Город темной магии - Магнус Флайт

Появился эвакуатор, и завязалась перепалка. Полицейский недвусмысленно дал им понять, что поврежденный фургон должен последовать за ним. Лишь с большой неохотой он позволил Саре с Элеонорой забрать из «Шкоды» барабанную установку.

Наконец полицейский прочитал им невразумительную лекцию, хмуро пролистал их документы, затем вернул их обратно, и эвакуатор укатил вместе с фургоном. Селяне разошлись, оставив Сару с Элеонорой у обочины. Сара гадала, куда именно увезли их «Шкоду», когда та будет в рабочем состоянии, а также кто должен оповестить страховую компанию, они или полиция? Тем не менее она молча кивала с понимающим видом в ответ на обращенный к ней поток чешской речи.

Отказавшись от экскурсии по дому Дворжака, женщины принялись взбираться по ведущей к замку длинной лестнице, таща за собой барабанную установку Макса.

Сара разглядывала фасад, бежево-кофейные стены, украшенные в технике сграффито, узкие оконца под крышей. Сара моментально влюбилась в это место. Краем глаза заметила вспышку света в окне мансарды, словно отблеск от зеркала. Сигнал? Может, в замке держат кого-то взаперти? Миссис Рочестер?[35]

Мощенный булыжником мостик вел через старый ров, на дне которого не было ничего, кроме дождевой воды и здоровенных лягушек.

Вот в чем прелесть ренессансных построек, решила Сара, стоя посреди главного двора, – они изящны, тогда как средневековые сооружения чересчур тяжеловесны. А замок Лобковицев был как раз нужного размера и сгодился бы для дружеской вечеринки. Конечно, он по-прежнему выглядел так, будто его хозяин приготовился к осаде, но через сводчатые окна второго этажа наверняка проникало много света, и даже две мансарды наверху крыльев здания выглядели не настолько тесными. Там точно можно держать слуг. Или пленников.

Элеонора подошла к огромной, в четыре с половиной метра высотой, деревянной двери и робко постучала.

Никакой реакции.

– А если он откажется нас впустить? – пролепетала Элеонора. – Мы можем проторчать здесь всю ночь.

Сара подумала, что настало время для решительных действий. Она вытащила из сумки с барабанными принадлежностями пару тарелок и принялась колотить ими друг о дружку, как заправская игрушечная мартышка. Элеонора расхохоталась, зажав руками уши.

В отдалении послышался заливистый лай, и массивная створка распахнулась. В открывшемся проеме перед ними предстала… чихуахуа. Она была килограмма два весом, светло-коричневого окраса, на ее шее болтался свободный ошейник с медными бляхами – казалось, что некогда псина была гораздо крупнее, но по какой-то причине усохла. Как и положено собакам этой породы, чихуахуа заливалась бешеным лаем, переходившим в кошмарный пронзительный визг.

– Какая симпатяга! – воскликнула Элеонора, наклоняясь, чтобы погладить собачку. – Умничка, ты открыла нам дверь!..

Мгновение спустя она отпрянула, подняв вверх окровавленный палец.

– Ой! Она меня укусила!

Оставив барабаны возле двери, женщины зашагали по холлу первого этажа с высоким сводчатым потолком. Несмотря на то, что после тысяча девятьсот сорок восьмого года замок содержался в хорошем состоянии, поскольку его использовали как музей, неизбежные признаки разрушения были налицо. По углам виднелись темные пятна сырости, кое-где отваливалась штукатурка.

Они свернули за угол и очутились в длинном коридоре с рядами дверей. Сара щелкнула выключателем, но ничего не произошло.

– Нет электричества, – констатировала она. – Проводка в замке, должно быть, кошмарная.

Ее отец бы точно ужаснулся.

– Подозреваю, что дело скорее в том, что никто не платит по счетам, – отозвалась Элеонора. – Майлз говорит, что электричество обходится в десятки тысяч, да и крыша течет.

– Ладно, нам надо отыскать библиотеку, – сказала Сара.

– Нам надо отыскать князя, – заметила Элеонора.

– Макс! – крикнула Сара. – Вы здесь?

Ничего. Ни звука.

– Давайте вы посмотрите в правом крыле, а я в левом.

Сара проводила взглядом чихуахуа, которая двинулась следом за аппетитной Элеонорой, тихо цокая коготками по гладкому полу.

Взобравшись по каменной лестнице, Сара постояла на втором этаже, полукруглые окна которого, как она с удовлетворением обнаружила, действительно пропускали много света. Сара предположила, что некогда это была крытая галерея, которую позже застеклили.

Она безуспешно продолжала звать Макса. В конце коридора перед ней предстали на выбор две двери. Она толкнула левую, за которой обнаружился узкий проход. Вдалеке послышался чей-то голос.

– Макс! – крикнула она. – Я – Сара Уэстон! Бетховен, помните?

Она прошла по узкому сумрачному проходу, завернула за угол и оказалась в просторном зале, где вполне могла бы уместиться компания пьянствующих рыцарей. Даже в тусклом освещении были видны отслаивающиеся фрески в пастельных тонах, огромный сводчатый потолок и массивный камин.

Макс замер у камина, пристально глядя на что-то…

– Макс? – неуверенно проговорила она.

Он никак не реагировал на нее. Взбешенная Сара подбежала к Максу и едва не рухнула в пустой камин.

Макс вздрогнул и уставился на нее дикими глазами.

– Боже мой! – произнес он. – Вы с ума сошли? Огонь!

И он принялся хлопать по ее телу, как будто сбивал невидимое пламя.

Для столь худощавого парня он был очень силен. И явно находился под воздействием вещества… очевидно, галлюциногенного. Сара пыталась с ним бороться, но вспомнила, чему ее учили: сила женщины заключена в ногах. Со всей силы она ударила Макса коленом в промежность.

Макс сполз на пол. Его взор затуманился болью. Но вдруг княжеский взгляд прояснился, и он осмысленно посмотрел на Сару снизу вверх.

– Простите. Я вел себя странно… – прохрипел он и лишился чувств.

– Элеонора! – крикнула Сара. – Мне нужна ваша помощь!

Она сняла с себя флисовую куртку, свернула и подсунула Максу под голову. Впервые ей представилась возможность разглядеть его вблизи. Князь был поразительно похож на своего тезку-деда, поэтому мало чем отличался от большинства портретов своих предков Лобковицев. Орлиный нос, глубоко посаженные глаза, тонкие волосы и высокий лоб – в общем, все как положено в аристократических семействах. Изящные руки – белые, с длинными гибкими пальцами – довершали его облик.

Появилась Элеонора в сопровождении собаки.

– Боже мой! – ахнула она, увидев распростертого Макса. – У него кровь!

– Вероятно, обморок, – пояснила Сара, не желая вдаваться в подробности того, как она вырубила босса. – Вы не могли бы найти где-нибудь воду или еду?

Элеонора кивнула и поспешила прочь. Сара взяла Макса за запястье, чтобы проверить пульс, и его потрясающе синие глаза распахнулись.

– Какого… – выговорил он. – Что случилось?

– Вы потеряли сознание, – произнесла Сара. – Сразу после того, как попытались сбить с меня воображаемое пламя.

– Ничего. С этим кончено… Подождите-ка, а вы что делаете в замке?

Он обвиняюще поглядел на Сару.

– Вы не слышали? Я же сказала, что вы напали на меня.

Макс сел на полу. Он казался больным, но явно не наркоманом со стажем. А вдруг у него эпилепсия или нечто в этом роде?

– Я что, на вас напал? – спросил он. – Простите меня. Простите.

В его голосе звучало искреннее потрясение и беспокойство.

– Сейчас Элеонора принесет вам воды, если сумеет ее найти, – сказала Сара. – Как вы себя чувствуете? Может быть, вызвать доктора?

Макс покачал головой.

– Я в порядке.

– Вы что-то приняли? – настаивала Сара. – У вас был… приход?

– Нет! Это вас не касается.

Макс нахмурился, к его голосу вернулась обычная надменная заносчивость, хотя на ноги он поднялся с трудом. Отказавшись добавить что-либо еще, он дождался возвращения Элеоноры, выдал им ключ от библиотеки и удалился.

– Ох, – вздохнула Элеонора. – Как некрасиво, потерял сознание и распластался прямо на полу. Настоящий князь, а лицо потерял.

Очередное потрясение ждало Сару, когда они добрались до библиотеки. Она предполагала увидеть стеллажи во все стены – и они здесь действительно были, – но само помещение было заставлено штабелями коробок выше человеческого роста. Ряды картонок (с подписями и без таковых) превращали библиотеку в настоящий лабиринт.

– Что еще за чертовщина? – воскликнула Сара и потянула за пыльные занавески, чтобы впустить в комнату немного света.

– Никакого солнца! – остановила ее Элеонора, вручая Саре налобный фонарик.

В комнате хранились в буквальном смысле тысячи коробок с семейными архивами, в которые никто не заглядывал лет шестьдесят, а то и сто.

– В основном это просто мусор, – сказала Элеонора. – Письма, официальные бумаги, закладные, бальные книжки. Обычная писанина.