Меч и жеребец - Майкл Муркок

здание. Огромная сосна на вершине единственного на Инис-Скайте холма  прежде

росла в центре огромного зала, о существовании которого  теперь  можно  было

только догадываться.

   Смертные и сидхи расселись на поросших травой  каменных  плитах.  Сэктрик

стоял перед ними на том месте, где, по его  словам,  некогда  находился  его

трон, выточенный из цельного рубина (последние слова были встречены с  явным

недоверием).

   - Император Сэктрик,  -  начал  Калатин,  -  как  видишь,  я  выполнил  и

последнее условие нашей сделки - я привел к тебе Гоффанона.

   Сэктрик пристально посмотрел на безмятежное лицо кузнеца.

   - Да, это существо напоминает того сидхи, с которым я хотел  встретиться.

Насколько же ты властен над ним?

   - Я полностью определяю все его  действия.  -  Калатин  извлек  маленький

кожаный мешочек, хорошо знакомый Коруму. Именно в него  Гоффанон  и  плюнул.

Корум собственноручно отдал  его  Калатину,  тем  самым  подчинив  Гоффанона

волшебнику. Как ненавидел Корум Калатина, как ненавистен он был самому себе!

Застонав, он уронил голову на руки.  Ильбрик  кашлянул  и  попытался  как-то

утешить его, но Корум даже не услышал его слов.

   - Так отдай же этот мешочек мне. - Ссохшаяся рука протянулась к Калатину,

но тот, хитро  улыбнувшись,  спрятал  мешочек  во  внутренний  карман  своих

одеяний. - Силу нельзя забрать силой, разве ты забыл об этом? Прежде я  хочу

увериться в том, что и ты выполнил обещанное.

   Сэктрик говорил совершенно бесстрастно.

   - Мы, малибаны, редко даем обещания. Мы не можем не исполнить обещанного.

Ты просил нас уничтожить расу мабденов  и  пленить  Фой  Мьёрр  иллюзией,  из

которой они не смогут выйти. Ты хотел стать  полноправным  правителем  этого

мира. В обмен на это ты должен был привести к нам! Гоффанона  и  помочь  нам

навсегда покинуть это Измерение. Ты привел  Гоффанона,  но  это  лишь  часть

обещанного тобой. Мы должны быть уверены в том, что ты в  силах  помочь  нам

оставить этот мир и найти для нас другое, более сносное место.  Если  ты  не

исполнишь обещанного, мы накажем тебя. И ты об этом знаешь.

   - Да, император, знаю.

   - Тогда отдай мне свой мешочек.

   Калатин было  задумался,  однако,  помешкав  минуту,  он  извлек  кожаный

мешочек и передал его Сэктрику. От удовольствия император заурчал.

   - Гоффанон, слушай хозяина  своего  Калатина!  Друзья  кузнеца  с  ужасом

взирали на происходящее.

   - Теперь у тебя будет другой хозяин - великий император Сэктрик. - Сделав

шаг вперед, Калатин взял Гоффанона за руку и повернул его лицом к  Сэктрику.

- Сэктрик - твой новый хозяин. Ты должен повиноваться ему  так  же,  как  ты

повиновался мне.

   Гоффанон говорил крайне неразборчиво,  однако  друзья  умудрились  понять

сказанное им.

   - Сэктрик - мой новый хозяин. Я  буду  подчиняться  ему  так  же,  как  я

подчинялся Калатину.

   - Хорошо! - Калатин важно отступил назад. - Теперь скажи  мне,  император

Сэктрик, что ты собираешься сделать с моими врагами? - Он указал на Корума и

Ильбрика. - Позволь мне самому определить.

   - Определять буду я, - сказал Сэктрик, - жаркое хорошо к обеду.

   Корум заметил, что Ильбрик побледнел; слова, сказанные Сэктриком,  крайне

смутили и его. Он стал думать о том, что тот может входить  в  свое  тело  и

покидать его по желанию, может производить смертельные иллюзии  в  мгновение

ока. Оставалось надеяться на то, что пока Сэктрик не тронет их.

   Калатин пожал плечами.

   - Рано или поздно им все равно придется умереть, так почему же.

   - Давай сначала испытаем Гоффанона. - Сэктрик  повернулся  к  кузнецу.  -

Гоффанон, ты меня помнишь?

   - Я помню тебя. Ты - Сэктрик. Ты - мой новый хозяин, -  послушно  ответил

Гоффанон.

   Корум застонал, чувствуя собственное бессилие.

   - А помнишь ли ты о том, что ты уже бывал на Инис-Скайте?

   - Я уже был на Инис-Скайте. - Сидхи закрыл  глаза  и  с  болью  в  голосе

сказал:

   - Я помню. Как это было ужасно-.

   - Но ведь тебе удалось уйти. Ты сумел  преодолеть  все  сотворенные  нами

иллюзии. Ты сумел уйти.

   - Я бежал.

   - Но ты не просто бежал. Кое-что ты прихватил с  собой.  С  помощью  этой

вещи ты защищал себя. Что стало с нею?

   - - Я ее спрятал, - ответил Гоффанон, - я не хотел на нее смотреть.

   - Где ты спрятал эту вещь, карлик?

   - Я спрятал ее. - На лице  Гоффанона  появилась  идиотская  улыбка.  -  Я

спрятал ее, Сэктрик.

   - Ты ведь знаешь, что эта вещь принадлежала мне.  Ты  должен  вернуть  ее

мне. Я должен получить ее прежде, чем мы покинем это Измерение. Без нее я не

смогу уйти. Где ты спрятал ее, Гоффанон?

   - Хозяин, я не помню!

   Теперь в голосе Сэктрика звучали гнев и, как показалось Коруму, отчаяние.

   - Ты должен это помнить! - Сэктрик резко повернулся к Калатину и ткнул  в

него пальцем, с пальца посыпалась труха. - Калатин! Ты солгал мне?

   Калатин встревожился. Благодушие его как рукой сняло.

   - Клянусь тебе, о, великий! Он должен это  знать.  В  каких  бы  глубинах

памяти ни таилось это знание, оно может быть раскрыто!

   Сэктрик положил свою костлявую руку на широкое плечо Гоффанона и принялся

трясти кузнеца.

   - Где оно, Гоффанон? Где то, что ты украл у нас?

   - Захоронено. Оно где-то захоронено, - еле слышно сказал  Гоффанон,  -  я

хорошо спрятал эту вещь. Были наложены особые чары, чтобы никто, кроме меня,

не мог найти этой вещи.

   - Чары? Какие чары?

   - Чары...

   - Говори точнее, раб! - завизжал Сэктрик. - Что ты  сделал  с...  Что  ты

сделал с украденной вещью?

   Было очевидно, что император Малибана не хочет, чтобы кто-то узнал о том,

что же именно было взято Гоффаноном. И тут вадагский Принц понял, что и этот

внешне неуязвимый колдун подвержен определенным слабостям.

   Ответ Гоффанона вновь был туманен.

   - Я унес ее, хозяин. Она...

   - Замолчи! - Сэктрик вновь повернулся к Калатину. Волшебник побледнел.  -

Калатин, поверив в то, что ты приведешь  ко  мне  Гоффанона,  я  помог  тебе

сотворить Караха и вдохнуть в него жизнь. Теперь же я вижу, что  ты  обманул

меня...

   - Клянусь тебе, Сэктрик, я тебя не обманывал! Я и сам не понимаю,  почему

сидхи не может ответить на твои вопросы. Он должен беспрекословно  выполнять