Легкое отклонение от канона. Или гоп со смыком по-корейски - esteem

— Да. Кстати вы девушки должны знать о сети бутиков «Корё-бьюти».

— Холь! «Корё-бьюти»? Омма ГопСо, владелица «Корё-бьюти»? ХеЧжин?

— Она самая.

— А ну, бегом! — схватила девушка мужчину за руку и потянула на выход. — Ты — подписывать конракт, а я знакомиться со своим давним кумиром, на которого хотела походить с ранней юности! Я и сейчас пытаюсь выглядеть как саджанним! Где они? Есть номер телефона?

— Не торопись, они сейчас в клинике св. Петра, где ГопСо ежегодно проходит проверку здоровья.

— Это правильно, — согласилась СуМи. — Здоровье нужно беречь смолоду.

Клиника св. Петра.

— Щибаль! — шестидесятилетний, главный терапевт клиники святого Петра, не стеснялся в выражениях, разглядывая белую полоску кожи со светло-розовыми корнями волос на голове девчонки. Не стеснялся, потому что занимая высокий пост в клинике, он совмещал эту должность с должностью семейного врача семейства Чхве. Он в буквальном смысле слова, принимал обех родственниц в гинекологическом отделении клиники. ХеЧжин 34 года назад, а ЧжунГи — 15.

— Самчон, Пак! — укоризненно покачала головой, ХеЧжин.

— Да ладно тебе, детка, — отмахнулся доктор. — Уверен в свои 15 лет, ЧжунГи знакома и не с такими выражениями. Правда, детка?

— Наверное, самчон-сии. Я не помню.

— Как не помнишь? Ах, да! Ты же только вчера утром вышла из «сумрака».

— Угу.

— В общем так, дети, — обратился Пак МёнСок к обеим своим подопечным. — У Чжуны со здоровьем, более-менее всё в норме, — сказал он вновь поднимая «историю болезни» девочки и меланхолично перелистывая страницы. — По заключениям хирурга, терапевта, окулиста, невропатолога, отоларинголога, гастроэнтеролога, эндокринолога, никаких физических отклонений в здоровье, не наблюдается. Психотерапевт, тоже доволен тобой Чжуна.

— Спасибо, самчон-сии, — сидя поклонилась девочка. — А можно вопрос?

— Рискни, — улыбнулся доктор.

— Когда я была у глазного врача, он сначала проверил зрение, а потом закапал мне в глаза какой-то раствор и велел подождать пять минут. А после, через прибор с яркой лампочкой долго вглядывался, у меня аж глаза заболели. Сказал, что глазное яблоко чистое, но радужки из тёмно-карих, стали светло-карими. Я спросила, почему? Он сказал, что у меня замедленное развитие и когда я вырасту, глаза могут вообще цвет поменять. Хоть на зелёный. Всё зависит от генетической предрасположенности. Это правда?

— Не только цвет, но и форму. Уже вон, видела? Кожа на голове пигментацию меняет, а волосы расцветку. Не замечала, что когда рождаются дети, допустим светленькими, могут вырасти тёмненькими. Или наоборот. В твоём случае, всё идёт к гормональному взрыву. Это когда долго-долго не росла и вдруг, бац! За одно лето вытягиваешься в каланчу!

— ХеЧжин, — повернулся доктор к омме. — Будь внимательнее к дочке в ближайший год-два. У неё после «выхода», сейчас начнётся гормональное перестроение. Явление не столь болезненное для ребёнка, сколь беспокоящее для родителей. Подростоковый бум и всё, что с ним связанно. Сама проходила.

— Да, самчон, — ответила мама.

— Ну и мозги соответственно, перестраиваются. Может сама того не замечая, натворить чего-нибудь.

— Я поняла, самчон Пак.

— А ну-ка, дай я сам гляну, — доктор обхватил моё лицо ладонями, поворачивая к себе и поочерёдно раскрыл, «две створки рая, в три карата», как пелось в одной песенке на той Земле. — Действительно, светленькие, — с улыбкой заметил он. — Это ничего. Нормально. О! И на верхних веках припухлости появились. Как у тебя ХеЧжин в детстве, когда второе веко появилось. Вся в омму идёшь, — вновь обратился он ко мне. — Такой же красавицей скоро станешь!

— Спасибо, самчон-сии, — ЧжунГи ответила поклоном.

— А что харабоджи? Всё так…

— Доктор! — резко оборвала врача ХеЧжин.

— Ой! Прости детка, старого дурака, — схватился за голову доктор Пак МёнСок. — Совсем зарапортовался, — он тайком глянул на девчонку, но та как бы и не слышала ничего. Или не поняла. — В общем, ХеЧжин, твоя дочь развивается нормально…э-э…в соответствии с её нынешним состоянием. Но повторяю, последующие несколько лет, станут решающими в её физическом и психическом развитии. Позаботься о ней.

— Спасибо, дядюшка МёнСок, — смягчилась омма.

— Жду вас через год, — с улыбкой закончил доктор. А мы поднялись с мест у его письменного стола в просторном, обставленном современной офисной мебелью, кабинета и ещё раз поклонившись, отправились на выход. За дверью, нас ожидал ачжосси СоЮ и ещё один здоровенный шкаф. Я пока не знаю его имени, да и он не спешил мне представиться.

Когда мы вчетвером подошли к лифту, у оммы затренькал телефон и она знаком попросила нас задержаться.

— Слушаю, ИнСон-оппа, — ответила мама в трубку. — Что? Приняли без дополнительных экзаменов? Прекрасно. Что? Записали как Ли ГопСо? — омма улыбнулась. — И даже табели с оценками за среднюю школу не проверили? Так спешили? Ну и ладно. Не она же себе псевдоним выбирала. Народ дал, а с народом не поспоришь. Нет. Не думаю. Переоформлять документы, тем более, что данные уже в компьютерной базе. Такого геморроя ХёнСу точно не захочет. Да и отчётность перед попечителями. Что? Хочешь прямо сегодня? И контракт и временное опекунство? Где? В холле клиники? С кем? Ого! Я тоже хочу выразить признальность мировой звезде! Очень! Она мне всегда нравилась! Ждите нас. Мы скоро.

Створки лифта разъехались и мы вошли в просторную кабину, сплошь покрытую зеркалами.

— Твой сабоним, ждёт нас внизу, — сказала омма. — Хочет сегодня же подписать с тобой контракт и оформить временное опекунство на три года. Естественно на те сроки, что я буду отсутствовать дома. Не больше, — попыталась успокоить меня.

Да мне как-то пофиг. Нет есть кое-какие мыслишки, но сначала надо всё как следует обдумать. Какой-то подозрительный движ начинается вокруг маленького меня. С чего бы это ИнСону захотелось срочно подписать контракт? Вот прямо здесь и сейчас? Хотя бы до завтра это не могло подождать? Я есть хочу!

— С ним вместе приехала Ли СуМи, — загадочно, как мне показалось, добавила омма.

— Ли СуМи? — переспросила ЧжунГи. — А кто это? Его девушка?

— Ты не помнишь кто такая Ли СуМи? — расстроилась мама. — Она ведь тебе нравилась. Мы иногда…в минуты твоего просветления, вместе смотрели оперы с её участием. Она очень знаменитая актриса. Младше меня на два года.

— Погоди, погоди, — напряг я Чжуну.