МИФЫ. Великолепный МИФ - Роберт Асприн

– Но почему кто-то должен этого бояться?

– Как я уже сказал, на Извре немало соблазнов. Один из побочных эффектов успеха – обилие прихлебателей. В какой-то момент мы оказались близки к тому, что нас мог захлестнуть поток беженцев и иммигрантов из других, менее удачливых измерений. Когда они стали слишком нас раздражать, мы положили этому конец.

– Каким образом? – поднажал я.

– Во-первых, мы взяли за шкирку тех, кто не вносил никакого вклада в общее благосостояние, и выставили вон. Затем, в качестве дополнительных мер безопасности, начали поощрять слухи об определенном антисоциальном отношении извергов к пришельцам из других измерений.

– Что за слухи?

– Да как обычно. Что мы едим наших врагов, истязаем их ради развлечения или совершаем с ними сексуальные действия, сомнительные по стандартам любого измерения. Люди толком не знают, что из этого правда, а что преувеличение, но не слишком стремятся узнать это из первых рук.

– И что из этого правда, Ааз? – спросил я, приподнявшись на локте.

Он хитро ухмыльнулся мне.

– Достаточно, чтобы слухи казались правдивыми.

Я собирался спросить, что нужно, чтобы считаться вносящим свой вклад в общее благосостояние, будучи иммигрантом, но решил отложить этот вопрос на потом.

Глава 11

Одна из радостей путешествий – это посещение новых городов и знакомство с новыми людьми.

Ч. Хан

– Ах! Какой блестящий пример цивилизации! – восторженно усмехнулся Ааз, оглядываясь по сторонам, словно ребенок, радующийся первому выходу из дома в большой мир.

Мы небрежно прогуливались по одной из менее людных улиц Твикста. Повсюду валялся мусор и нищие, а из затемненных дверей и окон за нами пристально следили глазки-бусинки грызунов, как человеческие, так и нечеловеческие. Это была группа зданий, окружавших армейский аванпост, который держали здесь скорее по привычке, чем по необходимости. Солдаты, что время от времени попадались нам навстречу, настолько резко отличались от бравых вояк с призывного плаката, что подчас было трудно сказать, кто представлял бо́льшую угрозу или вызывал большее омерзение: опустившиеся стражи порядка или типы явно преступной наружности, за которыми они надзирали.

– Если хочешь знать мое мнение, это больше похоже на человечество в худшем его проявлении! – мрачно пробормотал я.

– А я бы так сказал: блестящий пример цивилизации!

У меня не нашлось на это ответа, равно как и желания прослушать очередную философскую лекцию Ааза.

– Ааз, мне это кажется или люди действительно смотрят на нас?

– Расслабься, малыш. В таком городке, как этот, местные всегда будут инстинктивно оценивать незнакомца. Они пытаются угадать, кто мы, жертвы или обидчики. Наша задача – сделать так, чтобы они отнесли нас ко второй категории.

Дабы проиллюстрировать свою точку зрения, он внезапно развернулся и, положив руку на рукоять меча, присел, словно кошка, и окинул сердитым взглядом улицу. В окнах и дверных проемах тотчас возникло движение, и около дюжины плохо различимых фигур вновь растворились во тьме.

Не шелохнулась только одна фигура. Облокотившись на подоконник, из окна высовывалась женщина. Сложив руки на груди так, чтобы подчеркнуть едва прикрытую грудь, шлюха призывно улыбнулась ему. Он улыбнулся в ответ и помахал рукой. Она нахально провела кончиком языка по губам и подмигнула.

– Э-э-э… Ааз?

– Да, малыш? – ответил он, не сводя глаз с девушки.

– Не люблю вмешиваться, но, по идее, ты дряхлый старик, или ты забыл?

Ааз все еще был замаскирован под Гаркина, и этот факт, похоже, на мгновение вылетел у него из головы.

– Что? Ах да. Пожалуй, ты прав, малыш. Хотя, похоже, это никого не колышет. Должно быть, в этом городе привыкли к похотливым старикашкам.

– Не мог бы ты хоть на какое-то время перестать хвататься за свой меч? Ведь он – наше оружие-сюрприз.

Теперь на Аазе был плащ ассасина, который он снова быстро запахнул, чтобы спрятать меч.

– Ты отстанешь от меня, малыш? Как я уже сказал, никто, похоже, не обращает на нас никакого внимания.

– Никто? – Я многозначительно кивнул в сторону девушки в окне.

– Она? Мы ей интересны не больше, чем кто-либо другой на этой улице.

– Неужели?

– Девица настроилась скорее на тебя, чем на меня.

– На меня? Не заливай, Ааз.

– Не забывай, малыш, что теперь ты выглядишь довольно импозантно.

Я заморгал. Мне это не приходило в голову. Я совершенно забыл, что теперь я замаскирован под Куигли.

Мы спрятали охотника на демонов недалеко от города… вернее, мы его похоронили. Поначалу я был шокирован этим предложением, но, как заметил Ааз, статуе не нужен воздух, и это был единственный надежный способ гарантировать, что его не найдет кто-то еще.

Даже следовавший за нами боевой единорог, теперь полностью оседланный и в полном доспехе, был бессилен напомнить мне про мою новую личность. Мы слишком долго путешествовали вместе.

По идее, я должен был получать некое удовлетворение от того, что теперь мог поддерживать не одну, а целых две маскировочных личины, не задумываясь об этом специально. Увы. Меня нервировала неотвязная мысль о том, что другие люди воспринимали меня иначе, чем я видел самого себя.

Я посмотрел на шлюху. Наши взгляды встретились, и ее улыбка стала заметно шире. Свой возросший энтузиазм она продемонстрировала тем, что высунулась из окна еще дальше. Я даже забеспокоился, как бы она не выпала… из окна или из платья.

– Что я тебе говорил, малыш! – Ааз с энтузиазмом хлопнул меня по плечу и непристойно подмигнул.

– Я бы предпочел понравиться ей таким, какой я на самом деле, – хмуро проворчал я.

– Цена успеха, малыш, – философски ответил Ааз. – Ладно, неважно. Мы здесь по делу, ты помнишь?

– Верно, – твердо сказал я.

Я повернулся, чтобы пойти дальше, но в итоге лишь сильно задел Ааза мечом по ноге.

– Эй! Осторожней, малыш!

Похоже, ношение меча – не такое уж простое дело, как могло показаться со стороны.

– Прости, Ааз, – извинился я. – Эта штукенция для меня тяжеловата.

– Правда? Откуда ты знаешь? – возразил мой товарищ.

– Ну… ты сказал…

– Я сказал? Так дело не пойдет, малыш. То, что тяжеловато для меня, не обязательно тяжеловато для тебя. Баланс оружия – это личное дело.

– Наверное, я просто не привык носить меч, – признался я.

– Чушь! Просто забудь, что ты его носишь. Думай об нем как о части себя.

– Я думал. Именно тогда я ударил тебя.

– Довольно… поговорим об этом позже.

Краем глаза я все еще видел шлюху. Она хлопнула в ладоши в бесшумных аплодисментах и послала мне воздушный поцелуй. Внезапно я понял: она подумала, что я ударил Ааза преднамеренно, пытаясь ошеломить соперника. Более того, она одобрила этот жест. Я снова посмотрел на