Тело - Стивен Кинг

Представляете, все это мне выложил двенадцатилетний мальчишка! Но когда Крис Чамберс это говорил, лицо у него было такое — словно у умудренного жизнью старика, познавшего все на свете… Тон его был совершенно спокойным, даже каким-то бесцветным, но именно он вселил в меня настоящий ужас.

Крис схватил меня за руку и сжал так, что пальцы у меня свело судорогой. Я посмотрел ему в глаза и содрогнулся: они были совершенно мертвыми, как у восставшего из гроба трупа.

— Я знаю, что говорят о моих родных и обо мне, — лихорадочно зашептал он, — знаю, что люди обо мне думают и чего от меня ожидают. В тот раз никто ведь даже не спросил меня, брал я деньги или нет: все было решено заранее…

— А ты их брал?

Вопрос этот вырвался у меня сам собой. Про это я у Криса никогда не спрашивал и, очевидно, не спросил бы.

— Конечно… — На мгновение он замолчал, смотря вслед Тедди и Верну. — И ты это знал, так же как и Тедди, и все остальные, даже, быть может, Верн.

Я собирался было возразить, но тут же передумал: он был абсолютно прав, что бы я там ни толковал своим родителям насчет того, что любой человек должен считаться невиновным до тех пор, пока не доказано обратное. Да, я действительно знал, что деньги взял он.

— А никому не пришло в голову, что я, может быть, раскаялся и попытался их вернуть?

Глаза у меня расширились:

— Ты правда пытался?

— Я же сказал «может быть»… А может, я это и сделал? Может, я отдал их этой старой чертовке, леди Саймонс, но несмотря на это меня наказали, поскольку деньги так и не всплыли? А на следующей неделе старая чертовка заявилась в школу в новой юбке…

Я уставился на Криса, пораженный, не в силах вымолвить ни слова. Он как-то жалко ухмыльнулся, но его глаза вовсе не смеялись.

— Повторяю, «может быть». Это всего лишь предположение.

Новую коричневую юбку леди Саймонс я прекрасно помнил. Мне еще тогда подумалось, что в ней она даже как-то похорошела, помолодела вроде бы…

— И сколько же там было, Крис?

— Почти семь баксов.

— Бог ты мой…

— А теперь представь себе, как я рассказываю всем и каждому, что действительно взял эти деньги, однако потом леди Саймонс взяла их у меня… Кто это утверждает?! Крис Чамберс, братец Фрэнка Чамберса и «Глазного Яблока»? Поверил бы мне кто-нибудь, как ты полагаешь?

— Бог ты мой! — повторил я в ужасе. — Конечно же, никто бы не поверил.

Опять эта ужасная ухмылка и льдинки вместо глаз…

— И еще: как думаешь, если бы на моем месте был кто-нибудь из приличной семьи, скажем, из Касл-вью, решилась бы эта сука на такое?

— Да ни в жизнь!

— То-то и оно. Если бы это было так, она бы заявила: «Ну, хорошо, хорошо, простим тебя на этот раз, но больше так не делай…» Что же касается меня… Ну, может, она уже давно положила глаз на эту юбку, а тут представился такой случай. Но мне и в голову не могло прийти, что учительница… Да, ладно, о чем тут вообще говорить?

Он прикрыл лицо ладонью, и я понял, что сейчас он заплачет.

— Крис… А почему бы и тебе не попробовать поступить в гуманитарный класс? С мозгами у тебя, по-моему, все в порядке.

— Так ведь все уже решено, дурашка! Такие вещи учителя решают в своем кругу, не спрашивая нас. Для них главный критерий — это поведение, ну и, конечно, репутация семьи. Не дай Бог, какой-нибудь хулиган испортит примерных деток! И тем не менее, я все же попытаюсь. Не знаю, получится ли, но попробовать стоит. Я, видишь ли, мечтаю поступить в колледж и убраться из Касл-рока к чертям собачьим, чтобы никогда больше не видеть моего любимого папочку и дорогих брательников. Хочу уехать туда, где меня никто не знает, где ко мне не станут относиться как к прокаженному с рождения. Удастся ли мне это? Не знаю, но буду стараться.

— А почему же не удастся?

— Из-за людей. Вот так всегда: из кожи лезешь вон, стараясь выплыть на поверхность, но всегда найдутся такие, кто тебя утопит.

— О ком ты?

Наверное, подумал я, он говорит об учителях, о взрослых сволочах вроде этой мисс Саймонс, которой вдруг понадобилась новая юбка, или о своем братце «Глазном Яблоке» и его друзьях-приятелях «Тузе», Билли и Чарли, а может, и о своих стариках…

Однако он не их имел в виду.

— Я, Горди, говорю о своих же товарищах, о наших с тобой корешах. — Он показал на Тедди и Верна, дожидавшихся нас в отдалении. Они громко хохотали над чем-то своим, при этом Верн чуть не лопался от смеха. — Ты удивлен? Между тем, это чистая правда. Именно друзья хватают меня за ноги, не давая выплыть. Спасти же их уже нельзя, можно только вместе с ними пойти ко дну. Ты тоже пойдешь с ними ко дну, Горди, если не стряхнешь с себя этот груз.

— Ну вы, черепахи, чего там застряли?! — заорал Верн, все еще хохоча.

— Идем! — ответил ему Крис и, прежде чем я смог что-то сказать, бросился бежать к Верну и Тедди. Догнать его я так и не сумел.

18

Мы прошли еще милю, прежде чем решили устраиваться на ночлег. Темнота еще не наступила, но дожидаться ее ни у кого не было желания, и дело тут не только в том, что приключений на сегодня нам хватило выше крыши. Мы уже находились в Харлоу, в лесной чаще, а где-то впереди нас ожидало свидание с трупом пацана, возможно, изуродованным до неузнаваемости, начавшем разлагаться, изъеденным червями и мухами. Наткнуться на такое в темноте? Нет уж, увольте… Где-то я читал к тому же, что душа умершего бродит вокруг тела до тех пор, пока его не похоронят по-христиански, и мне вовсе не хотелось проснуться ночью от воплей и стенаний призрака Рея Брауэра, увидеть его горящие неземным огнем глаза среди окрестных сосен. Мы рассчитали, что сейчас нас отделяет от него с десяток миль по меньшей мере — расстояние, по нашему мнению, вполне достаточное, чтобы не опасаться привидения, хотя, конечно, никаких привидений не существует.

Верн, Крис и Тедди собрали хворост и развели прямо на щебенке маленький костер. Крис соорудил вокруг него что-то вроде небольшой насыпи: лес был сухим, как порох, и рисковать нам не хотелось. Тем временем я заострил несколько веток — получились шампуры — и нанизал на них гамбургеры. Мы заспорили, как лучше их готовить — на огне, или же подождать, пока получатся угли (спор этот, впрочем, был абсолютно беспредметным: собачий голод не позволял нам дожидаться углей). Тут же выяснилось, что спичек у нас маловато, и Тедди заявил, что умеет добывать огонь с помощью трения двух кусков дерева друг о друга, на что Крис обозвал его врунишкой. Верн успокоил их, сказав, что у него есть зажигалка. В результате всей этой возни у нас получился не костер, а настоящий пожар, и, чтобы притушить его слегка, нам пришлось изрядно напрячь мочевые пузыри.

Когда пламя слегка приутихло, я приспособил шампуры над огнем, и мы уселись в кружок, наблюдая, как с гамбургеров сначала закапал жир, а потом они стали покрываться румяной корочкой. Тут же рты у нас наполнились слюной, а в животах заурчало.

Не в силах больше дожидаться, каждый из нас ухватил по «шашлыку» и впился в него зубами. Гамбургеры, обуглившиеся снаружи, однако сырые внутри, были, тем не менее, настоящим лакомством. Мы в два счета проглотили их, вытерли ладонями рты, после чего Крис полез в рюкзак (пистолет лежал там же, на дне, и из того, что он не сообщил о нем Верну и Тедди, я заключил, что для них это секрет) и вытащил оттуда коробку из-под пластыря, в которой находились чуть помятые сигареты. Каждый из нас прикурил от горящего сучка, после чего мы с наслаждением откинулись на спину, наблюдая за струйками дыма, исчезающими в сумраке, и ловя полнейший кайф. Никто не затягивался: мы просто втягивали в себя дым и тут же выдыхали, сплевывая (теперь-то я знаю, как распознать начинающего курильщика: они, как правило, плюются как верблюды). Чувствовали мы себя прекрасно. Докурив до самого фильтра, мы швырнули окурки в огонь.

— Ничего нет лучше сигареты после еды, — заметил Тедди.

— Это точно, блин, — согласился Верн.

Тем временем небо из синего становилось фиолетовым. Сумрак нагнал на меня печаль, и одновременно пришло ощущение покоя.

Мы нашли достаточно ровное место возле насыпи, где и разложили наши «постели», после чего опять уселись у костра поболтать с часок. Это была обычная болтовня мальчишек, еще не достигших пятнадцати лет, после чего единственной темой разговоров становятся девочки. Мы спорили о том, кто лучше всех водит машину в Касл-роке, останется ли Бостон в высшей лиге и как прошли каникулы. Тедди рассказал, как один пацан на пляже в Брунсуике ударился обо что-то головой, прыгнув с волнореза, и чуть не утонул. Мы также поперемывали косточки учителям, сойдясь на том, что мистер Брукс самый большой засранец в касл-рокской средней школе, миссис Коут — такая стерва, равной которой белый свет не видывал. По словам Верна, пару лет назад она так отдубасила одного из учеников, что тот чуть не ослеп. Я посмотрел на Криса, ожидая, что он вспомнит мисс Саймонс, однако Крис не проронил ни слова и на меня даже не глядел: он слушал Верна и при этом согласно кивал.