Уникальный элемент - Юлия Сергачева

Хотя дядя вряд ли на это рассчитывал.

«… — Это не для тебя! — грозно заявил он, отвесив подзатыльник. — Не вздумай повторить! — И торопливо затер собственноручно начерченную на земле погоста паутину…»

Цепкая детская память (сильно подкрепленная обидой) охотно запечатлела угловатый рисунок, который Брюс и старался воспроизвести вот уже десять… нет, пятнадцать минут.

Потрескивал отсыревший и сильно чадящий факел. Заскучали жар-птахи, а за ними присмирели и тени. Только некромант-самоучка старательно пыхтел, ползая на коленях по неровным плитам и, прикусив язык от усердия, тянул от стены к стене бороздки, царапая пряжкой ремня. Наталкиваясь на углы саркофагов, он машинально извинялся.

Рисунок все больше напоминал тощего длинноногого паука. Множество линий-лапок завязываются в центре тугим узлом, коготки-закорючки цепляют углы залы, в переплетениях царапин мухами запутались кривоватые значки…

Вот по поводу значков у автора шедевра возникали самые большие сомнения. Но, помнится, дядя говаривал, что суть некромантских заклятий не в формальных знаках, а в инстинкте заклинателя.

Ему легко было говорить, он покойников поднимал движением пальца!..

— Ну, — Брюс отряхнул колени и с удовлетворением оглядел дело рук своих, — может, и не совсем по правилам, но должно получиться.

Встревоженные его голосом жар-птахи встрепенулись, завертев искрящимися головками. Снова зашевелились тени. Нарисованный паук перебирал лапами. Вокруг неровных линий и значков будто копоть собралась. Проклятие почуяло чужеродную магию.

Хороший признак!

Утвердившись в центре «паучьего» тельца, то бишь узла заклятия, Брюс закатал рукав и запоздало спохватился. По правилам инициировать схему следовало кровью заклинателя. Вот только добыть ее из жил без подручных средств было не так-то просто.

«Может, зуб себе железный завести? — подумал Брюс, озираясь. — Клык подлиннее».

Но на этот раз придется обойтись истершейся о плиты ременной пряжкой. Примерившись было к ржавому мечу, который держал латник, охраняющий саркофаг, Брюс передумал, живо вообразив, как отхватывает себе половину руки неуклюжей орясиной.

Зато пряжка едва царапалась. Решимости усилить нажим не хватало. Наносить себе увечья нелегко… Или дело в сомнениях?

Как заклятие должно подействовать — Брюс представлял лишь теоретически. Повторить опыт дядя не успел. Следующим вечером пришли убийцы.

Очень может быть, что старый некромант потому и готовился поднять стражей с заброшенного погоста, потому что чуял неладное и ждал гостей. Да не вышло… Миновало много лет, а чувство подспудной вины вернулось. Если бы любопытный мальчишка той ночью не помешал старику? Если бы у поселка была защита…

Боль ушедшего придала решимости. Брюс с нажимом полоснул пряжкой по ладони. Длинный рваный порез набух кровью, тяжелые капли упали в пыль.

Одна капля, другая… Клубок переплетенных линий под ногами украсился темными звездчатыми пятнышками. Падая, кровь промывала в воздухе прозрачные, струистые дорожки, как дождь на стекле.

Качнулись тени. Запахло железом. Притихли птицы.

«…Осторожнее! — забился где-то в глубине сознания звенящий голосок. — …Опасно!..»

Воздух взялся морщинками, как пенка на молоке. Тьма за пределами освещенных зон стала рыхлой, неоднородной, спавшейся в комья. Капли крови падали на пол, соприкасаясь с гранитом плит с резким, жестяным звуком. Нарисованный «паук» шевельнулся, обретая объем.

Брюс даже задохнулся, стиснув скользкий от крови кулак.

Черный рисунок всплывал, вытягивая линии прямо через залу, пронизывая стены, запуская «лапки» наружу, через перекрытия. Вверх, в стороны, вниз, к замковым корням… Вот «лапка» дрогнула, нащупав нечто плотное, вцепилась крючком, дернула.

Неощутимая, но тугая паутина оплетала пространство. Воздух позванивал, через него словно тянули прозрачные нити. Вокруг волокон клубилась пыль, делая их видимыми. «Паук» распускал конечности, пленяя замок, как попавшую в плен муху. Одна за другой струны отзывались, нащупывая все новые сгустки… Что это? Тела умерших в замке людей?

Такое заклятие некроманты могли распространять довольно далеко, подчиняя себе целые города, погибшие в осаде. И тогда полчища мертвецов выходили из ворот, повинуясь воле некроманта. Но сейчас вовсе не требовались полчища. Всего лишь нужно дотянуться до одного-другого бедолаги, заключенного в фундамент злосчастного замка!

«Я что-то делаю не так, — вдруг осознал с беспокойством Брюс. — Неверно направил заклятие? Слишком много крови?»

И земные маги и некроманты часто использовали собственную кровь для заклятий. Но если некромантам кровь нужна была, чтобы навязать свою волю, то земляки использовали кровь, чтобы «породниться» с объектом колдовства, стать его частью, напитать его своей сутью. Они предпочитали не подчинение, а сотрудничество. Жаль только, что эту существенную, но внешне едва уловимую разницу не сочли необходимым учесть те, кто вынес им приговор.

…Но чувствовать себя бесплотным пауком, проникающим через камень, как сквозь туман, и слепо нащупывать вдали жертвы?

Да он уже и сам стал своей добычей. Запутался в клубке чар. Замковое проклятие, почуяв конкурента, жгло, как кислота. «Паук», защищаясь, обратился за помощью к своему создателю, безжалостно вытягивая из него силы и энергию.

Брюс чувствовал, как подгибаются, немея, ноги, как сердце пропускает удар, а кровь из ослабевшей руки неудержимо течет на камни, подпитывая новорожденную тварь…

«…Это не для тебя!» — свирепо рявкнул дядя. И лицо его было испуганным, хотя напугать некроманта не так-то просто…

«Паук» жил сам по себе. Он знать не знал своего хозяина, он поглощал его, как и все, до чего мог дотянуться. Слабо шевелились в его путах жертвы, ворочались, содрогались. Заклятие подбирало все, что встречалось на пути, лишь пару раз боязливо отдернуло щупальца, коснувшись горячего и быстрого…

Брюс зажмурился, пытаясь сконцентрироваться изо всех сил. Вырваться из «паучьего» плена. Отделить себя от созданной его же усилиями твари. Вспомнил вдруг, как отчаянно и изо всех сил тянул к себе неподдающиеся клады. Теперь он сам себе самое ценное сокровище. Нужно вытянуть себя из всепоглощающей тупой тьмы, что накатывала, пожирая сознание.

«…теперь ты останешься с нами… — неслось бесплотное и удрученное со всех сторон. — …Как жаль, мы надеялись…»

«…оставайся… здесь скучно, но можно привыкнуть…»

«…мы рады новым лицам…»

Брюс стиснул зубы, не слушая. Только бы вытянуть себя… Выволочь… Выдрать с кровью и мясом… Из мертвой туши замка, сковывающей каменным оцепенением. Из чужой магии, вязкой и хваткой, как трясина.