Танцы с Варежкой - Екатерина Вильмонт

— Ишь ты, звезда местного разлива, — фыркал он. — Тоже мне… гений! Что он из себя строит? Алкаш несчастный! Только недавно из белой горячки выбрался, а туда же, возмущается!

— Макс, зачем вы так? — вступилась за Стаса слышавшая это Даша. — Это же вранье было, никакой белой горячки…

— Много ты понимаешь! У него папаша крутой журналюга, сумел задурить всем головы… Сам давал за него интервью, пока сыночек анонимно лечился!

У Даши сердце обливалось кровью.

— А ты что, уже влюбилась в него? Это зря, Дашенька. С ним никто не выдерживает! Вон уж как Варька Лакшина в него втрескалась, а тоже сбежала. Он ее колошматил. Так что не советую!

— Максим, с чего вы взяли…

— Я же не слепой!

Пожилая актриса Лидия Борисовна Карпухина, игравшая опытного заслуженного хирурга, наоборот, безмерно восхищалась Стасом.

— Ай, какой артист! Даша, ты погляди, до чего он органичен в любой роли! Я, Дашенька, в своей жизни належалась в больницах, навидалась врачей! Ты обрати внимание, как на нем врачебный халат сидит! Как он идет по коридору с обходом! Как с больными общается! Думаю, благодаря ему наш сериальчик будут смотреть! Я сама всегда смотрю все фильмы с Симбирцевым! И ты не обижайся, когда он на тебя срывается, я тебе скажу, все его замечания по делу, справедливые…

— Что вы, я не обижаюсь, я понимаю…

— Только вот влюбляться в него не стоит… Хотя что я говорю, была б молодая, влюбилась бы до потери сознания.

Стас, конечно, быстро смекнул, что Даша Деникина в него влюбилась. Но она его не волновала совершенно. Однажды, когда их героям надо было поцеловаться, причем режиссер предупредил, что поцелуй должен быть настоящим и довольно долгим, Стас даже испугался. Он ровным счетом ничего не почувствовал, когда прижал к себе и поцеловал эту очаровательную девушку. А она по-настоящему трепетала в его руках.

Даша все поняла и безумно расстроилась.

Вечером она со слезами поделилась своим разочарованием со старшей сестрой. Та выслушала ее и сказала:

— Послушай, он тебе зачем нужен?

— Как зачем? Я люблю его!

— То есть ты хочешь с ним переспать?

— Нет, я хочу быть его женой! Хочу от него ребенка и вообще…

— Вот насчет ребенка я бы поостереглась! Ребенок от алкаша…

— Да какой он алкаш! Это все выдумки!

— Ладно, о ребенке говорить еще рано. А вот роман с ним завести, это интересно. Знаешь, я дам тебе совет.

— Какой? — встрепенулась Даша.

— Постарайся с ним подружиться. Спроси какого-нибудь совета, попроси помощи, словом, приручи. Он человек одинокий, может клюнуть. А параллельно сделай вид, будто закрутила с кем-то другим из группы. Поверь, через две недели он в тебя влюбится.

— Ты что? Так просто?

— Это совсем непросто! Он сейчас чувствует, что ты на него запала, и боится… А если успокоится на этот счет, то его самолюбие самца будет задето, как это ты влюблена в другого?

— Жень, а говорят, у него какая-то безумная любовь была с Лакшиной?

— Была да сплыла!

Варя с Никитой ездили по магазинам. Всю дорогу он болтал без умолку. Они накупили кучу вещей для выросшего буквально за два месяца из всех шмоток мальчика. Ну и очередную компьютерную игру. И новую теннисную ракетку. У Вари уже ум за разум зашел, и она взмолилась:

— Никитка, а давай в кондитерскую заедем, я кофе выпью! А ты — что захочешь!

— Давай! — обрадовался Никита. Бабушка не очень любила ходить с ним в кафе.

Они заехали в уютное летнее заведение, где Варя заказала Никите пирожные, а себе кофе и мороженое. Никита, как ни странно, мороженого не любил.

— Мам, а я читал, что артистки сладкого не едят?

— Почему? Очень даже едят!

— А как же фигура?

— Ну, фигуры разные бывают! Вот у нас была одна артистка, молоденькая, красивая, она все страдала: мне стоит только взглянуть на абрикос, я уже полнею.

— А ты абрикосы лопаешь!

— Вот именно! И потом я сейчас столько работаю, что у меня все калории сгорают! Так что не волнуйся за мою фигуру и дай спокойно съесть мороженое! В Москве у меня на это времени нет!

— Мам, а когда у тебя премьера будет?

— Какая?

— Ну, в театре?

— Пока не знаю, мы ж еще даже не репетировали ни разу.

— А мне можно будет приехать?

— На премьеру? Там видно будет.

— Мама, я ведь уже большой, правда?

— Правда! А что такое?

— Скажи, а ты… несчастная?

— Несчастная? Почему? Я очень даже счастливая! Что за дикий вопрос?

— А помнишь, и ты, и бабушка, и этот твой Симбирцев говорили, что без него ты будешь несчастная?

Варя задумчиво смотрела на сына. Понимала, что должна ответить правду, а правды она и сама не знала.

— Мам, ты почему молчишь? Ты все-таки несчастная, да?

— Нет. Понимаешь, у меня сейчас много работы, эта работа приносит мне счастье, и просто нет времени думать о… Симбирцеве.

— Он оказался плохой?

— Нет, что ты! Он очень, очень хороший, но вместе у нас не получилось… Так бывает, сын.

— И ты теперь больше не будешь замуж выходить?

— Пока не собираюсь.

— А Дмитрий Бурмистров?

— Что Дмитрий Бурмистров?

— Я читал в Интернете, что у вас роман…

— Здрасьте, я ваша тетя! Мало ли какую чепуху пишут в Интернете. Мы с Димой просто друзья и партнеры.

Казалось, Никита ей не поверил.

— А он хороший?

— Хороший.

— Мне он нравится.

— Непременно ему передам.

— А ты меня с ним познакомишь?

— Вот приедешь в Москву, познакомлю.

Никита помолчал.

— Мам, а можно еще спросить…

— Спрашивай!

— Помнишь, в прошлом году Симбирцев говорил, что будет на съемках прыгать с крыши поезда на лошадь?

— Помню.

— Он прыгнул?

— Прыгнул.

— И что?

— Ничего. Прыгнул, и все у него получилось. Только не говори, что он обещал взять тебя на съемки и не взял. Просто мы в тот момент уже разошлись. Понятно?

— Понятно! Он крутой, да?

— Нет, совсем не крутой, только очень хорошо играет крутого, — грустно проговорила Варя. Разве крутой сбежал бы тогда ночью из поезда?

Даша Деникина решила последовать советам старшей сестры. У Женьки опыт, она своего мужа окрутила в два счета, когда сочла, что он ей подходит, хотя Виктор вроде бы и не собирался на ней жениться.

Начала Даша с того, что в перерыве подошла к Стасу со словами:

— Извините, Станислав Ильич, вы не дадите автограф для моего двоюродного брата, он ваш поклонник…

— Сколько ему лет?

— Двенадцать!

— В таком случае дам! — улыбнулся Стас. — Как его звать?

— Глеб!