Кроличья клетка - Тетти Нериус

вытянул из кармана рацию. По спине пробежал неприятный холодок. Не то со слов снайперши, не то, в самом деле, возникло жжение в затылке. Чувствовался на себе чей-то пристальный взгляд. Лучше бы просто паранойя разыгралась.

— На сколько близко? — буркнул я негромко в динамик.

— Метров пять. Пока тихо.

— Чего там у вас? — вклинился в разговор Виктор Павлович, — проблемы какие-то?

— Что-то? — спросил Костя, тоже в рацию.

— Тихо! — снова заговорила сектантка, но уже более взволнованно, — есть движение!

Еле слышно прошелестела трава за спиной. Недовольный разговор Лизы с самой собой не давал мне уловить еще посторонний звук. Как бы я не напрягал слух. Пришлось подняться с пенька и неспешно двинуться к практикантке. Оборачиваться нельзя, как бы ни хотелось, как и хвататься за «Абакан». Нельзя спугнуть противника! Быстро прошуршали камыши справа, совсем рядом и я не выдержал. Повернулся, вцепившись в корпус автомата. Никого не успел заметить, а высокая трава уже дёрнулась возле девушки. Секунда… и страшный высокий женский крик пронзает молчаливое пространство карьера.

Еще ни одна мысль не успела возникнуть в голове, а я уже бросился к Лизе. Боковым зрением заметил, как на перерез мне несётся яркое зелёное пятно, с завидной для любого ботаника скоростью. А практикантка скакала у воды, неловко размахивая руками и не переставая истошно голосить. В её левый громоздкий научный ботинок вцепился облезлый лопоухий тушкан, с выпирающими рёбрами. Перебирая цепкими лапками, он вскарабкался выше, до колена Лизы, вызывая у неё новые приступы паники. Сорвавшись с места, практикантка начала скакать вокруг подоспевшего взмыленного Константина, хлопая себя по комбинезону руками, пытаясь сбросить мутанта. Тушкан же, как профессиональный скалолаз, переместился с переда на зад, и выше на бедро.

— Что там у вас происходит?! — сквозь беспорядочные крики услышал я техника из динамика. — Чего у вас Лиза орёт как ошалевшая?!

— Да тушкан к ней прицепился, — весело ответил я, не без удовольствия глядя как бедная Лиза в истерике пытается стряхнуть ловкого мутанта, а Михайлов, горестно причитая, пытается её поймать, крутясь волчком, — отбой, ничего страшного! Лизок, остановись ты уже! Дай его убрать!

Изловчившись, Костя смог схватить мутанта за ухо, но тут же вскрикнул. Отпрыгнув в сторону, прижимал к груди не то укушенную, не то оцарапанную когтями ладонь. Мерзопакостные мутанты эти тушканы! Ладно, придётся сыграть роль бесстрашного рыцаря и спасать капризную принцессу… Я хотел приблизиться к девушке, вытанцовывающей странную пляску папуасов, но взметнувшаяся рука в оранжевом комбинезоне хлопнула меня точно по носу. Пришлось отступить назад, зажав пульсирующую болью переносицу. Мимолётные искры из глаз пропали, крови к счастью не было. Но этот случайный неосознанный удар разозлил меня.

Уличив момент, когда вопящая на одной ноте Лиза проскакивала мимо, я бессовестно подставил ей подножку. Запнувшись о военный ботинок, Потапова, теперь издав только короткий вскрик, шлёпнулась в сырую землю животом. Тушкан, обрадованный поверженной добычей, активно пополз по спине девушки к её открытой шее. Прежде, чем острые зубки успели крепко вцепиться в кожу, я схватил тщедушное тельце одной рукой, а второй быстро с хрустом крутанул его уродливую голову. Тушкан не успел даже пискнуть.

— Браво! — хихикнула из рации Брелок, — вы успели заснять эти потрясающие кадры?

— Не издевайтесь над Лизой! — недовольно воскликнул Костя, бросаясь на помощь к практикантке, забыв о своей «страшной ране», — Лизонька, ты не ушиблась?!

Наверняка, Брелок, сидя в своём снайперском гнезде, содрогается от тихого смеха. Я сам едва сдерживал себя, чтобы не хохотать в голос. Зато Лизе было совсем не до веселья. Лежа лицом вниз в грязи, вытянув руки вперед, практикантка обиженно поскуливала. Почти как расстроенный чем-нибудь Саян. Признаюсь, мне даже жалко стало эту глупую девчонку и стыдно за свою выходку. Можно было куда мягче остановить её скачки.

— Ну… ты это… извини, что я так… — выбросив ослабшее тело мутанта в сторону, я подошёл ближе к парочке учёных, — испугалась, небось, сильно?

Неуклюже поднявшись с помощью Михайлова, Лиза глянула на меня. Розовая помада размазалась, вырисовав какую-то кривую клоунскую улыбку. Тени потекли от слёз, оставляя по щекам чёрные разводы, вперемешку с прилипшей грязью. Миловидное лицо будущей учёной было перекошено страшной обидой. На груди, животе и коленях прилипли комки грязи. Стыд на короткий момент снова сменился смехом, который я с трудом подавил. Не хватает еще одной истерики Потаповой.

— Лизонька, вы вся перепачкались, — укоризненно, но мягко произнёс Костя, аккуратно пытаясь стряхнуть с комбинезона практикантки налипшую грязь. — Водяной, вы были слишком грубы! Разве можно так с девушкой?!

— Да-да, я виноват, — проворчал я, закатив глаза, и честно сказал практикантке, — прости меня, Лизок. Не подумал я чего-то. Огрубел в Зоне.

Подняв руку, я осторожно рукавом вытер с правой скулы девушки тёмную кляксу. Михайлов, насупившись, смерил меня презрительным взглядом, поправил съехавшие очки. Зато оскорбленный взгляд Лизы изменился, стал заинтересованным. Пухлые губки расслабились и, не смотря на смазанную помаду, смогли показать тихую милую улыбку. А она ничего так. Глупая как пробка, это да. Но мордашка и фигурка хороши… Интересно, а Брелок нас видит? Чего она там думает? Ревнует? Снова вернулось чувство нехорошего взгляда на себе. Обжигающее пронизывающее до костей. Но я лишь усмехнулся. О да, сейчас где-то у одного монолитовца знатно пригорает в одном месте.

Тёмные выщипанные брови девушки сдвинулись ниже, нахмурились. Уголки губ чуть опустились. И смотрела она куда-то за мою спину.

— Это чего там? — девушка кивнула, качнув слегка рукой, указывая направление. Я машинально обернулся. Поначалу ничего странного не заметил. Только разросшиеся в карьере камыши, крутую стену песчаного подъема и пару тонких деревьев. Но ноздрей коснулся солоновато кислый запах и взгляд зацепил два маленьких жёлтых огонька, висящих прямо в воздухе, выше меня на целую голову. Всего в паре метрах от нас. От мгновенного осознания сердце сковало льдом, и пальцы похолодели, сжав до онемения «Абакан».

Пространство дёрнулось, потемнело, принимая форму жуткого существа. Мышцы его словно оголены, верхнюю и нижнюю челюсть на голом черепе, заменял пучок шевелящихся щупалец. Он не успел еще до конца показаться во всей красе, как меня контузила новая порция дикого крика Лизы. В голове мелькнуло, что второй кровосос напал с тыла на учёных, и я повернулся