Песни хищных птиц - Рия Альв

Две золотые монетки глаз посмотрели на нее очень одобрительно, и Рейнеке тут же направился к двери, словно искать Дея – это его идея, и вообще, «я тут главная ищейка, так уж и быть, проведу тебя, человеческая девчонка, а то ничего без меня не можете».

Фрея даже не пыталась его переубеждать. Переубеждать роскатта – мысль довольно странная, тщетная и отдающая помешательством. Такое только Дей мог практиковать.

На улице оказалось немногим радостнее, чем дома. Низкое небо уныло серело над крышами, а дома тоже будто поблекли, потеряв свою жизнерадостность. Фрея быстро шла мимо них следом за роскаттом, который спешил вперед с видом гончей, почуявшей дичь. Все же между ними с Деем явно существовала какая-то связь, природу которой Фрея еще не могла себе до конца объяснить.

Если бы ей несколько месяцев назад сказали, что кто-то вполне осознанно решит привязать к себе роскатта, Фрея бы подумала, что это очень странный человек. Впрочем, и сейчас немногое изменилось. Она просто привыкла к странностям Дея, как к странностям Анса, Аин и Фриг. Но если посмотреть на них всех со стороны, незамутненным взглядом, выйдет, что все, кто ее окружает, – неординарные личности.

Только она одна показательно нормальная. Хотя для таких городков, как Эвигтри, это неплохо, Дей и так многовато внимания к себе привлекал. Радовало (и немного пугало), что врал он вдохновенно, складно, не путаясь в деталях и умело уходя от нежелательных вопросов. Фрея и сама начинала ему верить, так хорошо Дей вживался в роль.

Заметив женщину, продолжавшую упорно выпалывать сорняки в палисаднике, несмотря на надвигающуюся грозу, Фрея по привычке поздоровалась.

– И вам доброго дня, мисс Эйр… то есть Леди Сторградская, – быстро исправилась мисс Саманта, женщина средних лет, низенькая, аккуратная, с вьющимися каштановыми волосами, убранными назад. Она все же оторвалась от сорняков, проросших между цветущими бегониями.

Фрею никогда не называли мисс Эйр. В те времена, когда она еще носила имя рода Эйр, была слишком мала для «мисс», а потом сразу стала Леди Сторградской. Но местные жители то и дело оговаривались, будто напоминая Фрее, как она похожа на мать.

Ощущение от такого обращения было странное. Приятное и болезненное одновременно.

Впрочем, то, что мисс Саманта звала ее так, было забавно. Фрея лет десять дружила с ее дочерью, она видела Фрею совсем крохотной, глупой, плачущей по пустякам или перемазанной грязью и оттого счастливой, ну какая после этого «Леди Сторградская»?

– Для вас я просто Фрея, – улыбнулась она.

– Фрея, да, – повторила мисс Саманта, снимая с рук рабочие перчатки и вешая их на низенький заборчик. – Все никак не привыкну к тому, какими вы стали взрослыми.

Сама Фрея, наверно, тоже не могла к этому привыкнуть. К тому, какими они все стали. Здесь она снова чувствовала себя ребенком.

– Как Лейси? – спросила она, глянув на роскатта. Рейнеке недовольно крутился волчком на одном месте, поднимая пыль с грунтовой дороги. Всем своим видом он показывал, что ему надо бежать.

– О, она прекрасно! – Мисс Саманта улыбнулась. Она обожала говорить о дочери. Лейси это всегда немного смущало. Но Фрея знала – ей тоже нравится, когда о ней говорят хорошее. А другого мисс Саманта не говорила. – Устроилась на работу. Пошла в горничные к одной богатой госпоже. Но она велела не называть ее имени, уж не знаю, к чему такая секретность. Наверно, чтобы не расспрашивали.

Если вспомнить, раньше Лейси мечтала стать наездницей на драконах. Фрея тоже, но, как выяснилось позже, она немного побаивается высоты. Что ж, с возрастом приоритеты меняются.

– Не думала, что Лейси выберет такую работу, с ее-то… темпераментом, – отрешенно сказала Фрея.

Помнится, она даже с учителями в школе регулярно спорила, к тому же болтала без умолку, с кем бы ее ни сажали. Как-то раз ее посадили одну, тогда она начала делать вид, что разговаривает с Фреей телепатически. Причем «телепатически» говорила только Фрея, а сама Лейси нарочито громко проговаривала все ответы вслух.

Фрее с трудом удавалось представить ее в роли человека, который неукоснительно следует правилам и реплики которого варьируются в диапазоне от «Конечно, миледи» до «Что будет угодно, миледи?».

– Я сама крайне удивилась, – закивала мисс Саманта, – но миледи очень хорошо платит, к тому же Лейси всегда мечтала жить в замке.

Кажется, она хотела его перед этим присвоить. Оставалось надеяться, что работа горничной – не часть плана по захвату власти. Фрея, честно говоря, сомневалась, что из Лейси выйдет хорошая градоправительница.

– А эта леди, она из Рейнгарда?

– Не могу сказать.

Фрея пожала плечами. Наверно, нет. Всю рейнгардскую и сторградскую знать Фрея видела чаще, чем хотела бы. Так что даже их прислуга примелькалась и запомнилась. Будь среди них Лейси, она бы точно узнала. С другой стороны, как вообще так случилось, что девушка из Эвигтри оказалась в штате у леди из некоего отдаленного города. От Лейси, конечно, всего можно было ожидать, но…

– Ваш роскатт совсем извелся. – Мисс Саманта снова перешла на тот самый уважительный тон, который Фрея не то чтобы не терпела, просто никак не могла привыкнуть слышать от местных.

Рейнеке же действительно «совсем извелся». Он вытоптал на дороге заметный круг и все продолжал крутиться, будто охотясь за собственным хвостом. Облачко пыли подле него скручивалось в небольшой ураган.

– Наверно, хозяина потерял, – продолжала мисс Саманта, а Фрея мысленно отметила – хорошо, что Рейнеке не слышал слова «хозяин», он за такое и укусить мог. – Роскатт – такое необычное животное, никогда не видела, чтобы их держали как ручных. – Слова «ручной» ему тоже было лучше не слышать. – Значит, это неправда, что они притягивают беду?

«Дей и сам с этим справляется», – чуть не ответила Фрея, но вовремя передумала.

– Думаю, это несколько преувеличено, – Фрея усмехнулась. Смешок вышел немного нервным.

– И все равно, столь необычное животное, под стать хозяину. – Мисс Саманта явно подбиралась к тому, что (а точнее, кто) интересовало ее больше роскатта. – Он ведь жил на Драконьих островах, может, там держать роскаттов принято, а я и не знаю. Правда, жителей островов я все же представляла себе как-то иначе…

Сделать из Дея приезжего с Драконьих островов было самой соблазнительной идеей. Об островах в Эвигтри знали немного, больше по слухам, через вторые и третьи руки, так что можно было врать, не задумываясь. Проблема заключалась в одном – ну не мог коренной житель островов, где небо безоблачно большую часть года, быть настолько бледным. А Дей – это тянуло на странную