Воин жив - Джоэл Розенберг

«Я по-прежнему утверждаю, что Венест можно пропустить, – сказал дракон. – Цель полета – забрать дочерей и жену Уолтера, а не торговать клинками».

Эйя склонилась над поваленным деревом, ухватила толстую ветку и тремя быстрыми ударами легко отделила ее от ствола.

– Беда в том, что у нас несколько целей, – проговорила она. – Мы собираемся еще залететь в Кернат.

Джейсон бросил охапку хвороста на расчищенное место в центре поляны. Эйя права – как всегда. Однако скорее всего в Венесте они ничего нового не узнают. Венест – один из торговых партнеров Приюта, и все, что можно было там выяснить, незамедлительно становилось известно в Приюте.

Однако «скорее всего» и «наверняка» – вещи разные. Возможно, Джейсон никогда ничего не узнает об угнанных из Керната людях – но попробовать это выяснить он был обязан. Так повелевал ему долг.

«Твой отец с этим не соглашался, – заметил дракон, – но правитель не обязан сам заниматься всем».

Во-первых, это – далеко не «всё». Карл Куллинан вовсе не счел зазорным отправить Данагара, сына генерала Гаравара, на разведку, причем как раз по этому самому поводу.

И во-вторых, Карл Куллинан своим примером показывал, что император не должен бояться замарать руки – и это, как правило, оказывалось верным. Брен Адахан здесь не только из-за Эйи – он давно уже придерживался высказанной Карлом мысли, что правитель должен быть открыт миру, а не сидеть на троне, замуровав себя в блистательной роскоши.

Томен Фурнаэль тоже следует этому правилу, с улыбкой подумал Джейсон. Хотя в последний раз Томен поступил весьма умно, Отец отослал его домой, врезав по яйцам – Гашьер описывал этот случай со всеми подробностями. А пнул он Томена, только чтобы преподать ему урок: противоречить Карлу Куллинану – не самая лучшая мысль.

«Все это так, – сказал дракон, – но соглашаться с этим я не обязан. Именно самоличное влезание во все дела и убило его. Вы, Куллинаны, знаешь ли, не бессмертны».

Это было правдой. Хотя… были времена, когда он считал, что Карл Куллинан бессмертен, что никому не одолеть его. Карла Куллинана окружали легенды – вроде той, где он в одиночку освобождал свою будущую жену от тысячи работорговцев.

Разумеется, как и во всех легендах, в этой была толика правды: Карл Куллинан действительно освободил Андреа. Но освободил в лучшем случае от дюжины рабовладельцев, и не один, а с Уолтером Словотским, уложившим пару-тройку врагов арбалетными болтами.

Разбираться в легендах не хотелось. Тем более что пора было просить Эллегона разжечь костер.

– По-моему, хватит. – Джейсон бросил в кучу последнюю охапку и отступил. Пасть Эллегона приоткрылась, оттуда вырвался язык пламени.

Ничего – дерево только задымилось. Эллегон попробовал снова.

«Оно слишком сырое», – буркнул дракон, поднял голову и исторг такой клуб огня, что занялся не только костер, но и – от разлетевшихся искр – несколько мест кругом поляны, грозя вот-вот слиться в единый пожар.

Эйя затоптала один очаг; Кетол и Дарайн, усмехаясь, стянули штаны и залили еще два; четвертый Джейсон забросал землей.

«Прекрасно, Эллегон», – подумал он.

«Я не могу уследить за всем», – сказал дракон.

Костер, однако, вышел отличный.

Сторожить первыми выпало Тэннети и Дарайну. Джейсон уснул как убитый.

На следующее утро первым делом отправились в Венест – за лошадьми. Хотя Венест был меньше, чем, скажем, Бимстрен, он был более вытянутым, и до тех мест, куда хотел попасть Джейсон, было шагать и шагать.

Однако это давало ему возможность повидать друга. В некотором роде друга.

Держа пистолеты под рукой, но не на виду, Тэннети, Кетол и Дарайн растянулись вдоль улицы, а Джейсон, Брен Адахан и Эйя пошли к конюшне.

Джейсон почуял дальнюю тревогу Эллегона – и послал в ответ волну успокоения. Все было в порядке. Конюшня выглядела куда лучше, чем когда он здесь работал. Солома на земляном полу – свежая, и хоть запах конской мочи и «яблок» никуда не делся, пахло, кажется, с выгула за конюшней, а не из самих денников.

Хозяин, нагнувшись, рассматривал левую переднюю ногу изящной карей кобылки.

– Хочу нанять тут полдюжины коней – дня этак на три, – сказал Джейсон, бросая на широкий барьер серебряк. Монета зазвенела – чистый, легкий звон, говорящий, что предложенная цена невообразимо высока.

Удивленный хозяин выпустил копыто и выпрямился, взглянув юноше прямо в лицо.

Невысокий лысоватый толстяк, он смотрел с легким страхом, быть может – чуть жалобно; но жестокости в его взгляде не было. Хотя, возможно, Джейсону это только казалось: просто он знал – имел возможность убедиться, – что конюх не жесток; он был даже более мягкосердечен и сентиментален, чем кто угодно на этом свете мог себе позволить.

Возможно.

– Тарен!.. – выдохнул Ватор. По лицу его расползлась улыбка. – Тарен, малыш… – Он хлопнул Джейсона по плечу. – Или лучше называть тебя Джейсон?

Брен Адахан застыл, но Джейсон поднял ладонь. Волноваться не о чем. Когда Джейсон сбежал, разнесся слух, что сын Карла Куллинана бродит по Эрену сам по себе – одинокий и беззащитный. Он и тогда-то не ждал, что его маска обманет Ватора – тем паче незачем было пытаться делать это сейчас.

Как сказал бы Уолтер Словотский – нельзя быть чуть-чуть разоблаченным.

Джейсон сбросил рюкзак, распустил кожаные ремешки и извлек небольшой мех.

– За удачу, – выпрямившись, юноша раскупорил его. – Джейсон Куллинан, наследник короны и трона Холтунбима, желает тебе удачи. – Он наклонил мех. Слишком долго он не пил ни из чего подобного: густая тепловатая жидкость потекла по щеке, шее и за тунику. Он подал мех Ватору.

– Ватор, конюший из Венеста, желает того же тебе. – Конюший со знанием дела отпил вина, потом подал мех Эйе и Брену Адахану. Те представились и тоже выпили.

– Итак, – сказал конюший, – вам нужны кони?

Джейсон кивнул:

– И седла. Всего на пару дней. Самое большее – на три. – Лгал он по привычке. Им нужен самое большее день – но лучше, чтобы даже такой достойный доверия человек, как Ватор, считал, что времени на их поимку хватит с лихвой.

Ватор наклонил голову.

– Серебряка хватит, – сообщил он устало, будто подводил черту под долгим торгом.

– Согласен с тобой, – сказал Джейсон.

Конюх, столь же удивленный, как и разочарованный, повернулся и крикнул в глубь конюшни:

– Гашет, Гашет, ты где? Снова дрыхнешь?

– Нет, господин, как можно! – донеслось с сеновала. – Я просто тут прибираюсь…

– Мне бы душу из тебя вытряхнуть, да ты мне нужен… Заседлай шестерых получше – да-да, и белого мерина, я же говорю: лучших, оглох? – так вот, заседлай шестерых самых лучших, и не делай вид, что не понял: если я и забыл, как их зовут, как они выглядят, я помню!..