Танцы с Варежкой - Екатерина Вильмонт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Мам, чур ты со мной сзади сядешь!
— Конечно!
— Мамулечка, знаешь, как мне все завидовали, когда я про Кинотавр рассказывал, только Диди Ридер сказал, что этот ваш фестиваль никто здесь не знает! А я…
— Никита, что за чепуха! — прервала внука Анна Никитична.
— Ничего не чепуха, а я ему сказал, что моя мама скоро вообще Оскара получит!
— Ну это вряд ли, — рассмеялась Варя. — Просто твой Диди завидует тебе, ему-то вряд ли светит пройти по красной дорожке даже самого захудалого фестиваля!
— Варь, ты часом не рехнулась? Что ты несешь?
— Ничего мама не несет! Она права! И вообще, бабушка, не мешай мне гордиться моей мамой!
— Да, Анна Никитична! Не мешайте внуку гордиться мамой! — смеялась Варя. Сейчас она чувствовала себя счастливой!
Вечером, когда Никита наконец заснул, Анна Никитична спросила:
— Ну, Варюшка, ты довольна жизнью?
— Мамочка, это сложно… Но я все-таки счастлива! Знаешь, мне на днях предложили сыграть Элизу Дулитл в театре!
— Да ты что? Опять у Рубана?
— Нет, у Маковского! И он зовет меня в труппу, обещает в следующем сезоне поставить на меня «Кошку на раскаленной крыше»! Это все как во сне, мамочка! И Шилевич скоро начнет снимать новый фильм…
— Да, кто бы мог подумать… Ну, а что с личной жизнью?
— Ничего, мамочка. Либо одно, либо другое…
— А Стас?
— Что Стас?
— Ты с ним видишься?
— Если только случайно…
— Жаль. Он мне очень нравился.
— Мне он и сейчас нравится, — грустно проговорила Варя. — Но у нас ничего не может получиться.
— А Бурмистров?
— Дима мой лучший друг… Кстати, он будет играть Хиггинса!
— Он тоже относится к тебе только как к подруге?
— Конечно! — Варе не хотелось рассказывать матери, что Дима уже давно относится к ней не только как к подруге.
— И что, ты даже не спишь ни с кем?
— Нет.
— Варь, скажи мне…
— Что, мамочка?
— А Пирогов… Он как-то проявляется?
— Мам, ты о чем?
— Он за тобой не ухаживает?
— Даже и не думает! Он очень мне помог, когда мне сожгли дверь! Причем по собственной инициативе! Узнал из Интернета, поднял на ноги всю Москву, отогнал на сервис машину, снял мне шикарный номер и буквально заставил меня переехать!
— Куда?
— В ту квартиру, которую он купил нам со Стасом.
— И ты согласилась? Переехала?
— Да! — решилась наконец Варя. — Там дом с охраной, подземный гараж, я там чувствую себя в безопасности. Он еще нашел мне домработницу, чудную тетку, она держит дом в порядке и очень вкусно готовит. Я теперь…
— Но Варюшка…
— Мама, он говорит, что чувствует себя виноватым и эта квартира — возмещение ущерба.
— И он к тебе не приставал?
— Да я его вообще не видела с тех пор, как переехала.
— Я всегда знала, что он порядочный человек. А твоя сестра… Но это все дела давно минувших дней. И я рада, что ты живешь в нормальных условиях. Но, как я понимаю, ты окончательно порвала со Стасом, раз согласилась перебраться туда? Мне жаль. Мы подружились с Мариной и вообще, я его полюбила. Он человек неординарный… Умный, добрый…
— Все так, но невыносимый. Знаешь, мы тут недавно случайно ехали в одном купе…
Варя рассказала матери, как Стас сбежал от нее.
— Бедолага, — покачала головой Анна Никитична, — мне его жалко.
— Мамочка, а может, ты все же приедешь на премьеру «Пигмалиона»? Неужели тебе не интересно посмотреть меня на сцене?
Анна Никитична поняла, что Варя не хочет говорить про Стаса.
— Интересно, еще как интересно! Но я умерла бы со страху! Знаешь, как я тряслась, когда смотрела «Марту»!
— Мамочка, ничего, лиха беда начало! И потом мне обидно, что моя любимая мамочка не видела меня на сцене. «Песни шмеля» такой спектакль, я его обожаю, и Маковский сказал, что я в нем неподражаема…
— Варька, не хвастайся! — улыбнулась Анна Никитична. — Надеюсь, ты не приняла всерьез эту чепуху насчет Одри Хепберн и Бэтт Дэвис? Он ненормальный, этот твой Рубан!
— Мам, ну как я могу принимать это всерьез? Просто мне приятно и все… А вообще он зря это сказал! Такая волна зависти поднялась…
— Ничего, Варька, завидуют, и слава богу, хуже было бы, если б жалели!
Стас начал сниматься в новом сериале. Он долго отказывался, но режиссер уговорил его.
— Пойми, чудак, это спокойная хорошая роль, не надо ни прыгать, ни кувыркаться — словом, роль нетравмоопасная. Передохни, а то спалишь себя раньше времени. И такая чудная девочка в главной роли, прелесть просто! Тебе понравится, я убежден.
— Девочки меня меньше всего интересуют!
— Я ж тебе в постель ее не подкладываю, но работать с ней одно удовольствие. Талантливая, хорошенькая, все хватает на лету, я уже ее снимал в небольшой роли. Серьезная может получиться актриса.
— Я подумаю, — сказал Стас.
— Только до завтра можешь думать. Дурак будешь, если откажешься. И меня подведешь.
— Артистов, что ли, мало?
— Таких, как ты, раз-два и обчелся. Твое имя — гарантия успеха. И, кстати, гонорар неслабый.
— А по-моему, слабоват.
— Да ты что? — Режиссер назвал цифру, вдвое превышающую первоначальное предложение. — Тебе этого мало?
Стас громко расхохотался.
— Ты хитер! Рассчитывал, что я, может, соглашусь на первое предложение?
— Рассчитывал, конечно, тем более, я знаю твою обычную ставку. Но продюсер уперся: только Симбирцев и точка. Вот и сделал такое щедрое предложение.
— Черт с тобой, и дело не только в деньгах, просто надо немного дать себе физическую передышку. А то уже нога болит, рука отваливается, а тут и вправду даже ни одной драки.
— Ну, одна все-таки есть, но ерундовая!
— Ладно, уговорил.
И он начал сниматься. Снимали, правда, по двенадцать-четырнадцать часов, но это обычная практика, к тому же других съемок у него сейчас не было, а рутинная, изо дня в день, хоть физически и несложная работа достаточно выматывала, чтобы не думать о Варежке. Девочка, Даша Деникина, и впрямь оказалась способной и милой. Стас играл хирурга с трудным характером, высочайшего профессионала, которому завидуют коллеги, такого одинокого волка, чье зачерствевшее сердце размягчает любовь молоденькой медсестрички, которую и играла прелестная двадцатилетняя студентка РАТИ. Уже через неделю съемок Даша без памяти влюбилась в Стаса. Хотя он частенько даже кричал на нее, вообще был очень раздражителен. Его выводило из себя любое проявление непрофессионализма. Впрочем, как и его героя. В группе многие его обожали, но кое-кто и терпеть не мог, к примеру, играющий его вечного оппонента и завистника Максим Шевелев.