Цепные псы Империи - Андрей Белянин

– Что встал, твое благородие?! А ну, лезь наверх, спасай девицу!

У меня хватило ума не спорить. Карабкаясь по лестнице на второй этаж, я услышал два револьверных выстрела, а вслед за ними приглушенный визг дочери английского посла.

– Энни, держитесь! – я неловко перекувыркнулся через подоконник, запутавшись в тонких занавесях, и рухнул в комнату.

Вид открывшейся мне трагедии был попросту ужасен! Рыженькая мисс Челлендер билась в грубых объятиях двух мужчин, пытающихся завязать ей рот каким-то шарфом. А у дверей с презрительным выражением лица стоял тот самый дворецкий, что впускал меня в дом. Не может быть, он же настоящий британец, а значит, как преданный пес должен служить своему хозяину. За своевременно выплачиваемое жалованье, разумеется…

– Господа, что здесь происходит? – на блестящем английском вопросил я.

Отвечать мне не стали или не захотели. В отчаянном взгляде мисс Энни читался явный приговор моему умственному развитию. Тем не менее я повторил:

– Что вы здесь делаете?!

– Собираемся пить чай, – подумав, соврал дворецкий, и по его знаку двое громил в черном бросились на меня.

Разумеется, я был готов и принял негодяев по всем правилам английского бокса. Пока хозяйка дома пыталась выпутаться из связывающих ее простыней, я встретил первого прямым в челюсть, ушел от удара второго, добил первого хуком слева, а второго без всяких правил так боднул головой в живот, что мерзавец вылетел в окно!

– Ирландский прием, они всегда так дерутся в пабах, – чуть запыхавшись, объяснил я и замер перед револьверным дулом. Предатель-дворецкий держал меня на мушке.

– Вы не посмеете!

– Почему, сэр?

– Потому что по законам детективного жанра убийцей может быть кто угодно, но не дворецкий! – напомнил я.

– Никогда не слышал о такой литературной традиции, – без улыбки констатировал он, большим пальцем взводя курок того самого «лефорше», принадлежавшего ранее мисс Челлендер.

Я понял, что он выстрелит, и мог только гордо выпятить грудь. В тот же миг непонятная сила сорвала дверь за его спиной и накрыла предателя, словно могильная плита на шотландском кладбище.

– Как ты, хлопчик, продержался до подхода кавалерии? – в разбитом дверном проеме показалась широкая фигура папиного денщика.

– Ну, в целом, да. Спасибо. Вы очень вовремя, – прокашлялся я.

– Ох ты ж, Матерь Божья, Пресвятая Богородица, да тут девица страдает! И ты встал столбом, твое благородие, нет чтоб помочь сиротинушке?!

Он прошелся по двери с пискнувшим дворецким и в одну минуту размотал несчастную мисс Челлендер, освободив ее от всего, кроме тончайшей нижней рубахи до колен и выглядывающих из-под подола кружевных панталончиков.

– Упс… – сказала рыжая Энни, пытаясь прикрыть маленькими ладошками три места сразу. Не получилось, чистая математика, но она старалась…

– Отвернись, хлопчик, – укоризненно покачал бородой папин денщик. – Не видишь, смущается девица?

Я мигом отвернулся к стене, не сразу поняв, что мной опять командуют.

– А вы чего не отворачиваетесь?

– А я казак старый, я ей в дедушки гожусь, меня чего стесняться. – И этот нахал прошел через всю комнату, по пути пнув в живот пытающегося подняться типа в черном, взял из шкафчика длинный халат и самолично накинул на плечи дрожащей девушки. И она его поведением даже не возмутилась ни разу!

– Вяжем хмырей болотных, – подмигнул мне Матвей, обрывая шнур для вызова слуг и кидая его мне. Пока я связывал руки за спиной своему бывшему противнику, папин денщик выволок из-под двери расплющенного дворецкого и скрутил ему запястья его же поясным ремнем. После чего сунул за пазуху подобранный револьвер и выглянул в окно.

– У-у, досада-то какая… Ну, прими, Господь, душегуба, если на то будет воля Твоя.

– Что? – одновременно дернулись мы с дочерью посла, наперегонки бросаясь к подоконнику.

– Меня не столкните, жеребята, – хмыкнул в усы казак, отходя в сторону.

Мы вместе свесились вниз – под окном лежало тело мужчины в черном с неестественно вывернутой шеей. Его напарник был привязан своими же штанами к лестнице.

– Это была самозащита, – зачем-то напомнил я.

Ответный взгляд рыжей англичанки подтвердил, что она все так же не верит мне ни на грош.

– Я вызову полицию, – осторожно предложила мисс Энн.

– А чего ж, зови, – согласился Матвей, с хрустом сжимая и разжимая кулаки. – Тока, думаю, они нас первых в тюрьму упекут. За то, что вопреки приказу еще раз, да ночью, да без приглашения в английское посольство поперлись. Бесценного свидетеля убили, а дворецкий ваш еще и сухим из воды выйдет, дескать, он на помощь молодой хозяйке спешил, когда увидел, как русские тут все громят…

– Но это ложь! Чарлз сам провел сюда этих ужасных людей, у него ключи от всех комнат, он предал меня! Он… негодяй и мошенник!

– В полиции, уж извини, девонька, мужскому слову больше верят. – По тому, как погано улыбнулся дворецкий, было ясно, что на это он и рассчитывает. – Не полицию надо звать.

– А кого?

– А ты вспомни-ка, твое благородие, кто тебя из казематов выпустил? Тут власть повыше полицейской нужна. Собирайтесь-ка, к графу Воронцову с трофеями вернемся, в ножки поклонимся да и покаемся. А уж он кому надо словечко замолвит…

Пожалуй, в этом вопросе старый конвоец был прав. Мы вновь наворотили дел, погиб человек, возможно иностранец, и только захват трех преступников живыми мог спасти наши шеи от петли. Если мисс Челлендер даст показания, возможно, наверху закроют глаза на то, что мы следили за ее домом и влезли на английскую территорию без приглашения или просьб о помощи.

Увы, бюрократические машины во все времена, во всех государствах были, есть и остаются самыми неповоротливыми. Сначала нас бы сунули в тюрьму, а уж потом, возможно, похвалили за спасение жизни дочери покойного сэра Эдварда. И то не факт, могли бы обвинить в недостаточном старании, непрофессионализме и потере свидетеля…

– Между прочим, у меня имя есть. Михаил Николаевич!

– Ты тута посиди, паря, – не обращая на меня ни малейшего внимания, продолжал Матвей. – За супостатами пригляди, девицу невинную успокой. А я во двор спущусь, уж небось сам как-нибудь лошадей в коляску запрягу.

– Наш экипаж в конюшне, это налево, за садом, – тут же подсказала рыжая Энни, отодвигаясь от меня столь демонстративно, словно боялась, что я и впрямь буду ее успокаивать. – Только возвращайтесь побыстрее.

– А то! Вы покуда меж собой поворкуйте да с пленных глаз не спускайте. Вона у них какие рожи подозрительные. Стрелять умеешь?

Он протянул мне пистолет дворецкого. Я молча принял оружие. Еще бы не умел, в Оксфорде студенты устраивают регулярные турниры по стрельбе. И хотя мне плохо давался тяжелый английский лук, в пулевой стрельбе я входил в первую десятку.

– Вам не сойдет это с рук, сэр, – сквозь зубы процедил связанный дворецкий, лишь только казак вышел из комнаты.

– Как вы могли, Чарлз, – резко обернулась к нему мисс Энни. – Зачем вы так поступили? Мой отец всегда был добр к вам…

– Все, что я делал, сделано мной для блага Британии, – надменно фыркнул он.

– Но эти люди хотели меня убить!

– Они делали это для блага Британии.

– Вы бы позволили им задушить меня… для блага? – окончательно потеряла логику моя бывшая спасительница, лихорадочно массируя пальчиками виски. – Что происходит? Сначала умирает мой бедный отец, теперь должна умереть я, но зачем наши смерти Англии? Это неправильно, непорядочно, преступно, в конце концов…

– Это политика, мисс, – уверенно поправил старый негодяй. – Поверьте, я не имел ничего личного против вас, но таковы реалии требований национальных интересов Великобритании.

Я тихо подошел к остолбеневшей девушке и развернул ее за плечи:

– Не слушайте его. С ним будут разбираться другие люди. А вам, возможно, стоило бы покинуть Санкт-Петербург.

– Не смейте решать за меня! Еще один советчик выискался! Я потеряла отца и никуда отсюда не уеду, пока не узнаю, что тут произошло, и не добьюсь наказания виновных!

– Воля ваша, – не стал спорить я. – Слышите свист? Думаю, это Матвей подогнал экипаж. Вы поедете с нами или предпочтете остаться?

– Не ваше дело, – довольно резко и совершенно не в тему ответила она, развернулась, бросилась на кровать и зарыдала. Я понял, что здесь мне больше делать нечего, она никогда меня не простит, и, возможно, позволь та милая девушка выбросить меня за борт, ее отец мог бы остаться жить…

– Пошли отсюда, – я рывком поднял обоих пленников и, подталкивая стволом револьвера в спину, заставил выйти из дома. Перед крыльцом действительно стоял легкий английский экипаж, запряженный одной вороной лошадкой. Папин денщик подмигнул мне и, отложив вожжи, помог мне привязать длинной веревкой всех троих пленников к задней рессоре экипажа.

Дворецкий попробовал было возмутиться таким бесчеловечным отношением и потребовал вызова представителей правопорядка. Матвей, не вдаваясь в детали возможных политических последствий и также несомненных нот протеста от правительства Великобритании, просто отвесил ему такой тяжелый подзатыльник, что у негодяя только зубы клацнули.