Диего Марадона. Автобиография - Диего Армандо Марадона

поле Олимпийского стадиона, мы поняли, что против нас выступали и некоторые мексиканцы. Не все, некоторые. Это было логично: они всегда склонялись к слабым. Не думаю, что они так себя повели потому, что были против аргентинцев.

Они просто знали, что мы могли забить четыре мяча корейцам. Меня огорчило, что в дальнейшем они кричали из-за голов Германии, но это произошло гораздо позже. Там находились тысячи три аргентинцев, которые кричали изо всех сил, несколько корейцев, поднимавших жуткую шумиху, и в целом – более 50 тысяч человек. Кроме нашей команды, которая, знать бы почему, была так уверена в себе, когда все были против! Ничего нового для нас. На данном уровне ничего лучше не могло с нами произойти, мы привыкли, и это придавало нам еще больше сил.

Первый гол на чемпионате

Я никогда не забуду стартовый состав, с которым мы сделали первый шаг. Пумпидо, Клаусен, Браун, Руджери и Гарре, Джусти, Батиста, Бурручага и я, Паскулли и Вальдано.

Через 30 секунд (!) мне нанесли первый удар ногой. Его, кажется, звали Ким, и он со всей силы влетел в меня сзади. Галисиец Санчес Арминио, судья, не сказал ни слова. Ничего. Это при всех-то разговорах о честной игре. Бывший игрок водного поло, президент ФИФА Жоао Авеланж выдавал одну и ту же речь: «Защищайте умение, наказывайте насилие». Хорошая фраза для наклейки, но на деле она ничего не значила.

Не протестуя, я встал, взял мяч и поставил его для штрафного удара. Это было то, что нам нужно: штрафные удары на короткой дистанции, из штрафной зоны, как этот первый, в которых мяч не улетал вверх. В этом первом штрафном мы попытались. Я забросил мяч на правый фланг, но Вальдано не смог его проконтролировать, но это уже был путь. Подготовленный розыгрыш? Да, подготовленный розыгрыш нами, игроками. Не было у нас никаких заготовленных схем, не было, дружище!

Против меня сфолили 11 раз. Одиннадцать! Не знаю, много это или мало, но все вели себя очень жестоко. Очень.

Я впервые пересматриваю этот матч спустя 30 лет и мне больно. Есть фотографии, которые и на футбол-то не похожи: карате чистой воды! Один так сильно влетел в меня бутсами, что порвал мне гольф и наколенник! А я использовал наколенники, которые были прочными, как гипс. И поверх – гольф. Я всегда так перевязывался, старая привычка. Кармандо кроме массажа помогал мне в этом. Как ритуал в раздевалке. Он придавал мне больше уверенности: сначала я как следует надевал щитки. Потом – гольфы, поднимал их выше колен. Тогда тут же появлялся Кармандо и своими волшебными руками перевязывал меня, раз и два. Напоминало гипс, клянусь.

В течение всего чемпионата я всегда использовал одни и те же бутсы: Puma King. Я привез пять пар в Мексику и разнашивал их до тех пор, пока они не станут совсем легкими. Я примерял их каждую ночь перед матчами, но в итоге всегда использовал одни, которые сидели на мне, как перчатка. Бутсы были крайне важны: такие, с высокими шипами сзади и низкими – впереди. Ха, нельзя сказать, что я играл на высоких каблуках, но я порекомендовал некоторым игрокам носить подобную обувь, и кое-кто последовал моему совету, осознав, что она – лучшая. Когда тормозишь, задние шипы цепляются, и ты не проскальзываешь.

Однако какие бы хорошие наколенники и бутсы я ни носил, я все равно получал удары ногами.

Из-за одного из нарушений был назначен штрафной удар, который принес нам первый гол. Это фол с той знаменитой фотографии: парень бьет меня прямо в левое колено, и я кричу от боли, потому что мне правда было очень больно! Когда я снова смотрю матч, я понял: тип по имени Парк, шутки с которым были плохи, ударил меня через три минуты. Штрафной я пробил на пятой минуте. Две минуты я не мог встать! Неслабый получился удар. А этот баран арбитр не то чтобы не показал ему желтую карточку, он вообще ему слова не сказал!

Я сам пробил штрафной, но не смог поднять мяч как следует. То ли мне не хватило четкости из-за все еще непроходящей боли, то ли мяч отскочил от стенки и вернулся ко мне, прямо в голову. Так по памяти мне кажется, что открылся справа для Вальдано, как в предыдущем, первом розыгрыше матча. Через какое-то время Хорхе вышел с правого фланга и перевел мяч на другую сторону. Он прошел между вратарем, которого звали Хо, и Паскулли, передавшим пас по центру, на случай если Вальдано переместится туда. Хо – вот так имя. Мы кричали изо всех сил. Это был первый гол на чемпионате мира. И он был важен.

И где же честная игра?

Их тренер сказал, что я – обычный игрок, поэтому он не будет выделять мне личного защитника. Если честно, он сказал правду: я был просто игроком. И он не соврал, что не назначит для меня опекуна, он просто отправил всех игроков меня травмировать. Они проходили один за другим, и только это и делали. Чуть сбавили обороты, только когда начали проигрывать 1:0. Но мы продолжали атаковать. Не прошло и десяти минут, как мы провели еще две атаки с Клаусеном и Бурру.

Мы так вбили себе в голову, что нужно экономить дыхалку, что когда я передал мяч Бурручаге, он сделал потрясающий удар, который попал в перекладину, а мы вели себя как ни в чем не бывало, нам было даже не жалко. Не хотелось тратить энергию.

На 20‑х минутах матча меня снова снес Ким, примерно в том же месте, где и произошел первый фол. Но на этот раз я лучше рассчитал штрафной удар. Паскулли прошелся по мячу, я сделал удар, и мяч отправился прямо на голову Руджери, который разнес ворота Хо. Чтоб не доставали больше. Мы выигрывали 2:0. Готово. К чему мы и стремились. Я был доволен, потому что в эти полчаса первого тайма мы сыграли лучше, чем за время всего турне. Спокойно, между делом. Побитые, это да. Били просто ради удовольствия: десятый номер повалил меня посреди поля, вдали от всего, а потом дал мне руку, помогая подняться. Я так замечательно себя чувствовал, что принимал все извинения.

До 25‑й минуты мы играли хорошо, очень хорошо. Потом чуть-чуть сбавили обороты. Мне не очень нравилась эта идея, но было неплохо. Стояла сильная жара, шел первый матч, мы столкнулись