Этажи - Сергей Коростелев

это был своего рода трамплин в далекий, чуждый нам мир, знали о котором мы мало, да и не особо стремились наши познания расширить. Там взрослые парковали свои драгоценные автомобили – с годами, как я уже говорил, машин становилось всё больше; теперь там, повторюсь, и вовсе в первую очередь автостоянка.

Однажды лихой удар обернулся невероятным рикошетом, и мяч отломал антенну на заднем бампере одной из машин. Пацаны особого внимания на это не обратили. И только Серега внезапно остановился, вышел из игры и как-то задумчиво и торжественно поднял с земли не подлежащую починке деталь.

– Чья эта машина? – спросил он серьезным, трагичным, почти гамлетовским голосом.

Никто толком не знал, и лишь ценой совместных – кстати, небесспорных – умозаключений и обмена мнений нам удалось установить, что машина – и, следственно, отломанная антенна как новосотворенная отдельная часть собственности – принадлежат дяде Паше с шестого этажа. Серега поразил нас, сказав, что теперь нам обязательно надо будет к нему зайти: объяснить ситуацию, извиниться. Говорил Серега с совершенно не присущей ему твердостью – ни тени сомнения не было на его сосредоточенном, напряженном лице. Все были в шоке. Что с Серегой произошло? Повзрослел? (Так стремительно!) Взыгравшая совесть? Обостренное чувство справедливости? Но ведь подняться к дяде Паше на шестой с отломанной антенной в руках – значило схлопотать «леща», а то и хуже!

Кто-то нервно посмеялся, кто-то покрутил пальцем у виска; остальные бросали друг на друга недоуменные взгляды. Но не успели мы собраться с мыслями, как Серега сбил нас с панталыку окончательно – сделал еще одно внезапное, на это раз головокружительно легкомысленное и небрежное, движение, выбросив несчастную антенну и выказав готовность немедленно продолжить игру.

– Да что с тобой? – спросили его.

– Да просто мужик какой-то проходил, всё смотрел на нас, с укоризной так… – объяснил Серега. Оказалось, он лишь делал вид, что собирается доложить хозяину машины о поломке, которую мы учинили.

Тут-то всё стало ясно – и у нас как от сердца отлегло! Слава богу, прежний Серега вернулся, и всё хорошо. Про антенну, машину и дядю Пашу мигом забыли. О том, что железный конь его немного пострадал, узнал дядя Паша, смачно ругаясь, позже – самостоятельно.

*      *      *      *      *

С удовольствием констатирую, что работа идет хорошо! Если бы я не был самокритичен, я бы, наверное, сказал даже, что прекрасно. В любом случае, если сравнивать то, что было, с тем, что стало, – это земля и небо! Вдохновение, посетившее меня во вторник, не исчезает, и хочется верить, что мы теперь вместе – не навеки, конечно, но, по крайней мере, надолго. И ведь не только муза, но и куда более капризная сестра ее, озарение, кажется, снизошла до меня в эти чудесные дни. Впрочем, как ни крути, это не только милость, ниспосланная мне из космоса, но и плод моего собственного труда, деятельности моего мозга. Пребывая в граничащей с дерзостью уверенности, что легкость письма не покинет меня, а результаты не заставят себя ждать, перехожу к стадии проверки – воплощения того, что намыслил. Посмотрим, что получится.

Вчера я было подумал, что мои старые, объемистые записи, какими бы беспомощными и корявыми они ни были, – эту первую редакцию, если говорить громко, – не грех использовать в качестве материала. Пусть низкосортного, но всё же. Сегодня думаю: ни в коем случае! Здесь моя прижимистость явно будет излишней – поднимать архив мне строго противопоказано. Боюсь испортить то, что только что приобрел, боюсь заразиться застарелой болезнью, от которой едва излечился.

Наконец-то я раскрепостился: отбросил все лживые, ненужные посылы и штампы, совершенно чуждые мне образцы, которым я подспудно стремился подражать; я стал писать так, как хочу, как могу. Я чувствую себя окрыленным; мне кажется, я только сейчас научился писать по-настоящему. Ну уж нет: на пушечный выстрел не подпущу себя к моей старой галиматье! Лучше перепишу давно задуманные эпизоды заново – и будет куда более изящно и толково.

Мне кажется, жизнь любого мыслящего человека и существование всего человечества – не как стада баранов и даже не как огромной стаи обезьян, – это попытка разгадать некую глобальную загадку, которую загадал нам Бог. Что значит вся эта необъятная Вселенная – туманности, звезды и их скопления, расположенные на расстоянии в миллиарды световых лет? Как она зародилась, как развивалась – и что произойдет с ней дальше, много-много времени после нас?

В нынешнем творческом марафоне расстраивает меня, пожалуй, только то, что не удается заснуть без таблетки. Не хочется снова приучать организм к снотворному, возвращаться к прежним безрадостным периодам, когда фобии не отпускали меня или я сам доводил себя до трясучки; когда я выпивал по нескольку таблеток едва ли не каждую ночь… Но разве заснешь, когда слишком много мыслительной активности и мало – движения, живой жизни: одни только сюжетные схемы, коллизии, повороты – витание в облаках. А еще не хватает воздуха, хотя окна распахнуты. Надо будет всё бросить, оторваться от стула, от монитора, хотя сделать это сейчас не просто – хочется ловить момент, максимально использовать благоприятную ситуацию. И всё же я это сделаю – вот плюну на все сроки, данные самому себе обязательства и пойду гулять.

Я снова вспомнил, как когда-то давно мальчишки, мои сверстники и те, что были постарше, замеряли время движения лифтов – от первого этажа до четырнадцатого, потом от четырнадцатого до первого. (А вдруг по каким-то причинам не совпадает?) Это так странно – минуло столько лет… может, пришло время снять наложенный самим собой запрет? Эта мысль буквально оккупировала мою уже порядочно перегретую различными творческими изысканиями голову, и я как-то быстро смирился с нею и вскоре даже безо всякой борьбы ответил себе, что да, пора. Тем более что повторить этот эксперимент, вслед за предшественниками, я готов как никогда – и морально, и творчески, и технически. Я вооружен мобильным, да еще и «умным» – я готов признать его таковым, несмотря на все его глупости (разработчики явно многого не учли) и даже глюки (что ж, видно, у каждого – свои галлюцинации). Да и огульно критиковать не собираюсь: секундомер у него отличный.

Задача передо мной стояла, однако, непростая. Нужно было опробовать оба лифта и обязательно прокатиться на них несколько раз – сначала вниз, потом вверх; сравнить. Я быстро определился с точками отсчета: от нажатия на кнопку (1, 14) до полного (подчеркну: полного!) открытия дверей на 14-м и 1-м этажах.

Действую в таких случаях по принципу: «Сделал дело – гуляй смело!» Я сразу бросился в бой, но не тут-то было: многого я еще не продумал. Эксперимент был