Маркус Вольф - Леонид Млечин

Бюро информации СВАГ докладывало в Москву. «Коммунисты открыто и без всяких оговорок говорят, что немецкий народ несет ответственность за гитлеровскую войну и должен искупить свою вину. Коммунисты твердят немцам, что гитлеровская армия совершила в оккупированных странах чудовищные зверства, тягчайшие преступления и произвела огромные опустошения. Коммунисты говорят, что немецкий народ должен возместить ущерб. Миллионам немцев это, разумеется, не нравится».

Руководители компартии обращались к Жукову или Соколовскому с просьбой сохранить то или иное предприятие на немецкой земле. И те обещали исполнить просьбу! Но Межведомственная комиссия по репарациям действовала самостоятельно и подчинялась своему начальству в Москве. Задачи двух ведомств были противоположными. Одни должны были вывезти как можно больше техники, оборудования и ценного сырья в Советский Союз и отвечали за это головой. А от других ждали, что они как можно быстрее восстановят экономику в советской зоне оккупации.

Академия наук СССР призывала «прийти к планомерному и более полному использованию научного потенциала Германии в интересах нашей страны». Внутри СВАГ образовали управление по изучению достижений науки и техники Германии. Возникла идея — восстанавливать предприятия на немецкой земле, с тем чтобы получать уже готовую продукцию. Так выгоднее для страны. Министр вооружений Дмитрий Федорович Устинов летом 1946 года сформулировал эту позицию:

— Наша промышленность не должна начинать с нуля и с пустыми руками. Следует возродить всё, что было создано в Германии. Восстановим немецкую технику, прежде чем начнем создавать свою новую.

Но вывозить-то было проще. В аппарате СВАГ были созданы отдел поставок оборудования тяжелой промышленности, отдел поставок металлов, отдел поставок станков и инструментов, отдел поставок автомобилей и сельхозмашин, отдел поставок кабельных изделий и арматуры, отдел поставок тканей…

Советский оккупационный аппарат был слишком большим, чиновники охотно ехали в Германию. Одна структура влезала в дела другой. Приказы противоречили друг другу. Разные чиновники отдавали взаимоисключающие распоряжения. Немцев это приводило в изумление. Даже вождь коммунистов Вальтер Ульбрихт позволял себе посмеиваться над советскими методами управления.

Подбором персонала для советских учреждений ведало управление ЦК партии, потом образовали самостоятельный отдел кадров дипломатических и внешнеторговых органов. Оформлением выезжающих занималось Бюро по въездам и выездам при правительстве. Ключевые кадровые назначения утверждались секретариатом ЦК. Ведал этим заведующий отделом внешней политики ЦК Михаил Андреевич Суслов, он с сентября 1946 года курировал в партаппарате германские дела. Держался он в ту пору крайне осторожно, видя, какие сильные фигуры занимаются репарациями. Он считал, что внешняя политика не должна быть монополией Министерства иностранных дел. В мае 1947 года Суслова сделали секретарем ЦК, и его аппаратные позиции окрепли.

В аппарате СВАГ высшим чиновникам доставляли секретные информационные сводки — закрытые «Бюллетени международной и внутригерманской информации» и «Бюллетени иностранных радиопередач на Германию». Для людей, которые никаких иностранных языков не знали и с немцами беседовали через переводчика, такие сводки были единственным источником информации.

Для обслуживания советских чиновников в Германии образовали Особторг, которому подчинялись четыре ресторана — «Москва», «Нева», «Волга» и «Днепр», магазины «Гастроном», торгово-заготовительные базы, ателье и сапожные мастерские, конторы спецторговли.

«Репарации, — писал известный военный историк Михаил Иванович Семиряга, — не только содействовали восстановлению разрушенного хозяйства СССР, но и послужили толчком к техническому прогрессу в советской промышленности. Репарационное оборудование было на уровне того времени. Восстановление экономического потенциала страны принято объяснять только „высоким трудовым подъемом“ советского народа. Куда же делись целые заводы, ценнейшее промышленное оборудование и материалы из Германии, Румынии, Венгрии и из других бывших вражеских стран, которые в сотнях тысяч вагонов могучей волной растекались по всему Советскому Союзу?»

В советской зоне оккупации Германии обнаружились урановые руды. 14 сентября 1945 года Наркомату внутренних дел поручили вести в Саксонии разведку месторождений урана. Этими работами ведало Первое главное управление при Совнаркоме.

Точнее, месторождение урана, на которое мог рассчитывать Советский Союз, находилось в Железных горах, на границе Германии и Чехословакии. На Яхимовских шахтах сразу началась добыча урановой руды. Чехословакия уступила Советскому Союзу право добычи на своей территории в обмен на промышленное сырье и зерно.

А в Рудных горах в Саксонии образовали советское акционерное общество «Висмут», которое тоже добывало урановую руду для СССР. Генеральным директором «Висмута» назначили генерал-майора Михаила Митрофановича Мальцева. Он прибыл в Германию из Воркуты. Приказом Советской военной администрации 30 мая 1947 года все горно-перерабатывающие предприятия Рудных гор были объявлены советской собственностью. Считается, что на урановых рудниках было занято полмиллиона немцев.

Стратегически важными предприятиями ведал генерал-полковник Богдан Кобулов. В 1950 году он стал заместителем председателя Союзной контрольной комиссии по делам советских государственных акционерных обществ в Германии. Охраной предприятий «Висмута» занималась советская госбезопасность (см. книгу профессора Семиряги «Как мы управляли Германией»).

Шахтеры, добывавшие уран, жили за колючей проволокой, за побег карали. О сохранении здоровья никто не думал — практически никакие меры предосторожности, чтобы спасти людей от радиоактивного излучения, не принимались.

Тяжелая работа, низкая зарплата, грубость советских надзирателей порождали постоянное недовольство шахтеров, забастовки, волнения. Среди рабочих «Висмута» начались волнения, шахтеров поддержало местное население. Политбюро ЦК ВКП(б) обязало расследовать причины «провокационных выступлений». Проведение судебного процесса, связанного с беспорядками, в Москве сочли нецелесообразным. Министерству госбезопасности СССР поручили «усилить работу по борьбе с шпионско-диверсионной агентурой иностранных разведорганов и другими вражескими элементами в районах работ акционерного общества „Висмут“ и увеличить штаты отдела МГБ при акционерном обществе „Висмут“».