Грех и чувствительность - Сюзанна Энок

Девушка жестом попросила Хелен вернуться к туалетному столику и сама распахнула дверь.

– Да, Стэнтон?

– У вас внизу посетитель, миледи, – дворецкий протянул поднос, в центре которого лежала рельефная визитная карточка.

Элинор взяла ее, от всей души надеясь, что это не один тех, кто был у Бельмонта прошлым вечером, кто-то, кто узнал ее, несмотря на красное платье и черную маску лебедя. Когда она прочитала элегантный золотой шрифт, ее сердце пропустило один удар, а затем снова застучало. Это был кто-то с вечеринки у Бельмонта.

– Пожалуйста, сообщите лорду Девериллу, что я спущусь через мгновение, – ответила девушка не совсем уверенным голосом.

– Как пожелаете, миледи.

Сейчас, Элинор, приказала она себе.

– Стэнтон?

Дворецкий замер, снова повернувшись к ней лицом.

– Да, миледи?

– Насчет прошлого вечера. Я… я хотела бы рассчитывать на вашу деликатность.

Легкая улыбка появилась на серьезном лице пожилого джентльмена.

– Я всегда деликатен, леди Элинор. Думаю, прошлым вечером ваши братья пришли к выводу, что вы покинули дом, не поставив меня в известность. А так как вы благополучно вернулись, то я не вижу причин, чтобы разубеждать их. Этого будет достаточно?

– Абсолютно. Благодарю вас, Стэнтон.

– Я сообщу лорду Девериллу, что вы вскоре присоединитесь к нему.

Элинор закрыла дверь и от облегчения прикрыла глаза. Очевидно, у нее в доме был, по крайней мере, один союзник.

– Миледи, – напомнила Хелен, убирая оставшиеся шляпные булавки. – Я тоже буду осмотрительна.

– Спасибо, Хел…

– До тех пор, пока вы снова не подвергнете себя опасности, миледи. Я так боялась за вас прошлой ночью: надо же вам было отправиться куда-то подобным образом, а затем вернуться спустя несколько часов совсем одной. И даже если вы уволите меня, я не…

– С этого момента я буду более осторожна. Обещаю. – Элинор улыбнулась. Ради Бога, ее поступки, кажется, постоянно угрожают работе Хелен, но все же ее горничная готова рискнуть, чтобы удостовериться, что ее хозяйка будет в безопасности. – И спасибо тебе, Хелен.

Девушка присела в реверансе.

– Пожалуйста, леди Элинор.

Внизу Стэнтон направил ее в утреннюю комнату. Элинор открыла дверь и вошла, Хелен следовала за ней по пятам. Девушка больше не собиралась никуда ходить без компаньонки, по крайней мере, в ближайшее время. Хотя бы, до тех пор, пока она не перестанет видеть черную полумаску лисы, закрывая глаза.

Валентин стоял у дальнего окна со стаканом виски в руке и смотрел на улицу. Судя по его коричневому сюртуку, кожаным бриджам и высоким сапогам, маркиз приехал в Гриффин-Хаус верхом. Элинор не могла не отметить, что для бесчувственного повесы одевался он с элегантным и консервативным вкусом.

– Доброе утро, – вымолвила Элинор, делая реверанс, когда Валентин обернулся к ней. Он все еще мог заставить ее заплатить за все, напомнила она себе. То, что маркиз был добр к ней прошлой ночью, не означает, что он не сообщит Мельбурну о том, что произошло. Лорд Деверилл, кажется, почти всю свою жизнь жил, потакая собственным прихотям.

– Это все еще утро, не так ли? – ответил он, изобразив не слишком глубокий поклон, чтобы не разлить свой напиток. – Кажется, у меня появилось тревожное стремление вставать рано по утрам. – Его обманчиво-ленивые глаза изучили одежду хозяйки и Хелен, маячившую позади. – Вы собираетесь выйти.

– Да. За покупками. Я думала, что сегодня утром вы посещаете Парламент.

– Знаете, в какое чертовски ранее время они начинают утренние сессии? В восемь часов! Это просто безбожно. Я собираюсь на дневное заседание.

Элинор усмехнулась более непринужденно, так как маркиз не поприветствовал ее заявлением о том, что Стивен Кобб-Хардинг отправил в газеты историю о вчерашнем вечере. Его присутствие, тем не менее, поднимало вопрос, которого она не могла позволить себе избежать.

– Есть ли что-то, что я могу сделать для вас, милорд?

Маркиз бросил еще один взгляд на Хелен.

– Я пришел узнать о том, как вы себя чувствуете, так как вчера вы не смогли посетить бал у Хэмптонов из-за головной боли.

Элинор медленно вдохнула. Какая галантность, да еще от мужчины, который, в чем она была совершенно уверена, вовсе не обладал этим качеством. Девушка никогда не поддавалась его соблазнительному обаянию, хотя он никогда по-настоящему и не пытался соблазнить ее. И не в первый раз она пожелала, чтобы он все же попытался это сделать.

К сожалению, после прошлой ночи, это вероятнее всего не случиться. Валентин видел, как другой мужчина лапал ее обнаженную грудь, а затем он наблюдал, как ее вырвало практически внутри кареты. Но даже в этом случае, он просто знал, что сказать, чтобы подбодрить ее, предотвратить ее истерику и заставить ее почувствовать себя в безопасности. К тому же он спас ее репутацию, наименее вероятный кандидат из всех, кого она могла представить в этой роли.

– Я чувствую себя лучше, – ответила Элинор, именно это имея в виду. При мысли о том, что маркиз сделал для нее, восхитительная дрожь пробежала по ее спине. – Я обнаружила, что хороший ночной сон творит чудеса.

– В этом я поверю вам на слово, – Валентин усмехнулся. – Я рад, что ваше самочувствие улучшилось.

Сделав знак Хелен, чтобы она оставалась на месте, Элинор приблизилась к Девериллу, стоявшему у окна.

– Могу ли я задать вам вопрос?

Он кивнул, сделав глоток виски.

– Доставьте себе удовольствие.

– Как ты догадался, что это была я прошлым вечером в том зале?

Деверилл бросил на нее взгляд.

– Я и не узнал, сначала, – тихо ответил маркиз, и его зеленые глаза встретились с ее глазами, а затем пробежали по изящной фигуре и вернулись обратно. – Я увидел черного лебедя в малиновом платье. Ты привлекла мое внимание.

О Боже.

– В самом деле?

– Да, это так, – его пальцы прикасались к юбке ее платья, пока они стояли рядом у окна. – Я не знаю, осознаешь ли ты это, но в красном ты выглядишь очаровательно.

Ее пульс участился. Элинор почувствовала, как горячая волна пробежала по ее телу. Деверилл флиртовал с ней – и не так, как он это обычно делал, используя неприличные замечания и самоуничижительные наблюдения о своем плохом характере.

– К несчастью, я разорвала это платье прошлой ночью на части.

– Я не стану винить тебя в этом, – мужские пальцы сжались, заставив ее юбки с шелестом обвиться вокруг ног. – Могу я предложить, чтобы ты заказала другое?

– Я приму твое предложение к сведению, – ответила Элинор, хотя она не была уверена, что сможет сделать это. Когда она снимала то платье вчера ночью, воспоминания о грубых, небрежных прикосновениях рук Стивена Кобб-Хардинга к ее обнаженной коже снова заставили девушку почувствовать себя плохо.