Основатели США: исторические портреты - Владимир Соргин

Антифранцузская доктрина федералистов не претерпела существенных изменений и после падения якобинской власти; термидорианская диктатура и бонапартистский режим рассматривались как закономерные установления революции, продолжавшие «беззакония» якобинцев. Якобинская власть и термидорианская диктатура, Робеспьер и Наполеон измерялись единой меркой.

Особое место в пропаганде федералистов занял тезис о якобы агрессивном характере Французской революции. Начало активной разработки этого тезиса относится к моменту объявления Францией войны крупнейшим европейским державам, выступившим на стороне контрреволюции (1792–1793 гг.). В июне-июле 1793 г. ведущий орган федералистов «Газетт оф зе Юнайтед Стейтс» опубликовал семь статей Л. Гамильтона под общим названием «Пасификус», где этот тезис получил законченное обоснование.

Объявление Францией войны Пруссии, Австрии, Англии, Испании и другим европейским державам послужило Гамильтону дополнительным аргументом для нападок на франко-американский договор 1778 г. Поскольку этот договор определял военно-политический союз между двумя странами как оборонительный, доказывал Гамильтон, постольку американцы вправе отречься от какой-либо помощи Франции, выступившей в качестве «агрессора». Попутно глава федералистов пытался раскритиковать и то положение джефферсоновцев, что помощь США со стороны Франции в борьбе за республиканские идеалы в годы войны за независимость накладывала теперь определенные моральные обязательства на американцев. Возражения, приводимые Гамильтоном, звучали внешне правдоподобно: Франция, писал он, помогала США отнюдь не из-за симпатий к Американской республике, а исходила из собственных корыстных интересов, стремясь ослабить главного европейского противника — английскую монархию. Однако при этом Гамильтон «упускал» из виду, что корыстные мотивы характеризовали в годы войны за независимость позицию французского монарха, а не французской нации[76].

В 1793 г. Джефферсон, осознав тщетность борьбы с внешнеполитической линией министра финансов, ушел в отставку с поста государственного секретаря. Гамильтон особо дорожил этой победой. Препятствия на пути к договору с Англией теперь были полностью расчищены. Подписанный в 1794 г. в Лондоне договор ущемлял национальное достоинство американцев, совсем недавно одержавших победу над Англией, и вызвал массовые протесты в стране. Тем не менее ратификация в 1795 г. договора конгрессом свидетельствовала о том, что правящие круги США усвоили гамильтоновскую логику.

Однако силы самого Гамильтона к этому времени были подорваны в жестокой борьбе с противниками, в которой обе стороны не гнушались никаких средств.

В 1793 г. джефферсоновцы докопались до скандальной истории, связанной с Гамильтоном. В 1791 г. в один из дней, когда Элизабет Гамильтон с детьми отдыхала на вилле отца в Олбэни, в доме министра финансов в Филадельфии появилась некая миссис Мэри Рейнольдс. Проявив, по-видимому, незаурядные актерские способности, она поведала Гамильтону о злодеяниях своего супруга, бывшего служащего министерства финансов, оставившего ее без средств к существованию. После этой встречи между министром финансов и миссис Рейнольдс завязалась любовная интрига. Кульминацией всего дела стал день, когда Гамильтон получил письмо от Джеймса Рейнольдса, в котором тот обнаружил прекрасную осведомленность о тайной связи своей жены. За молчание оскорбленный супруг требовал доллары. Что касается миссис Рейнольдс, то она немедленно перестала встречаться со своим возлюбленным. Гамильтону удалось откупиться от шантажа супругов-заговорщиков при помощи круглой суммы. Но все же скрыть скандальное дело от противников министр финансов не смог.

В 1795 г. Гамильтон, не выдержав новых нападок со стороны оппозиционной прессы в адрес неудачливого воителя против пенсильванских фермеров, вышел в отставку. Он рассчитывал переждать, пока улягутся страсти, чтобы потом вновь окунуться в большую политику. Обстоятельства, однако, не благоприятствовали осуществлению его планов. В 1797 г. главой правительства США стал Джон Адамс, выдвинувшийся в лидеры федералистов. Он не мог забыть, что, будучи вице-президентом при Вашингтоне, не оказывал никакого влияния на дела кабинета, в то время как министр финансов диктовал в нем свою волю. Адамс теперь и близко не хотел подпускать к дверям кабинета духовного вождя своей партии. Он рассвирепел и сделал строгие внушения членам своего правительства, проведав однажды, что Гамильтон пытается воздействовать на них закулисными методами. Не ладились у Гамильтона дела и в собственном штате. Здесь непреодолимые препятствия на пути к власти поставил ему лидер оппозиции Аарон Бэрр. Вступив в схватку с Адамсом и Бэрром, Гамильтон все более увязал в низкопробной политической интриге.

В 1800 г. на пост президента США претендовали сразу три заклятых врага Гамильтона — Дж. Адамс, А. Бэрр и Т. Джефферсон. У бывшего министра финансов едва теперь хватало времени на то, чтобы вынашивать и осуществлять мстительные замыслы. Сначала он сочинил злобный памфлет против Адамса, в котором обвинял его во всех смертных грехах. Инсинуации Гамильтона вызвали возражения даже у его близких друзей, уговоривших его воздержаться от публикации памфлета. Однако копия памфлета уже была в руках агентов Бэрра, которые незамедлительно предали его огласке. В результате американцы могли убедиться в том, что обуреваемый жаждой мести Гамильтон готов был внести раскол в ряды собственной партии в тот момент, когда шансы на успех у их противников были необычайно велики.

После этого Гамильтон направил все свои силы и энергию на борьбу с Бэрром. Когда последний обеспечил себе большинство среди выборщиков от Нью-Йорка, Гамильтон обвинил его в мошенничестве и потребовал от губернатора штата Джея организовать новое голосование. При этом он вдруг вспомнил о «праве народа» восстать против политических злоупотреблений[77]. Джей отказал Гамильтону в его требовании. В финале выборной гонки 1800 г. два кандидата республиканской партии А. Бэрр и Т. Джефферсон, имели абсолютно равное число выборщиков. В первый и последний раз в американской истории право избирать президента страны оказалось за палатой представителей конгресса США. В ней же большинство составляли федералисты, которые, не сумев провести своего кандидата на пост президента, теперь думали, кого из двух лидеров враждебной партии предпочесть. Гамильтон, который жил одной страстью — мстить Бэрру, агитировал своих проголосовать за Джефферсона, заверяя их, что бывший государственный секретарь — достаточный прагматик и, став президентом, не посмеет посягнуть на основы политики, проводившейся в 90-е годы федералистами. Палата представителей США избрала президентом Томаса Джефферсона.

Взаимоотношения Гамильтона с республиканской партией в Нью-Йорке и ее лидером Бэрром еще более обострились. Их развязка принесла настоящую трагедию в семью Гамильтона. Первой жертвой в этой трагедии стал старший сын Гамильтона Филип. В один из ноябрьских вечеров 1802 г. Филип с приятелем оказался на спектакле местного театра. Молодые люди, бывшие явно навеселе, позволили себе громко злословить по адресу сидевшего рядом с ними одного из сподвижников Бэрра, Д. Икера. Последний вызвал обоих друзей на дуэль. 23 ноября 1802 г. Филип погиб.

Вскоре эта же участь постигла и самого Гамильтона. 11 июля 1804 г. Бэрр, считавший его виновником вдох своих неудач (последней среди них было поражение на губернаторских выборах в Нью-Йорке в 1802 г.), сошелся с врагом в поединке. Первый же выстрел Бэрра оказался роковым для его противника. Гамильтон скончался от смертельной раны на следующий день, 12 июля 1804 г.

Гамильтон прожил 49 лет, из них 45 лет — в XVIII в. и только четыре года в XIX. Но, по мнению большинства историков, он принадлежит именно XIX, а не XVIII столетию. Во времена Гамильтона, когда США и весь мир только вступали на стезю капиталистического развития, именно оно было прогрессивным. Капиталистический прогресс был, однако, противоречив по своей сути, его плоды узурпировались одним классом, интересы народа всячески ущемлялись. Отношения между людьми подчинялись принципам голого материального расчета, общественные ценности измерялись узкими прагматическими мерками.

Облик, нравы и мораль руководителей буржуазных наций зачастую определялись этими доминантами капиталистического общества. Пороки и недостатки Гамильтона, лидера буржуазии и выразителя интересов молодого американского капитализма, служат ярким тому подтверждением.

Глава IV. Томас Джефферсон: просветитель и политический деятель

Томас Джефферсон — одна из наиболее противоречивых и спорных фигур среди «отцов-основателей» США. В глазах европейцев он вместе с Бенджамином Франклином принадлежал к самым образованным американцам своего времени. Джефферсон был родоначальником демократической идейно-политической традиции в США. Вместе с тем он вполне ладил с крупными плантаторами-рабовладельцами, к которым принадлежал и сам. Будучи в оппозиции к федералистам в 90-х годах XVIII в., он беспощадно критиковал Гамильтона, приобрел славу лидера «якобинской партии», но, став президентом в 1801 г., примиренчески заявил: «Все мы федералисты, все мы республиканцы» — и усвоил многие из федералистских начинаний. Идеалы и дела Джефферсона — само противоречие. Как судить его?