Любовница на двоих - Юлия Шилова

— Знаешь, мне бы только домой добраться, — неожиданно для себя самой начала я. — Только бы добраться. Я была плохой беременной бабой, поступила по-скотски, решив продать своего ребенка, но я буду самой нежной, самой любящей и самой преданной матерью. Это я тебе обещаю. Я как увидела свою маленькую доченьку, услышала ее крик, так была готова провалиться сквозь землю от того, что хотела сотворить со своим чадом. Нет и может быть таких обстоятельств, которые бы нас заставляли торговать детьми. Нет, и никогда не будет! Нельзя отказываться от собственного ребенка. Никогда нельзя. Только кукушки отказываются от своих птенцов и подбрасывают их другим. Но они-то делают это безвозмездно… Господи, как же нас дурят. Как же сильно нас дурят!.. Ладно, я сволочь, хотела получить деньги за то, за что денег не получают, и продать то, что вообще никогда не продается… Но люди, сделавшие это своим бизнесом, откуда они берутся? Я вот сейчас лежу и думаю, какая же я дура была. Прочитала объявление в газете, поехала в незнакомую фирму торговать своим собственным ребенком. Мне сейчас будто пелену с глаз сняли. Сотрудники этой фирмы уверяли, что я совершаю благородный поступок, что я решилась на самый лучший шаг в своей жизни, что я смогу дать своему ребенку блестящее будущее, обеспеченную семью и свободную страну, живущую по законам настоящей демократии. Мне клялись в том, что я посмотрю Америку, наберусь здоровья, буду рожать в самой лучшей клинике. Вернусь, в суд подам на эту гребаную газету. Это же людей с толку сбивать! У меня это объявление до сих пор перед глазами стоит: «Если вы беременны и у вас нет финансов для того, чтобы родить, воспитать и поставить вашего ребенка на ноги, но при этом у вас отменное здоровье, нет никаких патологий и вы не злоупотребляете вредными привычками, бездетная, обеспеченная американская семья пригласит вас к себе в гости для того, чтобы родить для них ребенка за солидное вознаграждение». Они все хитро делают. Даже контактного телефона нет. Мол, пишите письма на наш почтовый ящик и оставляйте свои телефоны и адреса. Вам обязательно ответят. Это только потом, уже при оформлении документов я узнала телефон так называемой фирмы и местонахождение ее офиса. Он располагался в обычной квартире. Знаешь, ведь мне теперь кажется, что если даже эти изверги оказались бы почестнее и в самом деле отдавали бы детей в обеспеченные семьи, все равно ни одна нормальная мать не смогла бы со своим ребенком расстаться. Ведь это такая душевная рана! Можно и спиться, и на психотропные таблетки с горя подсесть, и в психушку попасть.

Я замолчала и виновато посмотрела на Галину. Моя спасительница думала о чем-то своем и, наверно, не слышала, что я говорила. Почувствовав мой настойчивый взгляд, она подняла свои беспокойные глаза, под которыми виднелись черные круги, и заметно побледнела.

— Галя, ты что?

— Да так. Прости.

— Я сказала что-то не то?

Ты сказала все правильно. Даже слишком правильно. Мы все в этой жизни делаем ошибки. И не имеет значения, маленькие они или большие Главное, вовремя их распознать и исправить. Нет и не бывает на свете человека, который не оступился хотя бы раз.

— А ты слышала, о чем я говорила?

— Конечно, слышала.

— Просто мне показалось, что ты думаешь о чем-то своем. В глубине души ты, конечно же, меня осуждаешь.

— Никого я не осуждаю.

— Осуждаешь. Ты, наверно, думаешь, что ошибки ошибками, а нормальная мать никогда не захочет продать свое дитя. Да, конечно, я не отрицаю, что решилась на этот шаг по собственному желанию, без принуждения. Возможно, мне нет прощения, а возможно, Бог прощает любого. Самый страшный момент во всей этой ситуации — это прозрение. Когда оно наступает, становится очень страшно. Ох, как же это страшно!

— Ладно, Оленька, успокойся. Самое страшное позади.

— Ты думаешь? Еще нужно умудриться вернуться на родину.

— Вернешься и еще будешь пить шампанское.

— Так уж и шампанское, — грустно усмехнулась я.

— Конечно, а почему бы и нет! Мы обязательно отметим рождение твоей дочери.

— Галя, а какое у нее будет гражданство? Российское или американское? У меня на нее даже никакой справки нет.

— Что-нибудь придумаем, — в который раз попыталась успокоить меня Галина. — Я поговорю с врачом. Может, он сделает какую-нибудь бумагу. Хотелось, чтобы у твоей дочери было американское гражданство, а уж если не получится, придется доказывать, что ты родила ее в России.

Я взглянула в окно и удивленно повела плечами.

— Уже темнеет. Сколько же я проспала?

— Сутки. Утром домой.

— Бог мой, я еще никогда в жизни не спала целые сутки.

— Зато выспалась.

Галина посмотрела на меня каким-то странным взглядом. Я уловила в нем нечто большее, чем обычная женская дружба.

— Галя, ты что? — запинаясь, спросила я и почувствовала, как залилась краской.

— Ольга, ты веришь в любовь с первого взгляда?

— Во что?

— В любовь с первого взгляда.

Я внутренне напряглась. Наши взгляды пересеклись. В Галининых глазах было столько мольбы и столько одиночества, нерастраченной любви… Она что-то прошептала и неловко кинулась в мою сторону. Я сидела, словно парализованная, боялась пошевелиться и не понимала, кто именно нуждается в моих чувствах, кто стоит передо мной на коленях — женщина или мужчина. Кто это, Геннадий или Галина?! Некто в женском обличье, скрывающий самую настоящую мужскую душу… Приподнявшись, Галина расстегнула пуговицы на моей ночной рубашке и принялась ласкать мою грудь. Ее язык оказался таким горячим, таким нежным, все мое тело покрылось мурашками. Неожиданно для себя самой я почувствовала, как по моим щекам потекли слезы. Галина остановилась, посмотрела на мое мокрое лицо, притянула его к себе и принялась слизывать с него слезинки. Она словно ловила мои слезинки своими губами и боялась пропустить хотя бы одну. Я плакала беззвучно, чувствовала к себе неподдельную жалость и гладила свою спасительницу по волосам. Я даже слышала, как стучит ее сердце. Оно стучало очень быстро и очень громко, но с большими перебоями. Наверное, исстрадалось. Я вновь посмотрела на свою подругу и увидела в ее взгляде столько всего… И от этого мне стало так тепло и так уютно, как бывало только в детстве.

Нежно поцеловав ее в губы, я начала благодарить ее за то тепло, которым она одарила меня. А затем я почувствовала ежесекундно нарастающее желанием плоти… Это было совсем другое, резко отличающееся от того, что испытывала с мужчинами. Это не было желанием мужчины, вернувшегося к женщине после охоты, который просто переполнен адреналином и желанием удовлетворить свой животный инстинкт. Никакого запаха пота, резкого одеколона, никакого постельного эгоизма… Это был совсем иной запах. Запах женщины… Запах неземной страсти и настоящей, совершенно бескорыстной нежности…