Пропуск в будущее - Василий Головачев

– В «хрономогилу»?

– А чёрт его знает! В никуда, в вакуум, наверно.

– А зачем Ста-Пану две Дарьи?

Стас порозовел, застигнутый врасплох вопросом. Он не знал, как на него отвечать. Сказать, что Дарья ему нравится и что никакому Ста-Пану отдавать её он не собирается, было почему-то стыдно. К тому же он не знал, как отреагирует девушка на «первого» Стаса Панова, развернувшего Фобос обратно. Вдруг он ей понравится больше? Но и промолчать не мог.

– Ста-Пан насчёт этого ничего не говорил. – Это была правда. – Но я думаю, что он рассчитывал удвоить эффект.

– Какой эффект?

– Узнаем. – Стас дал понять, что разговор закончен, пора приступать к делу; не делиться же с Дарьей соображениями, что две Дарьи действительно могут подействовать на молодого Ста-Пана в нужном направлении. – Поехали.

Дарья с готовностью поднялась.

Утро двадцать второго февраля выдалось в этой Москве морозным и ясным. Температура воздуха упала до минус двадцати градусов, о чём Стасу шепнул внутренний «термометр». Но он уже привык полагаться на «автоматическую» регуляцию метаболизма, подчинявшуюся новым умениям, а Дарья привыкла к зимнему холоду, так как климат в её России ничем не отличался от климата в этой, и на мороз оба отреагировали одинаково: ускорили шаг.

Доехали до метро «Беговая», отыскали банк «Москредит», зашли внутрь, в операционный зал для физических лиц, якобы для ознакомления с правилами получения кредита. Стас усадил Дарью за столик, придвинул рекламные буклеты банка, осторожно огляделся. И сразу же за стеклом одной из операционных кабинок увидел «объект спасения». Невольно вздрогнул. Вторая Дарья действительно как две капли воды походила на первую, только причёска у неё была другая да волосы покороче.

«Ни фига себе! – ошеломлённо подумал он. – Их же различить невозможно!»

Дарья-первая заметила его изменившееся лицо, оглянулась.

– Кого ты увидел?

– Её, – глухо проговорил он. – Не верти головой. Она похожа на тебя, как родная сестра-близняшка. В принципе ничего необычного, так и должно быть.

– У тебя губы прыгнули.

Стас невольно улыбнулся.

– Есть от чего. Посидим ещё минут десять и уйдём. Здесь нам долго оставаться нельзя, привлечём внимание. Будем ждать на улице.

– Замёрзнем.

– Тут недалеко кафе, придётся ходить греться по очереди. Хотя я бы посоветовал тебе обосноваться там и делать вид, что кого-то ждёшь.

– Нет, я побуду с тобой.

– Как хочешь. Но если начнётся заваруха – не вмешивайся, твоя помощь не понадобится.

– Как скажете, господин спасатель, – улыбнулась девушка.

Несколько минут они изучали бумаги. Стас пришёл в себя, поглядывая на вторую Дарью за стеклом кабины, прикинул варианты операции. По данным Ста-Пана, действие должно было начаться аккурат в момент закрытия банка, и до этого времени вмешиваться в события не имело смысла. Он бы не смог убедить вторую Дарью в том, что ей грозит опасность, а если бы и смог, она вряд ли согласилась бы бросить работу и броситься с ним в «омут иных пространств» ради благородной, но иллюзорной цели спасения Регулюма.

Вышли из банка, сопровождаемые безразличным взглядом пожилого охранника.

– У нас уйма времени, – сказал Стас. – Но уходить отсюда нельзя. Вдруг кому-либо вздумается изменить милиссу твоей «сестрёнки»? Кстати, ты её видела?

– Нет.

– Удивилась бы, она даже улыбается, как ты.

Дарья пожала плечами, принимая его слова без каких-либо эмоций. Посмотрела на спешащих прохожих, на бледное солнце в небе. Покачала головой.

– Не верится…

– Опять двадцать пять. Теперь во что?

– В то, что этот виртуал исчезнет. А люди ничего не знают.

– И не узнают. В какое-то мгновение хроник просто перестанет быть. Никто ничего не успеет почувствовать.

Она передёрнула плечами.

– Всё равно страшно! Я никогда не привыкну! Тем более что и мой мир тоже… исчезнет.

– Не думай об этом. – Он обнял девушку за плечи. – Не мы придумали Регулюм, не нам он и подчиняется. А надо сделать так, чтобы он никому не подчинялся.

Дарья несмело улыбнулась.

– Ты сам себе не веришь.

– Почему нет? – Стас поцеловал её в холодную щеку. – Если уж нам доверили это дело, почему бы не пройти путь до конца?

– Пути бывают разные.

– Мой старик говорил: обычный путь – это движение к цели, истинный Путь – это служение Долгу.

– Смотря что понимать под долгом.

– Я понимаю его как выполнение предназначения.

– А что такое истинный?

– Значит, духовный.

– Кто это определяет?

– Да мы сами, – уверенно сказал Стас. – Меня так учили жить – идти до конца по выбранному пути. У меня всё было: работа, интерес, карьера, друзья, и всё сразу рухнуло, когда я узнал о Регулюме. Единственное, чего я не знал, так это о твоём существовании.

– Пойдём в кафе.

Они двинулись по улице вдоль потока машин.

– Ну, хорошо, ты узнал обо мне, и что же? Сразу решил спасти?

– Совсем нет, – засмеялся Стас, – не сразу. По сути, у меня не было выбора. Потом стало интересно. Жизнь ведь не кончилась? Почему я должен оплакивать несбывшееся? А потом я увидел тебя.

– И что?

Он остановился, повернул девушку к себе. Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза.

Она прошептала:

– Я замёрзла…

Что-то удержало его от пустопорожних слов и невыразительных действий. Он даже не поцеловал её, боясь вспугнуть внезапно возникшее обещание и понимание этого обещания. Ответил мысленно: не замёрзнешь, я буду рядом.

И они, не сговариваясь, свернули к двери кафе «Шоколадница».

Стас побаловал себя горячим шоколадом, посидел в уютном зальчике полчаса, с удовольствием вслушиваясь в щебетание девушки. Потом оставил Дарью и отправился «дежурить» к банку.

До обеда время тянулось медленно, как кисель, после обеда понеслось вскачь, как молодой мустанг.

Стас почувствовал азарт и в кафе заходить перестал.

Дарья маялась, ждала его, навещала у банка, но он в конце концов отослал её обратно и запретил появляться у объекта «во избежание подозрений». Каких именно и у кого, он и сам не представлял. По идее, равновесникам мейнстримовской реальности Регулюма или упырям СТАБСа делать здесь было нечего, они не должны были догадываться о задании Стаса.

Наконец, наступил «час икс».

План действий давно созрел, и Стас расположился на улице таким образом, чтобы видеть вход в банк и все подходы к нему.

В шесть часов охранник, которого сотрудники банка звали дядя Боря, перевернул табличку «открыто», закрыл дверь. В тот же момент у двери объявились налётчики в модных куртках, отсвечивающих перламутром, с искрой. Стас мог бы расстроить их планы в один миг, просто подойдя к банку, тогда они вряд ли рискнули бы провести ограбление, имея свидетеля. Но в этом случае вторая Дарья не прониклась бы идеей «спасать человечество», как первая, её надо было напугать, и Станислав остался на месте, дожидаясь благоприятного момента.

Один из парней, повыше ростом, кудрявый блондин, приник к стеклу двери, постучал:

– Извините, мы к Миле.

– Банк закрыт, – равнодушно ответили ему из-за двери.

– Позовите Милу. Ну, пожалуйста!

– Дядь Борь, открой, – долетел сквозь дверь тихий девичий голос.

Охранник, ворча, открыл входную дверь.

Парни вошли.

И тотчас же началось действие, подробности которого Стас знал наизусть.

Спутник кудрявого, плотный брюнет, вдруг извлёк из-под полы куртки пистолет и выстрелил в грудь первому охраннику. Затем в голову второго.

– Руки на затылок! – заорал кудрявый, стреляя в потолок из своего пистолета. – Это ограбление! Я не шучу!

Оба стреляли из пистолетов без глушителей, но на улицу звуки просочились слабо, как стук упавших на пол бильярдных шаров.

Из служебного помещения банка выбежал третий охранник.

Пора!

Стас, ощущая трепет и одновременно душевный подъём, толкнул незакрытую дверь (забыли запереть, идиоты!) и прыгнул в небольшой вестибюль банка.

Бандиты, занятые своим делом, обратили на него внимание только в тот момент, когда он вбежал в кассовый зал.

Ошеломлённый взгляд брюнета. Не ожидал, родимый? Получи!

Стас ударил.

Брюнет улетел в глубь зала, роняя пистолет.

Стас не удивился своему «профессионализму», он бил «по наитию», подчиняясь включившейся программе рукопашного боя.

Девицы в кассовых боксах дружно вскрикнули.

Кудрявый блондин оглянулся, проводил спутника удивлённым взглядом, и этого мгновения хватило Стасу, чтобы в темпе сверхбыстрого движения приблизиться к нему и нанести два удара: по руке с пистолетом (пистолет выпал) и в нос торцом ладони.

Кудрявый с воплем отлетел к ближайшей кассе, ударился спиной о стойку, посыпалось стекло. Бандит сполз на пол, глядя на противника остановившимися глазами.

Напряжение схлынуло. Вместе с ним Панова покинуло и удивительное чувство владения ситуацией. Программа боевого мастерства, записанная эйконалом Ста-Пана где-то на уровне подсознания, на уровне инстинктивного автоматизма, выключилась.