Мир от Гарпа - Джон Ирвинг

— Где у тебя эта штука? — настойчиво спрашивала Куши, теребя и потягивая то, что, по его мнению, и было „этой штукой“.

— Какая штука? — спросил он.

— Ты что, не принес? — удивилась Куши. Гарп мучительно соображал, что он должен был принести.

— Ну ты даешь, Гарп, — сказала Куши. — У тебя что, нет с собой презерватива?

Он виновато смотрел на Куши. Он был еще мальчик, всю жизнь живший под крылышком мамы, и видел презерватив раз в жизни на ручке двери своей квартиры при изоляторе. Его привязал один сорвиголова по имени Меклер, который давно уже окончил школу, уехал из города и где-то сгинул.

Ну как же он не додумался до такого пустяка? Ведь не раз слышал об этом от школьных товарищей.

— Иди-ка сюда, — сказала Куши. Она подвела его к одной из пушек. — Ты в первый раз, да? — спросила она. Он робко кивнул, честный до мозга костей. Не расстраивайся, Гарп, — продолжала она, — мы ведь старые друзья. — Она улыбнулась, но он знал, сегодня она ему ничего не позволит. Куши показала на жерло пушки, стоявшей посередине, и сказала:

— Глянь-ка.

Он заглянул внутрь и увидел сверкавшие алмазами осколки стекла, так должны сверкать камушки на пляже где-нибудь в тропиках. Но кроме этого он увидел еще что-то, менее приятное для глаз.

— Резинки, — сказала Куши.

Жерло было завалено старыми презервативами. Какая жажда предохраняться! Какие масштабы! Сколько несостоявшихся зачатий! Подобно псам, которые, писая, метят свою территорию, мальчишки из Стиринга оставляли свою сперму в жерле громадной пушки, которая когда-то охраняла от врага подступы к реке. Следы современного бытия на памятнике другой исторической эпохи.

Куши одевалась.

— Ты ведь совсем не знаешь жизни, — поддразнивала его Куши. — О чем же ты собираешься писать?

Он уже и сам начал подозревать, что отсутствие опыта по этой части будет очень ему мешать на первых порах. Неожиданное препятствие на пути к писательскому успеху.

Он тоже стал было одеваться, но Куши уговорила его лечь на траву, хотела на него полюбоваться.

— Какой ты красивый, — сказала она. — Да не расстраивайся ты! — И поцеловала его.

— Может, я сбегаю за резинками? — спросил он. — Я мигом. А потом опять придем сюда.

— Мой поезд уходит в пять, — ответила Куши и ласково улыбнулась.

— Я думал, тебе не надо спешить к определенному часу, — сказал Гарп.

— Знаешь, в нашей школе тоже есть расписание, — заметила Куши. И ему показалось, что она обиделась за свою школу, у которой была такая скверная репутация. — И вообще, ты ведь встречаешься с Хелен. Я все знаю.

— Да, но с ней у меня не так, — признался он.

— Слушай, Гарп, вовсе не обязательно всем все рассказывать, — заявила Куши. Да, не обязательно, а он и о писательстве мог разоткровенничаться с кем угодно. Его уже и мистер Тинч предупреждал.

— И еще, ты ко всему относишься слишком серьезно, — сказала Куши, довольная, что в кои-то веки выпала такая удача — наставлять Гарпа на путь истинный.

Внизу по реке шла школьная восьмерка, плавно скользя по узкому фарватеру Кишки. Гребцы спешили добраться до лодочного сарая, пока отлив не отрезал их от берега.

И тут Гарп с Куши увидели игрока в гольф. Спустившись по высокой траве на том берегу, он закатал штаны выше колен и зашлепал по жидкой грязи — начинался отлив, обнажая илистое дно Стиринга. Его мяч белел в том месте, где только что отступила вода, примерно в двух метрах от кромки воды. Игрок очень осторожно шагнул вперед, и нога его увязла по колено; стараясь сохранить равновесие, он решил помочь себе клюшкой, сунул ее сверкающий кончик в грязь и выругался.

— Гарри, возвращайся назад! — крикнул его партнер, одетый не менее крикливо; на нем были шорты до колен немыслимого ядовито-зеленого цвета и желтые гольфы. Игрок, которого звали Гарри, все-таки сделал еще один шаг по направлению к мячу. Точь-в-точь гигантская цапля, шагающая к своему яйцу, белевшему в темной маслянистой грязи.

— Гарри, ты утонешь в этом дерьме! — опять крикнул его товарищ. Тут только Гарп узнал партнера Гарри; человек в желто-зеленом костюме был не кто иной, как отец Куши, Толстый Персик.

— Мячик-то новый! — заорал Гарри. И тут его левая нога погрузилась в грязь по самое бедро; пытаясь повернуть назад, Гарри потерял равновесие и сел; в мгновение ока он оказался по пояс в грязи, испуганное лицо, оттеняемое ярко-голубой рубашкой — голубее неба, — побагровело. Он взмахнул клюшкой, но она выскользнула у него из рук и опустилась в грязь рядом с мячом, сверкая девственной белизной. Теперь и она была недосягаема.

— На помощь! — заорал Гарри, встал на четвереньки и пополз метра полтора навстречу Персику и спасительному берегу, так неосмотрительно покинутому легкомысленным игроком.

— Господи, да здесь угри! — опять закричал он и заскользил дальше на брюхе, как вылезший на сушу тюлень, загребая руками, точно ластами. Его продвижение сопровождалось ужасающим чавканьем и хлюпаньем. Прячась в кустах, Куши и Гарп давились от смеха. Наконец Гарри сделал последний отчаянный рывок к берегу, а Стюарт Перси, спеша на выручку другу, решительно ступил в грязь одной ногой и тут же лишился ботинка вместе с желтым носком.

— Тс-с. Лежи тихо, — скомандовала Куши. Оба увидели, что член у Гарпа встал. — Очень некстати, — заметила Куши, глядя на него с грустью. Гарп попытался увлечь ее за собой на траву, но она вдруг произнесла целую тираду.

— Я не хочу детей, Гарп, даже от тебя. Тем более что от тебя может родиться япошка, — сказала Куши, — а уж это мне совсем ни к чему.

— Что? — спросил Гарп. Ну ладно, пусть с резинками он оплошал, но японец-то тут при чем?

— Тихо, — сказала Куши. — Тебе будет о чем писать.

Когда возбужденные пережитой опасностью любители гольфа уже шлепали ногами по мокрой траве заливного луга, Куши ласково приложилась губами к мускулистому животу Гарпа, почти к самому пупку. „Япошка“ — неужели это слово так сильно встряхнуло его память, что именно сейчас ему вспомнилась давняя сценка — он стоит, обливаясь кровью в доме Перси, а Куши сообщает родителям, что Балдежка укусил Гарпа, и второй кадр — Толстый Персик, буквально в чем мать родила, внимательно всматривается в лицо Гарпа. Может, он это вспомнил уже потом, дома? А может, в памяти всплыли слова Персика, что у него японский разрез глаз? Как бы то ни было, он увидел свою жизнь в новом ракурсе и принял в эту минуту решение подробнее расспросить мать об отце. Он знал только, что отец был солдатом; одновременно он ощутил животом мягкие, теплые губы Куши, и, когда она вдруг взяла в рот его плоть, все посторонние мысли улетучились, а вместе с ними принятое решение, и он потерял над собой контроль. Так под жерлами пушек, установленных родоначальником Стирингов, Т. С. Гарп впервые вкусил сладость секса сравнительно безопасным, исключающим воспроизводство способом. С точки зрения Куши, доставляющим удовольствие одной стороне.

Обратно они шли берегом, держась за руки.

— Давай встретимся в следующий выходной, — предложил Гарп. Про себя он решил, что уж на этот-то раз резинки не забудет.

— Но ведь ты очень любишь Хелен, — сказала Куши. Она почти ненавидела Хелен Холм, хотя совсем не знала ее. Слышала только, что Хелен с презрением относится к ее умственным способностям.

— И все равно я хочу видеть тебя, — сказал Гарп.

— Ты хороший, — Куши крепко сжала его руку. — И ты мой самый старый друг.

Но оба они понимали: можно знать человека всю жизнь и не быть его другом.

— Кто тебе сказал, что мой отец — японец? — спросил Гарп.

— Понятия не имею, — ответила Куши. — А что, разве у тебя есть где-то отец?

— Не знаю, — признался Гарп.

— А почему ты не спросишь об этом у мамы? — поинтересовалась Куши.

Конечно, он спрашивал, но Дженни упорно стояла на своей первоначальной и единственной версии.

Гарп позвонил Куши в школу.

— Это ты, Гарп? — сказала ему Куши. — Недавно мне звонил отец, запретил видеться с тобой и разговаривать. Даже запретил читать твои письма. Можно подумать, что ты мне их пишешь! Наверно, те игроки в гольф видели, как мы с тобой уходили от пушек.

Ей было смешно, но Гарп усмотрел в этом серьезное препятствие для будущих встреч.

— Я приеду домой на выходные, когда у вас будет выпускной бал, — пообещала Куши.

А Гарп стал мучительно думать: когда купить резинки? Если сейчас, будут ли они годны в ту субботу? И вообще интересно, сколько времени они могут храниться? К тому же где их держать? Может, в холодильнике? Узнать было не у кого.

Гарп хотел спросить у Эрни Холма, но побоялся, вдруг Хелен узнает о его встречах с Куши Перси; правда, их отношения с Хелен таковы, что говорить об измене с чьей-нибудь стороны просто глупо, но Гарп лелеял в душе некие далеко идущие планы.