Развитие силы воли. Уроки от автора знаменитого маршмеллоу-теста - Уолтер Мишел

На дошкольном уровне уверенность, выражаемая словами «Я думаю, что смогу!», прекрасно иллюстрировалась классической детской книжкой «Приключения Маленького Паровозика» (The Little Engine That Could)[14]. Поезд, везущий игрушки и угощения для малышей, останавливается на последнем крутом подъеме в гору. Сияющий новый пассажирский поезд, мощный грузовой поезд и старый усталый поезд проезжают мимо, отказываясь помочь. Наконец прибывает Маленький Голубой Паровозик. В такт колесам он повторяет главную мысль теории развития способностей «Я думаю, что смогу – я думаю, что смогу – я думаю, что смогу» до тех пор, пока не преодолевает подъем и не доставляет подарки детям, ждущим их на другой стороне горы.

В 1974 г. в Стэнфорде мы со студентами разработали шкалу для оценки того, как дошкольники воспринимают причины собственного поведения: видят ли они себя творцами происходящих позитивных событий или объясняют их влиянием внешних факторов? И связаны ли эти различия в классификации причин с самоконтролем и развитием детей? Чтобы выяснить, где находились дети на этой шкале «внутреннего или внешнего контроля поведения», мы задавали им вопросы вроде следующих.

Когда тебе удается нарисовать всю картину целиком, ни разу не сломав карандаш, то это происходит из-за твоей аккуратности? Или потому, что у тебя хороший карандаш?

Когда кто-то приносит тебе подарок, то он делает это потому, что ты хорошая девочка (мальчик)? Или потому, что этому человеку нравится дарить подарки?

Затем мы изучали, как ответы детей на эти вопросы связаны с их поведением, которое оценивалось в других ситуациях, требовавших самоконтроля.

Вывод таков: даже убежденность дошкольников в том, что они могут контролировать результаты своего поведения, тесно связана с тем, насколько старательно они трудились, как долго проявляли упорство и насколько преуспевали в осуществлении самоконтроля.

Чем больше они считали себя причинами своих позитивных результатов, тем скорее откладывали вознаграждение в маршмеллоу-тестах, контролировали свои импульсивные наклонности и проявляли упорство в других ситуациях, в которых их поведение способствовало достижению целей. Они верили, что смогут, и добивались своего.

Восприятие ребенком себя как человека, который может – приложить усилия, проявить упорство и стать причинным фактором позитивных результатов, – подкрепляется навыками самоконтроля, помогающими добиваться успеха. Это восприятие проявлялось в той гордости, которую дошколята демонстрировали в комнате сюрпризов в Стэнфорде, когда вместо того, чтобы съесть заслуженные терпеливым ожиданием лакомства, они предпочитали отнести их в пакетике домой и показать родителям. Чем эффективнее дети могут ждать более крупных вознаграждений в раннем возрасте и чем лучше развиты их когнитивные и эмоциональные умения, делающие возможными подобные триумфы, тем сильнее укрепляется ощущение «Да, я смогу!» и дети лучше подготавливаются к новым и более трудным задачам. Со временем ощущение своей власти над собой и приобретенные новые умения – например, играть на скрипке, строить модели из конструктора Lego или составлять новые компьютерные приложения – станут теми наградами, в которых будут находить удовлетворение дети, занимающиеся этими видами деятельности. Возникающее у них ощущение эффективности и результативности своих усилий коренится в их опыте достижения успехов и приводит к возникновению реалистичных и одновременно оптимистичных ожиданий и устремлений. При этом каждый очередной успех будет повышать шансы на достижение следующего.

Оптимизм: ожидание успеха

Оптимизм – склонность предвидеть лучший из возможных результатов. Психологи определяют его как склонность к благоприятным ожиданиям. Эти ожидания больше похожи на веру, чем просто на надежду, и тесно связаны с образом мышления «Я думаю, что смогу!». Позитивные последствия оптимизма поразительны, и было бы трудно поверить, что они могут не подтверждаться результатами исследований. Например, Шелли Тейлор и ее коллеги показали, что оптимисты эффективнее справляются со стрессами и лучше защищены от неблагоприятных воздействий. Они по сравнению с пессимистами предпринимают больше мер для защиты своего здоровья и будущего благополучия, обычно более здоровы и реже впадают в депрессию. Психолог Чарльз Карвер и его коллеги установили, что когда оптимисты подвергаются кардиологической операции шунтирования, то они восстанавливаются намного быстрее, чем пессимисты. И этот список плюсов можно продолжать и дальше. Иными словами, оптимизм – это благо, которое остается таковым до тех пор, пока не теряет разумной связи с реальностью.

Чтобы по достоинству оценить оптимизм и увидеть, почему и как он приносит пользу тем, кто им обладает, рассмотрим его противоположность: пессимизм. Это склонность сосредоточиваться на негативном, ожидать худшего или давать самые мрачные интерпретации происходящего. Покажите испытывающему депрессию пессимисту лист бумаги со словами «Я ненавижу…» и попросите вписать вместо многоточия первые мысли, которые придут ему в голову, и он наверняка напишет «себя», «то, как я выгляжу» или «то, как я разговариваю». Самые мрачные пессимисты ощущают депрессию, беспомощность и неспособность контролировать свою жизнь. Они объясняют все плохое, что случается с ними, наличием у себя неисправимых недостатков и не могут принять иных объяснений, не предполагающих строгого самоосуждения и учитывающих влияние ситуационных факторов. Они проваливают тест и говорят себе: «Я некомпетентен», даже если тот не позволяет выявить хоть что-нибудь важное. Более мягкие объяснения, относящиеся к самому тесту (неясные инструкции, неоднозначные варианты выбора, дефицит времени) или учитывающие какие-то личные проблемы (расстройство желудка), не приходят им на ум, даже если они вполне обоснованы.

Если в начале жизни такой пессимистический стиль объяснений принимает крайние формы, то это может стать предвестником трудного будущего и основой для развития серьезной депрессии. Кристофер Петерсон и Мартин Селигман из Пенсильванского университета просили здоровых 25-летних выпускников колледжа описать несколько своих тяжелых личных переживаний, а затем исследовали объяснения. Пессимисты были уверены, что дела никогда не пойдут лучше («Это всегда будет мне не по силам»), и делали по поводу каждого события широкие обобщения и мрачные выводы о разных аспектах своей, по их мнению, неудавшейся жизни. Дальнейшие медицинские обследования в течение 20 лет после окончания колледжа не позволили выявить значительных различий в их здоровье. Однако в период между 45 и 60 годами те, кто проявлял больше пессимизма в 25 лет, чаще страдали какими-либо заболеваниями. Ученые также проанализировали газетные интервью с игроками из Зала бейсбольной славы, опубликованные в первой половине прошлого века. Они не зря удостоились подобной чести, но те из них, кто приписывал свои неудачи собственным ошибкам, а свои победы случайным внешним обстоятельствам (например, «В тот день дул благоприятный для нас ветер»), обычно жили не так долго, как те, кто приписывал себе все свои успехи.

Селигман также провел сравнительное исследование оптимистического и пессимистического стилей объяснений. Он предположил, что оптимисты отличаются от пессимистов тем, как воспринимают и объясняют свои успехи и провалы. Когда оптимисты терпят неудачу, они думают, что смогут добиться успеха в следующий раз, если изменят свое поведение или ситуацию. Они используют неудачи в личных отношениях, отказ в приеме на работу, убыточные инвестиции или плохие результаты тестирования для поиска способов повышения своих шансов на успех в следующих попытках. Затем они разрабатывают альтернативные планы действий и находят другие пути к достижению важных целей или ищут полезных советов до тех пор, пока не смогут разработать лучшую стратегию. Оптимисты воспринимают неудачи конструктивно, а пессимисты смотрят на тот же опыт как на подтверждение своих мрачных ожиданий, считают его результатом своих ошибок и стараются не думать о нем, уверенные в своей неспособности что-то изменить к лучшему. Селигман отмечает: «Вступительные экзамены в колледж оценивают талант, а стиль объяснения говорит вам, кто отказывается от борьбы. Именно это сочетание таланта и способности продолжать движение вперед, несмотря на поражения, приводит к успеху… Вам нужно знать, будет ли человек продолжать движение, когда дела у него идут плохо».

Это подходящее описание для дошкольников, выдерживающих долгое ожидание во время маршмеллоу-тестов. Время ожидания позволяет измерить не только способность откладывать вознаграждение; оно также говорит нам о том, какой твердостью характера обладают дети или насколько упорны они в ситуации, когда тяжелая необходимость отсрочки давит на них все сильнее. Поскольку оптимисты имеют в целом более высокие ожидания успеха, они скорее готовы откладывать удовольствия, даже когда это очень трудно. Если дети не ожидают, что получат обещанные маршмеллоу позже, когда экспериментатор вернется в комнату, то у них нет причин ждать и терпеть. Те, кто считает себя способным сделать все, что нужно для получения желанных вознаграждений, предпочитают ждать и прикладывать усилия ради достижения своей цели. Те, кто не верит в свои способности (или не доверяет экспериментатору), звонят в звонок и хватают положенное им меньшее вознаграждение.