноТуда, откуда наша глубь мелка.

Есть бег, есть взлет к иной лучистой цели,Светлей того, что здесь светлей всего.И тщетно ль наши свечи здесь горели?

Есть лучшее, и я найду его.В часах, чья власть когтиста и рогата,Что лиц милей, ушедших без возврата?

8

Что лиц милей, ушедших без возврата?Мы были вместе. Память их жива.Я помню каждый взгляд и все слова.Они слышней громового раската.

Как запахом – раздавленная мятаСильней, чем вся окрестная трава,Так слышен некий голос божестваВ том, что любил, в твоем, что смертью смято.

Насмешкой был бы мир, все было б зря,Когда бы жизнь сменялась пустотою.Не на песке мою часовню строю, —

О правде воскресенья говоря.И год, скруглившись, слушает со мною,Как звонок светлый воздух сентября.

9

Как звонок светлый воздух сентября.Благословеньем синего амвонаКакая тишь нисходит с небосклона,В сознанье светят свечи алтаря.

Творец любил, творение творя.Земля – неисчерпаемое лоно.В селе, вдали, поплыли волны звона,В душе поют бездонные моря.

Шуршанье листьев – музыка живая.Спадает лист зажженный за листом,Вещанье тихим шелестом свевая:

Разрушен дом, – в три дня восстанет дом.И тонкий, как укол тончайшей спицы,Хрустален свист мелькающей синицы.

10

Хрустален свист мелькающей синицы.Он говорит, что если мир лучист,Он скоро будет хрупок, бел и льдист.Ловите миг цветущей огневицы.

По зову этой милой птицы,На ветке каждый яхонтовый лист,Впивая луч, трепещет, пламенист.И падают цветные вереницы.

Отдохновенье – мудрость бытия.Но жизнь жива под метрвыми листами,И пахнет крепким запахом, груздями.

Растет их головастая семья.Богатство до весенней нам денницы.В амбарах рожь. Душистый клад пшеницы.

11

В амбарах рожь. Душистый клад пшеницы.В сарае столько сена, посмотри,Что до весенней хватит нам зари,Когда у ней раскроются ресницы.

Не покладали рук жнецы и жницы,Точили косу звонко косари.Земля богата. Хочешь, так бери.И мед есть в ней, и воск есть для божницы.

И оттого, что там трудились мы,Что сосчитали труд наш закромами,Приятно нам пришествие зимы.

Нас тешит журавлиный крик над нами.Желанен, как земная нам заря,Весь лес, – в рубинах, в меде янтаря.

12

Весь лес, – в рубинах, в меде янтаря,В расцветностях, которых не измерим, —Нам выстроил, пред смертью года, терем,Всю пышность в час прощания даря.

Не льстись своей клюкой поводыря.Живи лишь вровень с древом, с птицей, с зверем.В людское наше мы чрезмерно верим,Напрасно мир и смысл его коря.

Тяжелый жернов знает путь вращенья,Он должен свой умол перемолоть.И в куколке, до мига воплощенья,

Всю зиму мотылек лелеет плоть.Не сетуй же, что белою зарницейУж скоро глянет иней бледнолицый.

13

Уж скоро глянет иней бледнолицый.Из мглы болот вползет седой туман,Стремясь от нас к теплу далеких стран.Чу, журавли подвижною станицей.

Взревет метель забытой львами львицей.Застынет облак белых караван.Весь мир, как Ледовитый океан,Раскинется безмерною гробницей.

Но в час, как с вихрем бьется снег в окно,Как хорошо в тиши нагретой, дома,Припоминать все бывшее давно.

Крутить мечту дорогой кругоема.И ярки звезды в ночи декабря.Тот любит смерть, кто прожил жизнь, горя.

14

Тот любит смерть, кто прожил жизнь, горя.Не утаил себя, как раб лукавый,—Лелея луч внутри светящей славы,Постиг, что спор с творцом пустая пря.

Какое счастье – расточать, беряИз житницы, где звери, птицы, травы,И в миг свой – боль, и в час свой – все забавы.В деснице быть Верховного Царя.

Лишь сам себе ты облик супостата,Когда своею краткой волей в бойВступить ты хочешь с Волей мировой.

Твоя хоругвь до солнца ввысь подъята,Когда ты явишь цвет цветка собой,В красивых блесках царственного злата.

15

Красивы блестки царственного злата,Изыскан огнь осеннего листка.До моря путь – чрез три страны река.Волнует зов минувшего «Когда-то».

Люблю в весне разливы аромата,Весна, как степь, светла и широка.Прекрасней осень. Смерть душе близка.Что лиц милей, ушедших без возврата?

Как звонок светлый воздух сентября.Хрустален свист мелькающей синицы.В амбарах рожь. Душистый клад пшеницы.

Весь лес – в рубинах, в меде янтаря.Уж скоро глянет иней бледнолицый.Тот любит смерть, кто прожил жизнь, горя.

Зинаида Гиппиус

Нить

Л. С. Баксту

Через тропинку в лес, в уютности приветной,Весельем солнечным и тенью облита,Нить паутинная, упруга и чиста,Повисла в небесах; и дрожью незаметнойКолеблет ветер нить, порвать пытаясь тщетно;Она крепка, тонка, прозрачна и проста.Разрезана небес живая пустотаСверкающей чертой – струною многоцветной.Одно неясное привыкли мы ценить.В запутанных узлах, с какой-то страстью ложнойМы ищем тонкости, не веря, что возможноВеличье с простотой в душе соединить.Но жалко, мертвенно и грубо все, что сложно;А тонкая душа – проста, как эта нить.

Три формы сонета

I

Веленьем не моим, но мне понятным,Ты, непонятная, лишь мне ясна.Одной моей душой отражена,—Лишь в ней сияешь светом незакатным.Мечтаньям ли, молитвам ли невнятнымТы отдаешься средь тоски и сна,—От сна последнего ты спасенаКопьем будящим, ядом благодатным.Я холод мертвый ядом растоплю,Я острого копья не притуплю,Пока живая сила в нем таится.Но бойся за себя... Порою мнится,Что ложью острое копье двоится —И что тебя я больше не люблю.

II

Я все твои уклоны отмечаю.Когда ты зла,– я тихо утомлен,Когда ты падаешь в забвенный сон,—С тобою равнодушно я скучаю.Тебя, унылую, брезгливо презираю,Тобой, несчастной,– гордо очерчен,Зато в глубокую всегда влюблен,А с девочкою ясною – играю.И каждую изменчивость я длю.Мне равносвяты все твои мгновенья,Они во мне – единой цепи звенья.Терзаю ли тебя, иль веселю,Влюбленности ли час, иль час презренья,—Я через все, сквозь все – тебя люблю.

III

Б. Б-у.

«...И не мог совершить там никакого чуда...»

Не знаю я, где святость, где порок,И никого я не сужу, не меряю.Я лишь дрожу пред вечною потерею:Кем не владеет Бог – владеет Рок.Ты был на перекрестке трех дорог,—И ты не стал лицом к Его преддверию...Он удивился твоему невериюИ чуда над тобой свершить не мог.

Он отошел в соседние селенияНе поздно, близок Он, бежим, бежим!И, если хочешь,– первый перед НимС безумной верою склоню колени я...Не Он Один – все вместе совершим,По вере,– чудо нашего спасения...

07 Париж

Мирра Лохвицкая

Из цикла «Под небом Эллады»

Эллада

I

Туда, туда, в страну цветущих роз,Где Зевсу гимн возносит филомела,Стремится рой моих крылатых грез,Там жить бы я и умереть хотела!Мне кажется, как будто, прежде тамЛюбила я, томилась и желала...И волю дав причудливым мечтам,Лечу туда, где я жила сначала,К невозвратимо-канувшим годам,К иным минутам счастья и печали,Когда меня Тимандрой называли...Свои мечты я в строфах передам,Затем, что ближе к музыке созвучийИ лепет волн, и кедра шум могучий.

II

Как в смутном сне, я помню знойный день;Держа в руках цветочные корзины,Усталая, я села на ступеньУ пьедестала мраморной Афины.Был полон рынок, солнцем залитой,Кипела жизнь роскошная Эллады,Пленяли взор изящной простотойКрасавиц стройных легкие наряды.Как много лиц мелькало предо мной:Философы, носильщики, рабыни..Звучал язык, забытый мною ныне,Но некогда и близкий и родной,И падала, журча, струя фонтанаИз губ открытых каменного Пана..

III