Вдоводел воскрешенный - Майк Резник

— А как насчет требования выкупа?

— Ибн-бен-Халид нашел способ выудить из моего отца два миллиона кредиток. Для революционера все средства хороши.

— И вы не возражали?

— Любви к отцу у меня не осталось. Он — подлый, продажный человек, и я надеюсь, что Ибн-бен-Халид воздаст ему по заслугам.

Найтхаук нахмурился.

— Это плохо.

— Почему?

— Я должен возвратить вас ему.

— Но я же сказала — меня не похищали! Я здесь потому, что сама этого хочу. И, насколько я знаю моего отца, он больше заинтересован в смерти Ибн-бен-Халида, чем в моем возвращении.

— Это так, — признался Найтхаук.

— И что теперь?

— Я вам сочувствую… но выбора у меня нет.

— Вы можете уйти отсюда и забыть, что видели меня.

— Все не так просто. Жизнь дорогого мне человека напрямую зависит от того, вернетесь ли вы к отцу.

— Я не хочу возвращаться. — Она посмотрела на Мелисенд. — Спросите у своей балатаи.

Найтхаук повернулся к Мелисенд.

— Она, разумеется, говорит правду?

— Нет.

— Это ложь! — воскликнула Кассандра.

— Она действительно не хочет возвращаться, — продолжила Мелисенд. — И ненавидит отца, в этом нет сомнений. Но ее ответам недостает искренности. Она многое скрывает.

— Вот найдем Ибн-бен-Халида и выясним, когда она говорила правду, а когда лгала, — вставил Киношита.

Мелисенд вновь отбросило на спинку стула, как боксера, пропустившего сильный удар.

Будь я проклят, подумал Найтхаук. Вот, значит, как открывается ларчик!

— Я думаю, поиски Ибн-бен-Халида — потеря времени. Вы согласны со мной, мисс Хилл?

Черноволосая женщина холодно смотрела на него — Думаю, он не скажет вам ничего такого, чего бы не знала я.

— С этим еще надо разобраться, — заметил Киношита.

— Разбираться тут не с чем, — возразил Найтхаук.

— Что ты говоришь?

Найтхаук не сводил глаз с Кассандры Хилл.

— Сами скажете или позволите мне?

— Позволю.

— О чем вы? — Киношита явно ничего не понимал.

— Кассандра Хилл — всего лишь одно из ее имен. — Найтхаук выдержал театральную паузу. — Позвольте представить вам Ибн-бен-Халида.

Глава 18

— Ты сошел с ума! — вскричал Киношита.

— Неужели? — Найтхаук указал на Мелисенд. — Спроси у нее.

— Он прав, — ответила эмпат.

— Но это же невозможно!

— Очень даже возможно. Мы знаем, что она ненавидит отца. Мы не ошибемся, предположив, что он продажен, как большинство политиков. В конце концов он заплатил моей юридической фирме за то, чтобы она обеспечила грубое нарушение закона. Могу гарантировать, что речь не идет об одном противоправном деянии. Кассандра наблюдала за этим с самого детства, и со временем у нее накопилось достаточно информации, чтобы иной раз срывать планы отца. Поскольку она не хотела делать это открыто, то ли чтобы уберечь источники информации, то ли опасаясь за свою жизнь, у нее возникла необходимость перевоплощаться в другого человека.

— Но Ибн-бен-Халид — мужское имя!

— Сие говорит лишь о том, что в искусстве водить других за нос она даст всем солидную фору.

— Ибн-бен-Халид действует в Пограничье больше десяти лет. — Киношита никак не желал признать свое поражение. — Кто пошел бы в бой за восемнадцатилетней девчонкой?

— Неужели ты так и не понял? — Найтхаук покачал головой. — Оглянись назад, Ито. Мы достаточно долго пробыли в Пограничье. Кто из сторонников Ибн-бен-Халида видел своего лидера? Поэтому любой приказ и проходит столь сложный путь, прежде чем поступает к непосредственным исполнителям. А то, что Ибн-бен-Халид на самом, деле Кассандра Хилл, знают лишь единицы.

— Девятнадцать человек, — уточнила Кассандра.

— Будь я проклят! — пробормотал Киношита.

— Может, и будешь, — согласилась она, поворачиваясь к Найтхауку. — Теперь ты все знаешь. Что дальше?

— На текущий момент ничего.

— Но наша задача — убить ее, — вставив Пятница.

— Не мели ерунды, — осадил его Найтхаук. — Неужели ты думаешь, она вышла бы в зал, если б нас не держали на мушке! — Он посмотрел на Кассандру. — Сколько на нас направлено стволов?

— Восемь, — ответила девушка, а после паузы добавила:

— Я знаю, насколько ты хорош, Вдоводел. Но они прекрасно замаскированы. Даже ты не сможешь перебить их всех, прежде чем кто-то пристрелит тебя.

Найтхаук огляделся.

— Ладно, стрельба отменяется. Что теперь?

— Теперь? Теперь мы поговорим.

— О чем?

— О твоих проблемах, на случай, если ты переживешь нашу беседу. Тебе заплатили за возвращение Кассандры Хилл и убийство Ибн-бен-Халида. Как мне кажется, у тебя ничего не получится ни с первым, ни со вторым.

Найтхаук наполнил стакан.

— Я должен над этим подумать.

— Есть и другой вариант.

— Он всегда находится, — кивнул Найтхаук. Она оглядела остальных.

— Выйдите на улицу и подождите нас. Я хочу поговорить с Вдоводелом наедине.

Киношита, Мелисенд, Пятница, Голубые Глазки и Николас потянулись к двери.

— Минуту! — остановила она их. — Ты… краснокожий!

Пятница повернулся.

— Оружие оставь на столе.

— Почему только я? — возмутился инопланетянин.

— Потому что я тебе не доверяю. Делай, как велено!

Пятница пожал плечами, аккуратно выложил пистолеты на стол и вышел за остальными.

— Ты, я вижу, одобряешь мои действия. — Кассандра уселась за столик напротив Найтхаука.

— Выбор у тебя точный. Ему проще убить нас обоих, чем смотреть, как мы договариваемся.

— Тогда почему он работает на тебя?

— Если б он не работал на меня, то таскался бы следом, — ответил Найтхаук. — А так я приглядываю за ним. И… — Он не договорил.

— Что?

— Мы собирались не на пикник. А в своем деле он ас.

— Я слышала, что он натворил на Селлестре.

— Пятница думал, что спасает мне жизнь. Нельзя его за это винить.

— Его можно винить за то, что он не правильно оценил ситуацию.

Найтхаук покачал головой.

— Со своей колокольни он оценил ее очень правильно. Ему годится любой предлог, лишь бы убивать людей. А этот был получше многих.

— Как насчет других твоих спутников? — спросила Кассандра. — Ты им доверяешь?

— Я не доверяю никому. Но я не боюсь поворачиваться к ним спиной.

— В Пограничье Киношиту знают как охотника за головами.

— Верно.

— И как у него получалось?

— Неплохо.

— Но он не Вдоводел?

— Нет, не Вдоводел. — Найтхаук встретился с ней взглядом. — Скоро я услышу твое предложение? Есть хочется.

— Какое предложение?

— По-моему, очевидное. Ты хочешь, чтобы я присоединился к тебе, но раздумываешь, то ли приглашать меня одного, то ли со всей командой.

— Что ж, ты неглуп, надо отдать тебе должное.

— Глупость мне несвойственна.

— А я уж в этом засомневалась, когда ты принял беднягу Джери за Ибн-бен-Халида.

— Я действовал, не имея полной информации. При первой встрече с Мелисенд он напился. А осознав, что Голубые Глазки уводит меня от Сайленда, я решил, что Джори использовал алкоголь, чтобы скрыть свои мысли. — Неожиданно Найтхаук улыбнулся. — Откуда я мог узнать, что у него их нет?

— Николас гораздо умнее, чем ты думаешь.

— Он готов умереть за тебя, а тебе он безразличен. Умом тут не пахнет.

— Не за меня, — поправила его Кассандра. — За идею.

— Уклоняющиеся от уплаты налогов в большинстве своем положительно относятся к свержению государства, — заметил Найтхаук.

— Налоги тут ни при чем.

— Мне лишь остается поверить тебе на слово.

Кассандра всмотрелась в него.

— Спрашиваю еще раз: если я оставлю тебя в живых, что ты собираешься делать?

— Еще не решил.

— Ты понимаешь, что я могу убить тебя, прежде чем ты дойдешь до двери?

— Понимаю. Но учти, что ты не сможешь убить меня прежде, чем я убью тебя.

— Так зачем же нам умирать? Особенно если от этого выиграет такое чудовище, как мой отец?

— Я уже сказал: у меня нет выбора.

— С каких это пор клонов лишают воли?

Найтхаук молча сверлил ее взглядом.

— Да, да, я знаю о тебе все, Джефферсон Найтхаук. Ты — второй клон настоящего Вдоводела. Тебя создали для одной-единственной цели: вернуть меня отцу.

— И убить Ибн-бен-Халида.

— И убить Ибн-бен-Халида, — согласилась Кассандра. — Но сейчас ты в сотнях тысяч световых лет от Делуроса VIII. Почему они сохраняют такую власть над тобой? Почему ты не можешь сказать им «нет»?

— Если я не привезу тебя, мне не заплатят, — ответил Найтхаук. — Если мне не заплатят, первого Джефферсона Найтхаука выкинут из криогенной камеры до того, как будет найден способ излечения эплазии. — Он помолчал. — Я убиваю других людей. И не склонен к самоубийству.

— И ты считаешь, что остаться здесь равносильно самоубийству?

— Он и я — единое целое.

— Сколько ему нужно денег?

Найтхаук пожал плечами.

— Три миллиона кредиток, четыре, пять. Кто знает? Они вот-вот научатся лечить эплазию, но исследования еще не завершены.