Трио-Лит 1 - Сергей Валентинович Литяжинский

Станкевич самодовольно их благословил и больше года не показывался им на глаза. За всё это время он всего лишь три раза созванивался с сестрой, сегодня во второй половине дня был четвёртый звонок. Марина заинтересовалась падающей на Тимура национальной премией, заработанной его отцом. Но насторожилась, когда узнала, что эту новость Алексею принёс бывший сотрудник ФСБ. Если бы Алексей рассказал ей и о других предложениях министра культуры, например, поработать на родине, наверняка она бы даже думать об этом нечаянном богатстве забыла. Зачем это, когда в её жизни и так столько счастья. Горький опыт двух предыдущих браков мешал Марине раньше просто мечтать о семье. Воспоминания о грехах и глупостях молодости кровоточили диагнозом о неспособности к плодоношению. С таким настроением она пересекла черту сорока лет, за которой поставила на себе крест, и намеревалась как-нибудь дожить уже оставшиеся годы. И вдруг посреди предзакатной пустыни он… и такие чувства! И вдруг беременность и полное счастье.

Слежанков сразу сказал:

— Надо постараться встретиться с Тимуром не в её присутствии!

— Он всё равно без Марины никаких решений принимать не будет, — отозвался Станкевич.

— Зато слышать без неё будет лучше, чем с ней.

Припарковать автомобиль с удобным углом обзора не получилось, и Семён Константинович оставил его у обочины, в сотне метров от дома Марины. Вместе со Станкевичем они прогуливались перед подъездом. Тимур должен был появиться с минуты на минуту.

— Больше десяти лет в Москве без регистрации — это немыслимо! Он что, невидимка?

— Ничего удивительного! Я, например, тоже не помню, когда у меня на улице последний раз проверяли паспорт. У Тимура нормальная европейская внешность, сейчас сами увидите, по-русски говорит чисто, опрятный, высокий, не тот типаж, с которым привыкли иметь дело полицейские. Держись подальше от вокзалов, где документы проверяют у всех подряд и, в принципе, можно быть спокойным.

Выждав ещё минут десять, а это было мучительно долго, Станкевич обрушился на работодателей Тимура:

— Это бесчеловечно, мало того, что сегодня воскресенье, мигрантов ещё заставляют перерабатывать!

Слежанков сочувственно посмотрел на Алексея и спросил:

— А у него хотя бы узбекский паспорт цел?

— Может и цел, не знаю. Если хотите, давайте спросим.

И Станкевич раскрыл свои объятия навстречу показавшемуся из-за кустов ещё зелёного жасмина прихрамывающему Тимуру Худайбергенову. Высокий, хорошо одетый мужчина на секунду застыл, вглядываясь в Алексея. Слежанков тем временем отметил про себя, что медицинская маска слишком невыгодно подчёркивает его узбекские брови. Не такой уж и европеец.

— Салам-пополам! — приветствовал своего друга Станкевич, быстро к нему приближаясь.

Тот также спустил маску на подбородок, обнаруживая улыбку, и тоже раскинул в стороны руки. «Ага, — продолжал отмечать Слежанков, — без маски брови в глаза не бросаются».

— Пополам-пополам! Какими судьбами?

Они даже расцеловались, что было странно в эти времена для людей их социальной прослойки.

— У меня хорошие новости!

— Лучшие новости — это отсутствие новостей! Но тебя я выслушаю с удовольствием, только дома. Пошли! Марина обещала к вечеру плов.

И Тимур потащил было Станкевича за рукав к подъезду.

— Подожди, подожди! Я не уполномочен.

— О чём ты?

И только теперь Тимур обратил внимание на стоявшего поодаль холёного лысого мужчину, с интересом наблюдавшего за их встречей.

— Должен вас познакомить, — стал без воодушевления объяснять Станкевич. — Это Семён Константинович, частный детектив. Ему есть что тебе сказать.

Улыбка с лица Тимура сползла, он посерьёзнел. Не то чтобы испугался или заволновался, но приготовился к обстоятельному разговору. На стройке, где работал Тимур, случались необъяснимые явления, но, если детектив здесь из-за них, причём тут Станкевич? Значит, это касается чего-то минувшего. Не чувствуя за собой никакой вины, кроме отсутствия регистрации, Худайбергенов смело шагнул навстречу Семёну Константиновичу и после рукопожатия спросил:

— Разговор будет долгим?

— Тимур Каримович, я изложу суть вопроса, на который вам нужно будет ответить, минут за пятнадцать. С ответом торопить не буду, позвоню вам завтра, в это же время, и, надеюсь, ваш ответ удовлетворит моих заказчиков, и дело будет сделано. Мой заказчик — правительство Узбекистана, точнее ваш однофамилец, первый вице-премьер. Когда я получал заказ на ваши поиски четыре месяца назад, он был ещё министром культуры. Так что сами можете оценить масштаб этой личности, а о степени его заинтересованности давайте поговорим в машине. Там и письмо от правительства, и там просто теплее.

— Ок, — в недоумении ответил Тимур. У него голова шла кругом. Правительство, вице-премьер, министр культуры. За кого они меня принимают? Почему ко мне столько внимания?

Семён Константинович расплылся в улыбке и переспросил:

— Ок или Ёк?

Многое из сказанного в тот вечер Слежанковым Марина слышала чуть раньше от своего брата, но по привычке не доверяла ему и по-женски откровенно боялась этой информации. Видимо, поэтому она и не подготовила Тимура к встрече с бывшим сотрудником ФСБ.

Слежанков открыл дверь автомобиля, приглашая Тимура занять пассажирское место. После этого он поймал на себе взгляд Станкевича, следовавшего за ними от подъезда, как тень.

— Ах, да, — сказал Семён Константинович и полез во внутренний карман, — Алексей, вот ключи от номера, дождись меня там.

По глазам Станкевича было понятно, что этого мало. Тимур уже хлопнул своей дверцей и, не опасаясь, что он услышит, Семён Константинович с возмущением добавил:

— Там целая бутылка!

— Но у меня вообще ни копья! Даже на такси нет.

— Тридцать хватит?

Слежанков опять полез во внутренний карман, теперь за портмоне. Он не забыл, что меньше часа назад хотел раздавить это неблагодарное насекомое. Однако с недавних пор Семён Константинович стал испытывать необъяснимое удовольствие при расчётах с Алёшей. Как будто каждая переданная ему тысяча уменьшала долг Слежанкова перед небом. Станкевич интуитивно почувствовал это и, зная, что Семён Константинович ему не откажет, выпрашивал и выпрашивал. Даже в такие неподходящие моменты, как сейчас.

Когда Семён Константинович хлопнул за собой водительской дверцей и начал излагать Тимуру заранее подготовленный текст, Алексей стоял на виду у обоих и тыкал пальцем в свой айфон — вызывал таксомотор. Когда Семён Константинович передавал Тимуру официальное письмо от правительства Узбекистана в торжественном глянцевом конверте с сургучной печатью, Станкевич уже садился в салон маленького беспилотного электромобиля, такси пробной экспериментальной партии. На прощанье оглянувшись, он почувствовал, как холодное беспозвоночное сделало первый глоток его крови из лёгочной вены.

— Пожалуйста, пристегните ремень безопасности!

«Что ты знаешь об опасности, тупая ЭВМ!» — подумал в ответ Станкевич. В эту же секунду Семён Константинович перебил сам себя: «Ах он пройдоха, — и, указывая на удаляющиеся огни таксомотора,