Грешная - Сара Шепард

Официантка принесла их напитки, а Майк с Ксавье болтали о других вещах, которые им не понравились в Исландии: например, что национальным деликатесом считалась тухлая акула.

То, что все исландцы верили, что ху́льдуфоулки - эльфы - жили на скалах и утёсах.

Странно было то, что у них было только имя, хотя все они произошли от кровосмесительных браков между тремя племенами викингов.

Каждый раз Элла смотрела на Арию, вероятно удивляясь, почему она не защищает Исландию.

Но Ария попросту была не в настроении для разговоров.

В конце ужина, как раз тогда, когда они доедали фирменное натуральное овсяное печенье, айфон Майка зазвонил.

Он посмотрел на дисплей и встал.

— Не вешай трубку, — невнятно пробормотал он, выскальзывая за дверь.

Ария и Элла обменялись понимающими взглядами.

Обычно у Майка не возникало проблем с разговорами по телефону прямо за обеденным столом, даже если речь шла, скажем, о размере груди девушки.

— Мы подозреваем, что у Майка появилась подружка, — Элла наиграно прошептала Ксавье.

Она встала.

— Я вернусь через минуту, — объявила она, направляясь в дамскую комнату.

Ария теребила салфетку на коленях, беспомощно глядя, как Элла петляла между столиками.

Она хотела пойти за ней, но ей не хотелось, чтобы Ксавье думал, будто она не хочет оставаться с ним наедине.

Она чувствовала, что Ксавье смотрит на неё.

Он сделал большой глоток из своего уже второго по счёту бокала.

— Ты сегодня тихая, — отметил он.

Ария пожала плечами.

— Может, я всегда такая.

— Сомневаюсь в этом.

Ария посмотрела на него решительным взглядом.

Ксавье улыбнулся, но трудно было понять выражение его лица.

Он взял тёмно-зеленый мелок из стакана и начал делать наброски на своей салфетке.

— Так ты не против? — спросил он. — Насчет нас с твоей мамой?

— Ага, — быстро ответила Ария, помешивая ложкой свой послеобеденный капуччино.

Он спросил, потому что чувствовал, что нравится ей? Или это была просто вежливость, потому что она дочь Эллы? Ксавье положил обратно зелёный мелок и стал искать чёрный.

— Твоя мама сказала, что ты тоже художница.

— Вроде того, — холодно ответила Ария.

— И кто твои вдохновители?

Ария прикусила губу, он поставил её в неловкое положение.

— Мне нравятся сюрреалисты.

Ну, ты знаешь, Кли, Макс Эрнст, Магритт, Эшер.

Ксавье сморщился.

— Эшер.

— А что не так с Эшером?

Он покачал головой.

— У каждой девушки в моей старшей школе в спальне висел постер Эшера, они считали себя такими таинственными.

Оооо, птица превращающаяся в рыбу.

Вау, одна рука рисует другую.

Другая перспектива.

Глупо.

Ария откинулась в кресле, удивлённая.

— Ты что, был лично знаком с Эшером? Он надрал тебе задницу, когда ты был мальчишкой? Украл твой трехколесный велосипед?

 — Он умер в начале семидесятых, по-моему, — фыркнул в ответ Ксавье.

— Я не такой старый.

— Ты меня обманываешь.

Ария подняла бровь.

Ксавье ухмыльнулся.

— Просто Эшер — продажный человек.

Ария покачала головой.

— Он был замечательным художником! И как он может быть продажным, если он мёртв?

 Ксавье уставился на неё на момент, затем начал медленно расплываться в улыбке.

— Ладно, Мисс Фанатка Эшера.

Как насчет соревнования? — он покрутил в руке мелок.

— Мы оба рисуем что-то, находящееся в этой комнате.

Чей рисунок лучше, тот и прав насчёт мистера Эшера.

И победитель получает последнее овсяное печенье.

Он показал на тарелку.

— Я заметил, как ты смотришь на него.

Или ты его не ешь, потому что ты тайно сидишь на диете?

 Ария усмехнулась.

— Я ни разу в жизни не соблюдала диету.

— Так говорят все девушки.

Глаза Ксавье заблестели.

— Но они все лгут.

— Как будто ты что-то знаешь о девушках! — воскликнула Ария, рассмеявшись над их взаимным подкалываниями.

У нее было ощущение, будто они в её любимом старом фильме "Филадельфийская история", в котором Кэтрин Хёпберн и Кэри Грант все время спорили друг с другом.

— Я приму участие в твоём соревновании.

Ария вытянула красный мелок.

Она никогда не могла устоять перед возможностью продемонстрировать свое мастерство рисования эскизов.

— Но давай установим ограничение по времени.

Одна минута.

— Идёт.

Ксавье сверился с часами в виде томата над барной стойкой.

Секундная стрелка показывала 12.

— Начали.

Ария оглядела комнату в поисках объекта для рисунка.

Она наконец остановилась на пожилом мужчине за барной стойкой, склонившегося над керамической кружкой.

Её мелок ловко метался по столовой подстилке, запечатлевая его усталое, но доброе выражение лица.

После того как она добавила немного деталей, стрелка на часах снова пробежала мимо отметки 12.

— Время, — объявила она.

Ксавье прикрывал свою салфетку рукой.

— Ты первая, — сказал он.

Ария придвинула свой рисунок к нему.

Он кивнул, впечатлённый, его глаза перемещались от бумаги к пожилому мужчине.

— Как ты это сделала всего за минуту?

 — Годы практики, — ответила Ария.

— Я всё время тайно рисовала эскизы ребят в школе.

Так что, значит, я получаю печенье?

Она ткнула руку Ксавье, которой он все еще прикрывал рисунок.

— Бедный Мистер Абстракционист.

Неужели твой рисунок настолько плох, что тебе стыдно его показывать?

— Нет...

 Ксавье медленно убрал руки со своей салфетки.

Его рисунок состоял из мягких карандашных линий и искусных теней, на нём была изображена милая темноволосая девушка.

У неё были большие сережки-кольца, как раз такие же, как у Арии.

И это было не единственное сходство.

— О...

Ария с трудом сглотнула.

Ксавье даже уловил маленькую родинку на её щеке и веснушки на носу.

Было такое чувство, будто он изучал её весь вечер и только ждал этого момента.

Едкий запах тахини донёсся из кухни, вызывая у Арии тошноту.

С одной стороны рисунок Ксавье был милым — бойфренд её мамы пытался с ней сблизиться.

Но с другой... в этом было что-то неправильное.

— Тебе не нравится? — удивлённо спросил Ксавье.

Ария открыла рот, чтобы ответить, и в этот момент раздался звонок из её сумки.

— Одну секунду, — пробормотала она.

Она вытащила свой Treo из сумки: два новых ММС.

Ария прикрыла руками телефон, чтобы сократить угол обзора.

Ксавье всё ещё пристально смотрел на неё, так что Ария изо всех сил пыталась не задохнуться.

Кто-то прислал ей фотографию, на которой были Ария и Ксавье на выставке в воскресенье.

Они прислонились друг к другу, губы Ксавье практически касались её уха.

После этого сразу открылось второе фото, на котором Ария и Ксавье сидели за этим самым столиком в Rabbit Rabbit.

Ксавье закрывал руками рисунок, и Ария наклонилась над столом, толкнув его, дразня, заставляя показать рисунок.

Камера удачно поймала момент, и это выглядело так, будто они счастливо держатся за руки.

Оба фото были довольно компрометирующими.

И второе было сделано буквально несколько секунд назад.

Её сердце подскочило к горлу, она оглядела ресторан.

Она увидела Майка, который всё ещё активно разговаривал снаружи.

Мама как раз возвращалась из дамской комнаты.

У мужчины, которого она рисовала, случился приступ кашля.

Её телефон издал гудок еще раз.

Трясущимися руками Ария открыла новое сообщение.

Это была поэма.

"Художники любят втроём,

 Мамочки, возможно, тоже.

 Но если ты затыкаешь мне рот,

 Я сделаю с тобой то же самое.

 — A"

Сотовый телефон выскользнул из пальцев Арии.

Она резко встала, чуть не опрокинув свой стакан с водой.

— Я должна идти, — выпалила она, схватила рисунок Ксавье со стола и кинула его в свою сумку.

— Что? Почему? — Хавьер выглядел смущённым.

— Просто... так надо.

Она накинула пальто и указала на печенье, оставшееся на тарелке в форме кукурузного початка.

— Оно твоё.

Хорошая работа.

Затем она развернулась, чуть не столкнувшись с официанткой, которая несла большой поднос с тофу и поджаренными овощами.

Подражателем был этот А или нет, но фото доказывали только одно: чем дальше она будет держаться от своей мамы и её новых отношений, тем лучше.

13. Непривычное влечение, возникшее на Чеместри Хилл

В то же время в среду, когда луна уже взошла над деревьями и прожекторы над парковкой Холлиса с щелчком включились, Эмили стояла на вершине холма Чемистри, держа в руках надувные санки в форме пончика.