Дрожь в основании ада - Дэвид Вебер

В прошлом месяце еретики вывели колонну из «осажденного» порта Тесмар и двинулись на юго-запад, чтобы захватить Сомир, перерезав все сухопутные связи между Деснаирской империей и Ист-Хейвеном. Почти одновременно другая колонна штурмовала Черик, даже не сбавив скорости. Правда, гарнизон Черика был значительно сокращен, когда основная линия снабжения армии Шайло переместилась к реке Сент-Элик, но оборонительные сооружения были внушительными, и ходили отвратительные слухи, что гарнизон запаниковал, когда началась внезапная атака, поддержанная ураганным обстрелом из небольших мобильных угловых орудий, о наличии которых у Хэнта никто не подозревал.

Потеряв Черик, генерал Рихтир приказал вывести батареи в Йердин на Серидане и отвел все, кроме символических сил, задерживающих продвижение, со своей основной позиции в Тревире. Командир гарнизона Йердина не смог перекрыть всю реку, но потопил несколько барж в самом глубоком месте судоходного канала, чего было достаточно, чтобы хотя бы ненадолго помешать прохождению еретического броненосца. В двадцати милях к северу от Йердина также была другая, более мощная баррикада, но местность в этом месте была плоской, как стол, совершенно непригодной для серьезной обороны, даже если бы был какой-то способ вовремя доставить туда достаточно людей и орудий. Гарнизон Йердина продолжал отступать мимо нее, используя ее, чтобы задержать любое преследование с реки, и, похоже, это сработало.

Но теперь войска Хэнта двинулись вверх по западному берегу Серидана с юга, приближаясь к новой позиции генерала Рихтира, и поступили сообщения, что они перебросили свою артиллерию вверх по реке. Если баржи могли забраться так далеко вверх по реке, мог ли броненосец остаться далеко позади?

В сочетании с тем, что произошло в Черике, и катастрофой, которая обрушилась на армию Шайло, этой возможности было более чем достаточно, чтобы навести любого на несколько тревожных мыслей.

— Пересчитали людей? — резко прошептал лейтенант Климинт Харлис.

— Все вернулись, кроме Эдуирдса, сэр, — прошипел в ответ взводный сержант Джиффри Тиллитсин.

— Черт возьми. — Харлис пробормотал это достаточно тихо, чтобы его не услышал никто, кроме сержанта взвода. Затем он глубоко вздохнул и хлопнул своего старшего сержанта по плечу. — Молодец. Все ребята справились хорошо. А теперь тащи свою задницу обратно в теплую палатку.

— Если вам все равно, сэр, думаю, я немного подожду. Не стоило бы позволять Эдуирдсу думать, что мне все равно, не так ли?

Небрежный тон взводного сержанта не обманул Харлиса, но он почувствовал ледяную влагу, когда коснулся плеча другого человека. Тиллитсин не был одним из пловцов, но, очевидно, его собственные приключения прошли не совсем так, как планировалось, и Харлис услышал, как стучат его зубы. Он также сильно дрожал, и пронизывающий ветер ничуть не улучшал ситуацию.

— Поверь мне, он знает, что тебе не все равно. А теперь иди туда и согрейся, черт возьми! Последнее, что мне нужно, это чтобы ты заболел из-за меня.

На мгновение воцарилась тишина, как будто взводный сержант взвешивал дополнительное упрямство. Затем он глубоко вздохнул.

— Возможно, вы правы насчет этого, сэр. Я буду вон там, если понадоблюсь вам.

— Отлично. А теперь иди погрейся!

Тиллитсин коснулся груди в наполовину видимом, наполовину угаданном отдании чести, повернулся и направился сквозь плотные, похожие на ленты листья огненной ивы, которые скрывали согревающую палатку. Харлис посмотрел ему вслед, затем стукнул кулаками в перчатках и поглубже спрятал подбородок в шарф, дрожа от пронзительного ветра над рекой. Он дул с востока, необычно для этого времени года в Саутмарче, и был не очень сильным. Он был благодарен за то, что это помогало уносить звуки подальше от храмовых мальчиков на дальнем берегу; он не был благодарен за то, как даже легкий холодный ветер подействовал на его людей, и почувствовал новый укол вины. Он знал, что это было иррационально — он был командиром взвода, и он плавал как скала, две очень веские причины для того, чтобы остаться там, где он был, — но эта безупречная логика сделала очень мало, чтобы успокоить его упрямое убеждение, что он должен был быть там, на реке, ведя своих людей.

О, не будь глупее, чем ты должен быть, Климинт! — он оборвал себя. — Все, что тебе удалось бы, — это утонуть. Предполагая, что ты не выдал всю операцию, крутясь во все стороны, прежде чем пойти ко дну. Ты всегда мог бы добавить это к своим достижениям. И разве граф не был бы просто в восторге, если бы ты это сделал?

Он быстро повернул вдоль берега, сделав дюжину шагов туда и сюда, задевая локтями листья огненной ивы, напряженно всматриваясь через черную воду в поднимающийся туман, беспокоясь о своем сержанте. Матиу Эдуирдс был хорошим человеком, одним из лучших. Он вызвался добровольно выполнить свою часть сегодняшней миссии, и, несмотря на нынешнее беспокойство, Харлис был рад, что он поступил так. Во всем батальоне не было другого человека, столь же подходящего для этого.

Большинство зарядов были установлены командами из четырех человек, действовавшими на складных брезентовых лодках имперской чарисийской армии. Устанавливать сами заряды в темноте — не говоря уже о холоде и опасности — было сложно, но их опыт расчистки канала в Йердине очень помог, и лодки были фактически невидимы.

Однако никогда не было никакой возможности использовать лодку — особенно такую большую — для атаки, которую вызвался подготовить Эдуирдс. Аванпост, который Харлис заметил накануне, находился в тридцати ярдах от того места, где должен был находиться Эдуирдс, и пикеты, несомненно, были начеку, поскольку линия затопленных речных барж имела решающее значение для оборонительных планов сэра Фастира Рихтира, а Рихтир не собирался позволять кому-либо застать его врасплох.

Особенно сейчас.