Волк 10: Лихие 90-е (СИ) - Киров Никита

Майор-ветеран большую часть времени, пока мы ехали на комбинат, молчал, внимательно разглядывая нас. Приехал он не просто так. Холдинг по моему настоянию выделил неплохие средства обществу участников боевых действий, но не деньгами, а вещами, товарами и провизией (спасибо бесконечным бартерным схемам, по которым взамен за сталь и железо чего только не поставляли).

В любом случае, это было неплохо, помогало неработающим людям и их семьям продержаться, и Елагин, зная, по чьей указке это всё выделили, из вежливости не мог отказаться от нашего приглашения, вот и приехал.

Я думал, он полетит на самолёте, а не поедет на поезде, что заняло почти неделю. С другой стороны, если бы он приехал раньше, я бы не смог с ним толком поговорить, ведь у нас тогда были проблемы с Ахмедом и его нанимателем. Пока же в том деле есть перерыв, надо пользоваться всем остальным по полной.

Говорить мне надо не только с майором, но и другими такими же людьми, вокруг которых собирались отставные военные, ищущие, чем заняться на гражданке. Ведь работы вокруг нет, а в бандиты хотят идти не все. Многих я смогу переманить к себе…

Ворота открылись, джип заехал внутрь. Даже не все наши ещё видели эту машину, вот и смотрели, как бронированная тачка заехала внутрь. Сегодня полная усиленная смена на комбинате, и кроме них много стажёров, часть из них поедет на север области, часть на угольный разрез и часть по точкам в городе.

И ещё здесь три десятка человек совсем с другой, более жёсткой подготовкой, за которую уже отвечал не собровец Вася Рудской, а десантник Денис Машуков, у которого боевого опыта было больше. Потом мы наймём ещё более подходящих инструкторов.

Этих мы тренировали, не афишируя, даже Вишневские не знали, что мы делаем. Из-за законодательства мы не могли вооружить каждого сотрудника, и это даже несмотря на мягкие правила тех лет, когда один пистолет выдавался на двоих человек, а не на четверых, как сделают позже. Но мы планировали занятия таким образом, чтобы огнестрелом могли пользоваться все, да и кроме стрельбы хватало другой подготовки.

Если всё выгорит, таких сотрудников будет больше.

— Ну неплохое место, — наконец сказал Елагин. — И людей у тебя много работает. Но одна атака, и всё, конец, эти ворота ничего не сдержат. Зато в тех цехах можно держаться долго, месяцами.

— Никто штурмовать не будет, — сказал я. — Сейчас иначе всё делают.

— Без стрельбы, хочешь сказать?

— Почему же без стрельбы? — сказал я. — Стреляют, только так стреляют, во все стороны палят. Но куда чаще стреляют выборочно, чтобы устранить кого надо, а потом захватить себе чужое дело без лишних проблем. Или вообще не стреляют, а подставляют, садят в тюрьму, разоряют. Сейчас много способов отжать у кого-нибудь деньги. И чтобы такого не было, умные люди нанимают кого-то вроде нас. А мы, чтобы не остаться на обочине, принимаем свои меры предосторожности.

— Во как.

Джип остановился у гаража. Мишаня вылез первым и придержал для майора тяжёлую дверь. Местные Мишаню знали. Кто-то был с ним в Чечне, кто-то в банде покойного майора Богатова, или просто встречали в городе или имели общих знакомых. А вот Елагина видели впервые, хотя могли быть о нём наслышаны, особенно те из парней, кто постарше и был в Афгане.

Майор, крепко держась за костыли, огляделся.

— И всё же, Волков, — тихо сказал он. — Благодарен за помощь от вашего холдинга, но зачем я понадобился тебе здесь, на другом конце страны? У тебя здесь много людей, целая армия почти, оружие тоже есть. И я не понимаю, для чего ты меня позвал. Показать, как всё работает? Вижу, что всё прекрасно, но мне это непонятно.

— Нужно ещё кое-что. Люди, и не только для охраны.

— Мы с тобой договаривались, что ты зовёшь пацанов только для работы, — Елагин заметно напрягся.

— Верно. А есть другая работа, и я хочу тебе объяснить, что именно задумал. Сможешь дойти туда?

— Пошли.

Степной ветер задувал сильнее, в лицо летел песок и совсем мелкие камешки. Учитывая, что началась жара, стоять здесь не очень приятно, так что мы направились в здание административного корпуса, где можно было спокойно посидеть.

Там уже стало уютно. Постелили свежий газон, посадили саженцы, уложили плитку. Китайцы возились с установкой скамеек, что-то громко обсуждая на своём языке и показывая на белую статую Ленина недалеко от входа, которую Антонов решил оставить на месте.

— Не буду тянуть время, — сказал я уже внутри. — Вы наши гости, отдыхайте, посмотрите, как мы тут живём и работаем, потом вернётесь, пригласите ещё людей. Расскажете, что всё так, как я и говорил. Не только же у вас в Питере есть участники боевых действий, мне бы ещё найти контакты среди ваших. А ещё хотел показать, как устроились питерские парни. Ну а теперь к делу, ради чего позвал.

Елагин уже собрался задать вопрос, но я прошёл дальше по коридору, открыл кабинет и завёл всех внутрь. Там я уселся на своё место и показал им на стулья.

— Поговорим о Хасавюрте и тех соглашениях, — сказал я и присмотрелся к нему, хотел увидеть его реакцию.

Я по своей новой деятельности часто общаюсь с военными, и многие из них, когда слышат про это, злятся. Мирный договор с боевиками многие из воевавших там восприняли, как предательство, и ещё долго поминали недобрым словом всех причастных.

И вот сейчас, смотрю на майора и вижу, что он тоже напрягся, хоть и не воевал там. Свои травмы Елагин получил в Афгане.

— Это перемирие ненадолго, — продолжил я. — Там сейчас получают влияние ваххабиты и прочие радикалы, они постоянно стреляются друг с другом, а новая власть ничего не контролирует. Скоро будет ещё война. Совсем скоро, через год-полтора, но будет точно.

— Возможно, — согласился Елагин.

— В этот раз сделают поумнее, но всё равно, крови прольётся немало. Раньше я об этом не думал, но знаешь, у меня среди друзей много тех, кто был там, — я кивнул на Женю, севшего на подоконник. — Смотрю я на них и думаю, могли ли они всё это избежать, если бы кто-то знающий помог? И вот, хочу тебе такой же вопрос задать, ты в этом лучше многих разбираешься. Чтобы ты сделал, если бы к тебе пришли и сказали, что в начале следующей осени начнётся новая война на Кавказе, и попросили твоего совета?

— Бойцы злые, — сказал Елагин после недолгого раздумья. — Повидали там всякого. Вот если бы не пацанов с учебки, а тех отправить, кто там был и всё видел, чтобы рассчитаться за всё… Тогда бы мы их живо раскатали.

Он задумался и уставился в стену, будто на ней что-то было.

— Паша-Мерседес тогда хвалился, что захватит Грозный силами одних только десантников. Но всё равно, были бы подготовленные люди, всё могло бы закончиться иначе. Только что толку-то?

Елагин ударил кулаком по столу так, что от меня откатилась ручка.

— Разговоры эти ни о чём! Никто ко мне не придёт и не спросит. Да и не только бойцы должны быть подготовленные. Должна быть связь нормальная, командиры, кто разбирается во всём этом. Чтобы продажных тварей этих, кто за баксы наших пацанов сливал, достать можно было! Оружие нужно, патроны, хавка, лекарства… ещё вертушки… да дохрена всего! Знаешь, сколько всего надо? И я не про деньги, главное — кто всё это позволит? Никто!

— Вот над этим я и работаю, майор, — я посмотрел на часы. — Над деньгами и прочим.

— И что ты хочешь от меня? Есть конкретика?

— Приходи сегодня вечером в одно место, — я поднялся и прошёл к двери. — У нашего друга день рождения, тебе тоже можно там появиться. Вот там всё и обсудим более детально. И может, у тебя действительно выйдет на что-нибудь повлиять. А пока можешь пообщаться с людьми. Как устанешь, скажи, увезут в гостиницу, а я пока поехал по делам.

Я хотел, чтобы он остался наедине с собой и подумал об этом. Чтобы настроился, потому что видно, что ему эта тема близка. А если загорится, можно будет работать с ним.

Всё это выходило за рамки ЧОП и остального бизнеса, и всё это было намного более сложным, чем то, что я делал до этого. Но всё равно, это стоит обсудить и продумать, ведь в действительности это последний шанс сделать что-то серьёзное, продвинуться и на что-то повлиять. Потому что потом страна, вдоволь наевшись этими годами, будет работать по новым раскладам, и посторонним, упустившим свой шанс, не останется места, их никуда больше не допустят.