Позывной: «Варяг». Спасти Севастополь! - Валерий Большаков

156-й Эльбингский ИАП покинул Забайкальский фронт еще в начале августа. Без спешки и авралов, с толком, с расстановкой его перебросили из Азии в Европу, где англосаксы все явственней бряцали своими железяками.

Не устраивал империалистов послевоенный мир! Ну, никак!

И договориться с ними по-хорошему не получится – не понимают они доброго отношения. Империалисты очень любят звать себя цивилизованными, но надо помнить, что англосаксы – это потомки тех самых варваров, что развалили и разграбили Римскую империю, царство закона и порядка. И с тех пор все эти британцы с американцами недалеко ушли от своих предков – такие же грубые и дикие, драчливые и туповатые. Они понимают только один язык – язык силы. Пока не врежешь англосаксу по морде, да так, чтобы он кровавой юшкой умылся, не дойдет до него.

Зато, когда очухается от нокаута, сразу тебя зауважает. Ну, как зауважает… Бояться станет, приставать не будет. И тут же начнет подзуживать всякое мелкое вражье, вроде басмачей, чтобы пакостили СССР за доллары и фунты.

Да и французы такие же, и итальянцы, и немцы. Вон, англичане немцев гуннами прозывают, а сами-то чем лучше? Сколько они подлостей людям наделали за века! А сколько русские от них натерпелись? И вот, дождались – решили не гадить за углом, а «смело в бой пойти».

– Видать, давно они по зубам не получали, – вслух сказал Долгушин.

Начштаба подполковник Макаров хмыкнул только, опуская бинокль.

– Эт-точно… Глянь, Федорыч. Вон, на окраине, где церквушка.

Сергей взял протянутый бинокль, поднес к глазам, задирая фуражку. На окраине Сен-Дизье, где в гордом одиночестве торчала часовенка, крытая черепицей, шла непонятная возня.

– Не пойму… Танки, что ли? «Шерманы», по-моему. А что это у них там такое, на башнях?

– А, это что-то вроде наших «катюш». «Шерман Каллиопа»!

– Не абы как… – проворчал Долгушин. – Ладно, нам дали ЦУ – города не касаться. На улицах пусть пехота орудует.

– Когда в наступление? С утра?

– Ну, да. Смысл какой – наступать на ночь глядя? Да это ладно… Меня другое беспокоит – бомбовозы ихние. Ничего особенного, а только много их.

– Согласен, – кивнул начштаба и присел на корточки, опираясь спиной о тыльную крутость. Открыл планшет, развернул карту. – Вот тут аэродромы обозначены, вчера Панин снял…

Долгушин тоже присел и ткнул пальцем в небо, где вил круги «Су-12»:

– Он?

– Ага… Королевские ВВС перебрасывают под Париж десятки «Ланкастеров» и «Галифаксов». Американцы пока не лезут, у них все машины за Ла-Маншем. В Верхнем Уайкомбе и еще где-то в Норфолке. Но много их, очень много. 8-я воздушная армия!

– Как у нас, – удивился комполка.

– Не совсем, – покачал головой начштаба, – у янки матчасти больше, чем в нашей 8-й. Две тыщи бомберов плюс тысяча истребителей.

– Серьезно, – согласился Долгушин. – Бомберы какие? «Б-17»?

– И эти есть, и «Б-24»… «Кан… Кон-со-лидейтед». Тьфу! Пока выговоришь…Короче, «Либерейторы».

– А, эти…

Сергей вздохнул. Он терпеть не мог вникать в курс дела, как опоздавший, – пилоты, и те освоились на новом месте, а комполка приспичило в Москве задержаться на целую неделю. Дела!

– Ладно, – сказал Долгушин. – Спасибо за экскурсию. Поехали!

– Поехали!

Обратно на аэродром их доставил роскошный лакированный «Хорьх». Видать, года три назад во-зил какого-нибудь оберштурмбаннфюрера, а теперь и советским офицерам пригодился.

– Как там Москва? – спросил Макаров.

– А ты что, мимо проехал?

– Представь себе! – рассмеялся начштаба. – Мы от Горького сразу на Липецк рванули.

– А-а… Строится Москва. Красится, чистится…

– А правда, что дома коммунальные строить будут, да еще в а-агромадном количестве?

– А чего ж не правда? Сам видел в Черемушках – целые улицы закладывают!

– Эт-хорошо… – протянул Макаров мечтательно. – Вот, в генералы выйдем и нам квартиры отдельные дадут!

Долгушин фыркнул насмешливо:

– Да зачем тебе квартира, Серега? Без генеральши?

– Будет, Федорыч! Все будет. И генеральша, и генеральчата…

Макаров смолк, съезжая на обочину – мимо, в сторону фронта, двигалась колонна ЗСУ-57-2.

С виду самоходки были похожи на танки – на гусеницах, с огромными башнями, да еще и двухствольные. Спаренная 57-миллиметровая пушка Грабина била по высотам в четыре тысячи метров. Хорошее прикрытие!

Взрыкивая, качая орудиями, самоходки проехали, уступая дорогу тягачам, волокущим куда более солидные 130-миллиметровые орудия. Их и зенитками звать как-то неловко – зенитищи! Бьют за облака на двадцать тысяч метров – ни одна сволочь летучая не убережется.

За тягачами, за орудиями катились «Студебекеры» и новенькие «ЗИС-151», тащившие на прицепах вагончики станций наведения с уложенными и зачехленными антеннами на покатых крышах.

– ПВО – во! – выразился Макаров, поднимая большой палец.

– Успели бы только доехать да развернуться, – проворчал Долгушин.

– Успеют! – легкомысленно сказал начштаба.

– Пушчонки эти – вчерашний день, – продолжал ворчать Сергей и оживился, углядев «студеры», тянувшие за собой длинные прицепы, крытые брезентом. То были решетчатые фермы метров десять длиной – пусковые станки с зенитными ракетами «217/И» конструкции Королева. – Вот это я понимаю!

«217/И» была четырехкрылой и бесхвостой, весила двести пятьдесят кило, из них на БЧ приходилось сорок пять кэгэ. Всего один раз Долгушину удалось повидать ракету в действии, и она его впечатлила.

– Как думаешь, Федорыч, – сказал Макаров, выруливая, – долго нам этих «пончиков» бить?

Сергей усмехнулся. Это он рассказал другу про своего деда, воевавшего на севере в 1918-м. Тогда там всякие интервенты ошивались, англичане в основном, но и американцы как-то нарисовались. И у местных прилипло к янки прозвище «пончики» – до того румяны были заокеанские гости, упитанные крепыши.

– «Пончики», Серега, вояки никудышные. Ихнюю Америку никто никогда не воевал, а сами они только с дикарями дрались. Ну, как дрались… Из пушек и пулеметов расстреливали босоту с луками да копьями. Там, где русский только зубы сожмет и будет насмерть стоять, «пончик» задрищет с перепугу свои красивые синие штаны. Джинсы называются. Немцы, те – да, те воевать умеют. Таких и победить приятно, а эти… Да ну их в задницу!

– Эт-точно…

«Хорьх» свернул с шоссе, подъезжая к приземистым ангарам.

Аэродром, на котором расположился 156-й авиаполк, построили еще в 30-х французы, тут и бетонная полоса имелась. Понятно, что местоположение летного поля было известно англо-американцам, но перебазироваться на полевой аэродром Долгушин не спешил – не та техника.

Весь август пилоты полка осваивали новую матчасть – реактивный «МиГ-15», а у него пробег больше семисот метров.

Самолет был красив и грозен, хотя и не впечатлял размерами.

Величиной с «МиГ-9», он был выполнен не по привычной реданной схеме – турбореактивный двигатель располагался в хвостовой части фюзеляжа. Это придавало истребителю некую полноразмерность, что ли, без зрительного урезания, похожесть на знакомые «лавочки». Но стреловидные, изящно отогнутые назад крылья «мигаря» приводили в восхищение любого летчика, заставляли участиться его пульс, ибо от машины веяло будущим.

Внизу, «под носом», – три пушки на общем лафете, две НС-23 и одна НС-45. Скорость выше тысячи километров в час.

Вещь!

Интересно, что пилоты не выглядели напряженными – они обхаживали новенькие «МиГи», вникали вместе с техниками в тонкости конструкции, залезая в реактивное нутро, помогали оружейникам подвешивать авиационные ракеты «201» – похожие на «двести семнадцатые», только поменьше и полегче.

Это уже не какой-нибудь там РС – «201» управлялась по радиолучу и наводилась из кабины. Для этого там приделали специальный рычажок, выдававший команды: «правый поворот», «левый поворот», «выше», «ниже», «взрыв».

Жаль, что «мигарь» только две такие ракеты поднимает, а то б было тем «пончикам». Ежели «двести первую» метко запулить, никакая «летающая крепость» в воздухе не продержится.

Летчиков из своей любимой 2-й эскадрильи Долгушин нашел на стоянке – пилоты валялись на сложенных чехлах и травили анекдоты. Взрывы хохота то и дело озвучивали смешные финалы баек.

– Товарищи офицеры! – громко сказал комэск.

– Вольно, – махнул рукой Сергей и присел на пустой подвесной бак. – Как настроение?

– Боевое, товарищ полковник, – прогудел здоровенный Копысов.

– Кто «двести первыми» стрелял, поднимите руки.

Половина эскадрильи задрала загорелые десницы.

– Только мы разик всего и стрельнули, товарищ полковник.

– Ничего, – усмехнулся Долгушин. – Чует моя душа – скоро потренируемся!

В августе им здорово помучиться пришлось. Реактивная техника давалась не сразу. Ничего, справились.