Лекарство от Апокалипсиса - Анатолий Ткачук

– Для того, чтобы спасти остальных, – Макс внимательно посмотрел в глаза собеседника.

– Кого остальных? Все погибли! Или ты совсем сошел с ума от радиации? – вновь закашлявшись, прохрипел Алекс. Ему с огромным трудом давался этот разговор.

– А что если переписать историю?

– Как? Это невозможно!

– Ты же был в прошлом! Ты видел своими глазами, что оно существует. Мы можем направить мир в другое безъядерное русло!

– Это невозможно! Неужели ты, когда был там, сам не понял, что мы лишь зрители, не способные что-либо изменить? Мы как бесплотные духи в чужом обличии.

– Это так. Правда, есть одно серьезное «но». Ты сумел каким-то образом запустить механизм перемещения как-то иначе, чем он работал до этого. Пока ты был без сознания, я провел некоторые исследования. Мне кажется, твоя особенность в том, что твоя энергия и энергия поля, в котором формируется вход во временной тоннель, имеют одну и ту же частоту колебаний, и, входя в резонанс, возможно, способны функционировать как-то иначе. Поэтому ты и попал в место, отличное по своей сути от тех, где доводилось бывать мне. Возможно, ты способен управлять полем или… – Макс запнулся. – Или, попав в прошлое, твоя психофизическая сущность сможет переключить управление телом на себя. Тогда ты сможешь предотвратить войну.

– Остановить войну? Это же смешно, – комната поплыла перед глазами Алекса, и он вновь опустил голову на подушку. Глаза закрывались, и он будто проваливался в пустоту…

– Или как минимум изменить ее исход.

Слова Макса растягивались в пространстве, звуча горным эхом, пожираемым пустотой, в которую проваливался Алекс.

Алекс смотрел на нелепо оформленную сцену бродячего театра, сбитую из почерневших досок, обтянутых атласной тканью, и импресарио в серебристом костюме и примятом фетровом цилиндре с неровными полями. Он что-то неразборчиво проговорил, и его слова, подобно словам Макса, расплылись в пустоте. Вдруг позади него открылся занавес, за которым показался зелено-голубой шар планеты, который сначала судорожно затрясся, а затем, расколовшись на две половинки и обнажив свое раскаленное нутро, упал на прогнившие доски. Собравшаяся публика в недоумении смотрела на представление, которое пришлось ей совсем не по душе. А импресарио, вновь взяв слово, теперь уже твердо и разборчиво произнес: «Гибель планеты. Сцена вторая». Теперь за открывшимся занавесом вновь появилась зелено-голубая планета. После серии нелепых содроганий небольшие океаны на ее поверхности стали разливаться, уничтожая зеленые материки, пока сама поверхность не стала полностью голубой. Публика ликовала. Где-то они уже это видели… Это им по душе… Алексу кажется, что каждый в этом действе ощущает себя не просто зрителем, а осознает, что им всем отведена трагическая роль на этой сцене, которая разрушается под резкими колебаниями земли. Зрители разлетаются в разные стороны…

Алекс резко открыл глаза и вновь почувствовал предельную легкость. А сумбур, царивший в его голове мгновения назад, моментально растворился. Перед глазами плавала дымка, за которой он мог рассмотреть чьи-то движения. Лишь немного поморгав, он смог сфокусировать взгляд и вновь увидел рядом Макса. Судя по всему, помещение было тем же, но обстановка в нем значительно преобразилась. В комнате добавилось несколько добротных столов. На одном из них стоял какой-то непонятный аппарат с несколькими кнопками, на другом Алекс смог рассмотреть аккуратно разложенные на салфетке хирургические инструменты. От их вида комок подкатил к горлу, и самые неприятные мысли полезли в его голову. Ему захотелось осмотреть свои руки, но те почему-то не слушались. Алекс резко дернул головой, и комната вновь поплыла перед его глазами.

Макс, стоявший спиной к кровати, обернулся на резкий звук, донесшийся сзади. Алекс смотрел на него безумными глазами. На Максе было надето некоторое подобие фартука. В одной руке он держал окровавленный скальпель, в другой – небольшую разделанную тушку, которая, судя по всему, некогда была крысой.

– О! Ты снова пришел в себя? Ну как? Лучше? – Макс добродушно улыбнулся.

– Что здесь опять происходит? Что ты сделал с этой крысой? – испуганным голосом проговорил Алекс.

– Все в порядке! Тебе стало лучше?

– Что ты делаешь с этими несчастными животными?

– Ты ничего не помнишь? Я же уже рассказывал тебе, когда ты приходил в себя в прошлый раз.

– В прошлый раз? – Алекс абсолютно ничего не понимал. Реальность путалась в его голове с болезненными снами.

– Да, похоже, что тебе действительно было нехорошо…

– Последним, что я помню, было какое-то представление на сцене… бред, это все было игрой воображения. Из реальности – это твое предложение остановить войну в прошлом. А моя семья? Все это тоже было плодом моей фантазии?

– Не все, – Макс вновь отвернулся к столу, на котором препарировал крысу, – но, судя по всему, лечение дало определенный результат.

– Какое лечение? Что ты со мной сделал? – Алекс наконец вновь смог управлять своим телом и, подняв руки, провел ладонями по голове, от чего на них остались волосы.

– Ты про волосы? – вновь обернулся к нему Макс. – Не волнуйся, это со временем пройдет, волосы отрастут.

– Так что ты делаешь с крысами? – спросил Алекс, откинув еще не до конца пришедшую в себя голову на подушку.

– Добываю чуть ли не самый эффективный препарат в нашем случае.

– Крысиные потроха? – усмехнулся Алекс.

– Не совсем. – Макс на мгновение о чем-то задумался. – Я извлекаю из крысы вилочковую железу, из которой потом получаю тималин. Это сложный процесс, пришлось практически из ничего создать технологию для гомогенизирования, экстрагирования и удаления труднорастворимых фракций. Но вроде я получил этот препарат практически заводского, как мне кажется, качества. А крысы, которые несколько поколений провели в саркофаге, научились выделять специальный гормон, защищающий от последствий облучения в больших объемах, чем их сородичи.

– Зачем он тебе? – Алекс по-прежнему слабо понимал происходящее.

– Чтобы вытащить тебя из состояния тотального подав лен и я иммунитета. Ты получил очень большую дозу облучения, я попытался ее хоть приблизительно прикинуть, пройдя по твоему маршруту, и по моим подсчетам получилось больше ста рентген. Не успел я сюда перенести счетчик излучения, вот и приходится по экспозиционной дозе все высчитывать. К тому же тот вирус, о котором я говорил, убил бы тебя при парализованной радиацией иммунной системе. Поэтому пришлось тебе вводить тималин в лошадиных дозах.

– То-то я чувствую, что мне заржать хочется и хвост прорастать начинает, – усмехнулся Алекс.

– Скоро еще и нюх обострится, как у крысы! – рассмеялся Макс. – В общем, как ни крути, препарат помог тебе, не дав развиться, по крайней мере, на данной стадии никаким новообразованиям.

– Откуда ты это знаешь? – Алекс обвел комнату глазами в поисках каких-либо еще медицинских приборов.

– Предполагаю. Если бы это произошло, ты бы здесь сейчас не сидел.

– Кто его знает, – Алекс пожал плечами. – Зачем ты мне помогаешь?

– Зачем? – Макс отвел глаза в сторону, будто собираясь с мыслями. – Вообще довольно глупо было бы не попытаться спасти человека при большой вероятности того, что он один из двух, оставшихся на планете. Хотя на осознание этого мне пришлось потратить некоторое время, признаюсь честно. А во-вторых, ты мне нужен.

– Для чего? – удивился Алекс.

– Ну не только мне… Ты можешь попытаться остановить ядерную войну в прошлом.

– Как? – Алексу вновь казалось, что он погружается в бред.

– Я уже говорил, ты должен попытаться в прошлом перехватить управление физиологией носителя, вытеснив его естественную психофизическую сущность.

– Как я это сделаю? И что будет тогда с этим человеком?

– Не знаю, – Макс пристально смотрел на Алекса. – Возможно, сойдет с ума. Знаешь, может быть, раздвоение личности – это и есть результат чего-то подобного. Но это не так важно… В борьбе за судьбу человечества это будет печальная, но вполне оправданная жертва.

– А если я сойду с ума? К тому же, что мне делать, если мне удастся взять физиологию под контроль? Я пойду проповедовать идеи о мире во всем мире? – Алекс напряженно сжал губы. – Да меня заплюют и уж точно отправят в сумасшедший дом. Сколько их было, этих умалишенных, которые предрекали гигантские цунами, падения метеоритов, колоссальные землетрясения, потопы, извержения вулканов и ту же ядерную войну… Где они все? К тому же, что будет, если сделав все это, я останусь там навсегда? Что станет здесь с моим телом?

– Спокойствие, – Макс даже отпрянул немного в сторону от такого напора со стороны собеседника. – Нужно все обдумать. Я сам не пришел еще к конечному выводу. А тебе пока нельзя тратить много энергии, ты еще не пришел в себя. Твой организм прошел через целую серию серьезных кризисов, чтобы теперь сформировать хоть небольшую, но защиту от радиации и местных вирусов. Но ты же понимаешь, что это шаг к тому, чтобы выйти за пределы арки. Там вредоносных факторов еще больше, но главный из них все же радиация…