Бестелесные. Книга 2 - Григорий Мокеев

откачивать», – подумала Элисс, передернувшись от дурного предчувствия. Здоровяки стали понемногу травить цепи, концы которых крепились к костюму гения. Видимо, с их помощью и предполагалось вытаскивать экспериментатора наружу. Над водой торчали две трубки: одна присоединялась к костюму, а вторая, судя по всему, вела к сфере с горящим факелом. Время в ожидании тянулось безразмерно. Леонардо, наверное, гулял под водой уже добрых минут пятнадцать, в то время как Элисс, умирая от жары, мечтала плюнуть на все и покинуть пещеры, нырнув в туман, царящий наверху. Наконец парни зашевелились: один из них начал работать веслами, а второй изо всех сил тянул цепи. Лодка немного накренилась, будто готовясь перевернуться. Причалив к берегу, второй кинулся помогать товарищу. Кряхтя, они медленно вытаскивали ученого из воды.

– Проклятье! – громко выкрикнул один из них, поскользнувшись на мокром камне.

На локте мужчины тут же появилась кровь, но, к счастью, он не выпустил цепи из рук. Второй при падении товарища начал было смеяться, но, кинув на Элисс быстрый взгляд, тут же замолчал. Из воды показались шипы, а спустя еще минуту парни бросили цепи и помчались к безумному ученому.

«Почему он не шевелится?» – с ужасом подумала Элисс.

Сказать, что лицо Леонардо покраснело, значит, ничего не сказать. Как только шлем был снят, ученый принялся судорожно глотать воздух: он напоминал вареного рака, выуженного из кастрюли с кипятком, из носа ручейком бежала кровь.

– Мы… мы нашли его! – задыхаясь, сказал Лео.

Несмотря ужасное состояние, глаза гения блестели.

– Кого?! – в один голос воскликнули здоровяки.

– Шарида… На дне саркофаг… – прохрипел Леонардо.

Закончить мысль у него не получилось. Тепловой удар взял свое. Ученый отключился.

* * *

Голова раскалывалась, будто по ней пару часов скакали все партизаны Ущелья. За минувшие с начала занятий пять часов туман развеялся, уступив место светло-серому небу. Тренировка проходила безрезультатно: я пережил заново практически все самые яркие моменты жизни, снова убил бедную девушку, упал с башни. И каждый раз все происходило настолько реалистично, что даже сейчас я не до конца был уверен, что окружающий мир реален. А вдруг я вновь гуляю по воспоминаниям?

– Что ты сейчас видел? – деловито поинтересовался Арил.

Глотая воздух, я пытался найти силы для ответа. Последнее воспоминание вымотало меня больше всего.

– Пытки… адские пытки, – с трудом выговорил я.

Священник удивленно приподнял одну бровь.

– Неужели бесконечный счет настолько мучителен для тебя? – с легкой иронией сказал он.

– Нет, настоящие пытки! – обиженно огрызнулся я. – После того, как к нам попал мальчик, тени отгородили нас от других душ и…

– Какой еще мальчик? – быстро перебил меня Арил. – Хотя ладно, расскажешь все после тренировки. А сейчас готовься: на сегодня у нас последняя попытка увидеть нить. Больше твоя голова не выдержит.

Хм, даже мой наставник не в курсе того, что с нами произошло в застенках.

В глазах начало темнеть, мир вокруг завертелся. Я уже привык к этому ощущению и спокойно реагировал на происходящее.

Меня волной захлестнуло отчаяние, в груди застрял сдавленный крик, руки сжимают зеркало. Всеми силами я пытаюсь поставить невидимую преграду между эмоциями меня настоящего и того парня, который сейчас корчится в Аду, с ужасом представляя сотню лет одиночества. Зеркальная гладь дрогнула, и на мгновение я увидел лицо: чуть выпирающие скулы, веснушки, длинные светлые волосы. Прошло так мало времени, а мне уже странно видеть лишь ее отражение – как же быстро люди привыкают к хорошему. Продолжая смотреть на свою возлюбленную, я краем глаза заметил золотистую нить, свернутую в клубок где-то в районе сердца…

Глава 13

Земля

И почему никто не объяснил мне, что теперь делать? Нить пульсировала, меняя цвет от ярко-золотой до бледно-желтой. Мне надо запомнить каждую деталь этого образа. Еще пару дней назад я был уверен, что могу вспомнить мою первую встречу с Элисс в мельчайших подробностях, но теперь… Вот я вижу, как в ее глазах зарождается испуг и непонимание происходящего, губы приоткрылись, она хочет что-то сказать, но спустя мгновение изображение пропадает. Я вновь чувствую нахлынувшие чужие эмоции. Отчаянье и душевный подъем сплелись в непонятный водоворот. Я будто схожу с ума – зеркало становится для меня последней надеждой. Вцепившись в него, я смотрю на свое бледное отражение, в глазах которого сияет безумие. Секунды растягиваются на целую вечность – кажется, я не хочу верить, что увиденное было лишь иллюзией. Полностью растворившись в воспоминании, я с замиранием ждал момента, когда на зеркальной глади вновь появится прекрасное лицо незнакомки. И, когда надежда практически растворилась в стерильно-чистом воздухе адской комнаты, я увидел ее: нахмурив брови, девушка смотрела на меня со смесью любопытства и страха. Мне надо что-то сказать, как-то заставить ее остаться хотя бы на секунду. Язык онемел, но, переборов себя, я открываю рот и… Я вновь лежу на траве. Голова раскалывалась, и даже рассеянный серый свет, пробившийся сквозь тугую пелену облаков, заставлял болезненно жмуриться. Ко всему прочему добавился жуткий голод – кажется, я не ел целую вечность.

– Как успехи? – без особо любопытства спросил Арил.

Кажется, мой наставник смирился с тем, что сегодня у меня ничего не получится.

– Я увидел золотой пульсирующий клубок в районе сердца! – с гордостью и сомнением ответил я.

Вдруг мне все просто показалось? Может, мозг лишь показал мне то, что я так желал увидеть?

Глаза священника загорелись. Быстро проведя рукой по линии шрама, он протянул мне руку и помог подняться.

– Что ты увидел? Ты сможешь мысленно воспроизвести образ?

– Моя первая встреча с Элисс, я тогда только нашел зеркало и… – немного смущенно начал я.

– Зеркало? Неужели тебе в руки попало одно из зеркал Рафаэля? – перебил меня церковник.

Очень странное чувство. Я выше Арила на две головы, но все равно ощущаю себя рядом с ним ребенком. И как у него вообще получилось стать одним из величайших воинов с таким ростом?

– Когда-то давно их изобрел Рафаэль. Зеркала используются для связи между тенями и ангелами, как вы их называете, – пояснил священник, предугадывая мой вопрос.

– А почему тогда я видел в нем Элисс? Почему не видел ни одной тени и ангела?

Арил задумался. Вероятно, он тоже не знал ответа на этот вопрос. Может, подобных прецедентов раньше вообще не случалось?

– Я не знаю. Мне кажется, дело в том, что тень – это лишь осколок души. И связаться она может только с другим осколком. А вы с Элисс, являясь цельными душами, вошли друг с другом в резонанс, – задумчиво сказал он.